Выращенный на домашних хлебах Рекс был больше любой среднестатистической рыси. «Наша лошадка», — как любила говаривать моя младшая сестра, пристегивая санки к ошейнику возмущенно сопящего котика. Но даже Рекс не мог посоперничать размерами с тремя здоровенными доберманами, охранявшими периметр. Двое из них, точно акулы, рассекали плавниками людской океан, третий нес караул за спиной мэра Холдона.
Собственно, то, что невзрачный мужичок с залысинами, больше похожий на деревянную колоду для колки дров, занимал пост главы города, я узнала из уст Вовса. Мэр по — простому стоял в гуще толпы, попеременно здороваясь с горожанами и обнимая престарелых матрон. Облик близкого народу начальника не слишком-то вязался с доберманами-переростками, дежурившими по периметру, но кто я такая, чтобы критиковать городские власти?
— Ну чего вы там плететесь, — волновалась Тина, вытягивая шею и периодически подпрыгивая, чтобы быть в курсе. — Пропустим же самое веселье.
Если бы. К тому моменту, когда мы протолкались в первые ряды очевидцев, все только начиналось. По словам Вовса, Ким с утра ушла в художественную галерею и, кажется, пала жертвой естественного в данных условиях сна, свалившего ее в процессе любования сотым по счету натюрмортом.
Нам вывих челюсти от слишком мощного зевка не грозил. Еще бы. Ведь тут такое событие.
По слухам, которые точно магнит притягивала к себе Тина, нотариальная компания вновь дала жару и решительно обманула какую-то тихую бабушку, прихватизировав наследство ее почившего муженька. Кто ж знал, что милая бабусечка — ветеран войны с тремя боевыми наградами. Кто ж мог подумать, что кроткая бабка, вытирающая байковым платочком глаза, через пять минут после ухода из нотариальной конторы с ноги откроет дверь в приемную мэра Холдона и прямо с порога потребует разбирательств.
И разбирательства последуют.
— Эх, жаль, ближе не подобраться, — разочарованно простонала Тина, тормозя в трех метрах от входа в здание.
Как по мне, так у нас были места в первом ряду.
Вовс с Тиной застали меня врасплох и вытащили из дома, даже не дав накинуть пальто. Приятель немного посопел и предложил свою куртку. Чисто из вежливости предложил, я это по глазам видела, но отказываться не стала.
Пусть закаляется. Мужик он или кто?
Пока Вовс пытался согреться, Тина вытягивала шею в попытках разглядеть происходящее, а сидящий возле моих ног Рекс с завистью посматривал на снующих по толпе доберманов, я оглядывалась в поисках знакомых.
Вот аляповатым пятном в толпе мелькнул знаменитый плащ главы магического общества «Магнус». Вон там показался кто-то из пустынников, я узнала только серую форму, но не лицо, значит, не Ренрен. Вот по ступенькам взбежал запыхавшийся и явно недовольный господин Заленвах. А вот к мэру приблизилась Урсула Вальтер, и я поспешно отвернулась, не желая встречаться с ней взглядами.
Рядом оператор местного телеканала расчехлял магический кристалл для записи и прямого вещания.
— Тр-р-рава, тр-р-рава, — симпатичный корреспондент в красной куртке готовил речевой аппарат к бою. — От топота копыт пыль… Нет, надо что-то посложнее.
Парень поправил куртку и напрягся, выискивая скороговорку позаковыристее. Тина не растерялась и громко пришла ему на выручку:
— Однажды был случай в далеком Макао — Макака коалу в какао макала. Коала какао лениво лакала, Макака макала, коала икала.
Корреспондент побагровел, сравнявшись цветом лица с яркой курточкой, но если и намеревался вякнуть что-то в наш адрес, то был подло сбит с мысли окликом оператора:
— Анджей, ты готов?
— Всегда готов.
Мы с Тиной переглянулись, с трудом сдерживая ехидные улыбочки. Вовс сделал большие глаза, мол, только не начинайте. Но вредителя, живущего в душе каждой легкомысленной девушки, уже было не остановить.
— Добрый день, — заулыбался ведущий, старательно игнорируя двух недалеких девиц, корчащих ему рожи.
А вы замечали, что в обществе друзей иногда неконтролируемо впадаешь в детство?
— Холдон еще не успел отойти от громкого дела над сианистом Пидоровым. Ой, прошу прощения. Над пианистом Сидоровым…
Мы с Тинкой ехидно заржали. Рекс с Вовсом строго глянули, но по привычке промолчали.
— …а общественность вновь потрясло шокирующее событие, — продолжал вещание парень в куртке. — Около сотни обманутых жителей города собрались перед зданием хорошо известной нотариальной конторы «Смерть и Ко». По заверению служб, пельмень-министр уже дал официальный ход этому делу…
— Пельмень-министр? — задохнулась от смеха Тина, утыкаясь носом в мое плечо.
Ведущий прервал свой пламенный поток и кинул в нас убийственный взгляд. «Горите в аду, мерзкие болтушки, перебивающие великого оратора.» — предлагал его взгляд.
Увы, но брусчатка под нашими ногами не разверзлась. Из разлома не повалили вооруженные вилами голенькие чертята. Никто не стал отлавливать ухохатывающихся девиц дабы оттащить хохотушек за космы прямиком в ад.
Случилось кое-что другое.
Именно в этот момент владелец нотариальной конторы решил свести счеты с жестоким миром. Но свел их с безвинным растением.
Незадачливый владелец конторы полез на подоконник открытого окна. Нога в лакированной туфле задела горшок с чахлым фикусом, и тот сорвался в полет.
По пути теряя землю и обретая чувство свободы, горшок несколько раз блаженно кувырнулся в воздухе и приземлился аккурат на голову ведущему репортажа.
Парень взвизгнул, как напуганная крохотной мышкой дама, и стек к нашим ногам. Мы с оператором, державшим красную куртку в прицеле объектива, еще продолжали потерянно таращиться на пострадавшего борца за свободу слова, а Тина уже подхватила вывалившийся из безвольной руки корреспондента микрофон и выпрямилась.
— Еще раз здравствуйте, — бойко начала она, ничуть не смущаясь глазка камеры. — С вами я, бойкая провинциалка Тина, специальный корреспондент газеты… — подруга выдала нечто неразборчивое, подозреваю, что она была просто не в курсе названий местных изданий, — и это прямое включение с места событий. Только что вы могли наблюдать за тем, как на моего коллегу вероломно скинули герань.
— Фикус, — машинально поправила я.
— Одна ботва, — отмахнулась Тина, задирая голову. — На наших глазах группа перехвата пытается снять главу нотариальной конторы «Смерть и Ко» с карниза. Мужики, подманивайте его печеньем. Что говорите? Застрял? Тогда тащите лестницу. Нет лестницы? Дамы, кто пожертвует одеяло? В смысле зачем? Растянем и будем ловить этого страдальца…
Это был самый веселый репортаж за всю историю Холдона.
Толпа хохотала. Толпа рукоплескала. Толпа на ура принимала четкий и звонкий голосок Тины.
Как приехавшие маги-спасатели левитировали незадачливого самоубийцу, видели все, а вот как из здания выводили арестованную Клариссу Стаук, временную помощницу главы нотариальной конторы «Смерть и Ко», кажется, заметила только я.
