— А что я?
Близнецы попрятались за его широко расставленные ноги и опасливо выглядывали каждый со своей стороны.
— Вы обязаны были остановить этот беспредел, — безапелляционным тоном заявила я, тыча пальцем в сторону насеста.
— Ко-ко? — кокетливо пропела курочка.
Петух покосился на розовую подружку с зеленым хохолком и стал медленно-медленно, ну чтобы не провоцировать женщину на истерику, отодвигаться.
А вот меня уже довели. Довели, а разбежаться забыли.
— Какого… — я вовремя вспомнила, что материться при детях не самая лучшая затея, но в голову упорно не шли приличные эпитеты, поэтому дальше пошла многозначительная белиберда: — Вы… хм… б…
Я сжала кулаки, не в силах справиться с обуявшими эмоциями.
Спокойствие, Итара. Просто дыши и считай. Считай, сколько физических травм может нанести взбешенная девушка здоровенному бригадиру ну, скажем, вон тем черенком от лопаты.
Рекс прилип к сетке мордой и в задумчивости рассматривал пеструю хохлатку. Судя по вытянувшейся морде, зверь только что вычеркнул из рациона странную на вид, а потому наверняка смертельно больную (возможно, даже протухшую) дичь. Ну нафиг. Пусть бегает.
Бригада профессионалов «Полный бардак в рекордные сроки» сплотила ряды.
— Тетя Итара, вы только не ругайтесь, — шмыгнул носом Марк, высовываясь из-за живого прикрытия, то есть из-за раздражительно спокойного Холда.
— Это наш школьный проект, — заявило его зеркальное отражение.
— По химии, — добавил брат.
Я в ужасе уставилась на обсыпанную цветным порошком курицу.
Блин, если эта дрянь еще и взрывоопасна, то придется требовать с господина Заленваха не компенсацию, а судебный запрет на приближение к моему дому на расстояние минимум сто метров.
Покосилась на близнецов.
Нет, сто метров для такой кипучей энергии маловато будет.
— Фьють, — смущенно икнула преобразившаяся несушка.
Ее шея и голова дернулись, отчего в воздухе образовалось и повисло облачко ядреного травянистого оттенка.
— Когда домашку сдавать? — мрачно уточнила я, благоразумно отступая назад.
— Послезавтра.
Представила, как просыпаюсь поутру от мерзкого скрежета петуха, пародирующего циркулярную пилу, как, позевывая, спускаюсь на кухню, мельком бросаю взгляд в окно и залипаю при виде эффектной кокетки в самом центре черной стаи. Бр-р-р.
Сбегав в дом, я приволокла старенькую корзинку и всучила ее близнецам.
— Забирайте. И если с моей милой любимой курочки… — Рекс обиженно рыкнул, негодуя по поводу столь наглой лжи. — …упадет хоть перышко…
Что случится дальше, озвучивать не стала, ибо не придумала ничего столь жуткого для расправы, чтобы запугать деятельных близнецов. К счастью, по многозначительному молчанию пацаны мигом догадались, что пострадают отцовские счета и, соответственно, их личные карманные средства.
Рисковать талерами никому не хотелось.
Проследив за ловлей и последующей упаковкой пестрой куры, я проводила мальчишек до калитки и вперила осуждающий взгляд в Холда.
— Что? — возмутился он. — Это ведь была не моя домашка по химии.
— Ты потворствовал, — припечатала я, намереваясь обойти накаченного блондина и громко хлопнуть дверью в дом.
Но бригадир не дал. Перехватив за руку и ловко повернув к себе лицом, он с торжествующей улыбочкой продемонстрировал мне знакомый прямоугольник объявления.
«Разыскивается квартирант с внешностью Аполлона…»
— Где ты его взял, — возмутилась я, делая попытку выхватить труд всего дня.
— Сорвал с дерева, — не постеснялся признаться собеседник и выдал потрясающее по своей глупости предложение:
— Готов снять комнату наверху.
Я стала первой в истории хозяйкой жилплощади, которая расхохоталась при виде кандидатуры на роль жильца.
Ой, держите меня, люди. Нашелся Аполлон на мою голову, точнее, каморку.
К чести Холда, он спокойно переждал приступ гомерического хохота. Тыканье пальцем и мои истеричные похрюкивания он тоже снес, а вот на вполне невинной фразе:
— Да какой из тебя Аполлон? У тебя даже пресса нет, — терпение оставило бригадира.
— Как это нет? — возмутился он, дергая край футболки.
Хорошо, что с криком «за воздушно-десантный полк» не стал ее на себе рвать. Так, просто задрал до подбородка, выставляя на обозрение телеса.
— Ну и вот что это? — разозлилась уже я, протягивая руку и с трудом, но все-таки нащупывая тонюсенькую складочку.
— Где кубики? Где, я спрашиваю, твои восемь кубиков.
— Я просто не наращивал рельеф специально, — принялся оправдываться бригадир, пристыженно опуская край футболки.
— Вот как накачаете, господин Холд, вот тогда и приходите, — глумливо выдала я, вновь возвращаясь к официозу с «вы», и поскорее прошмыгнула мимо опешившего мужчины в дом.
Стряхнув с ног обувь, я украдкой из окошечка полюбовалась видом матерящегося блондина, бредущего в сторону вагончика. Рабочие при виде его зверской физиономии поспешно прятались за строительный инвентарь, и даже солнце не осмеливалось жарить как раньше и спряталось за набежавшую тучку.
Стресс и ссора пробудили во мне просто зверский голод. Взяв в руки сковороду, я склонилась над старенькой плиткой, пробуждая бытовую магию.
Нет, ну какой наглец.
Да чтобы я да пустила вражеского лазутчика да под свою крышу? Он меня совсем за идиотку держит?
— Душа моя, и вот скажи, зачем ты его послала?
Я резко развернулась и вытаращилась на маленький комочек призрачной эктоплазмы, зависший прямо перед моим лицом.
— Учти, не найдешь деньги, отправлю на паперть, — заявил призрачный хомяк.
Заорав, я взмахнула сковородой.
— Але, дорогуша, — ехидно проскрежетал хомяк. — Я нематериальный дух, если ты не заметила. Меня сковородой не напугаешь.
Но это я уже и сама поняла. Для проформы заорав еще разок, я швырнула кухонную утварь и помчалась в коридор. Споткнулась о какой-то хлам, оставленный близнецами (нашли, блин, место для склада проказ), задела локтем стену и зашипела от боли. Боль сменилась яростью. Ярость — возмущением.
Да что же это со мной? Я же Кэбот.
Кэботов хомячками не испугать.
Даже призрачными.
Решительно сжав кулаки, рванулась обратно в кухню. Призрак был там. Маленький, размером с ладонь, полупрозрачный и ехидно усмехающийся.
Хомяк опустился на столешницу. Встал рядом с забытой с раннего утра грязной чашкой, совершенно по — человечески заложил за спину руки, важно выпятив мягкий живот, и зашагал ко мне. Ну точь-в-точь староста Мтыщей.
