— Итара, спасай, — орал сидящий на крыше курятника Вовс.
Собственно, это и все, чем занимался приятель детства, в том время как остальные собравшиеся на моем дворике самозабвенно наносили друг другу травмы. Ренрен замахивается одним из обломков кирпичей, которыми я обозначила границу клумбы, и зло бьет Холда в лицо.
— Наших бьют, — близнецы прямо с крыльца набросились на спину пустынника, и куча-мала стала больше.
— Слезай, — орал на другом конце сада Урпалаки.
Позабыв обо всех ученых степеням по философии, орк совершенно примитивно размахивал дрыном, отбиваясь от трех пустынников, пытавшихся его утихомирить и скрутить.
— Профессор, давайте вести себя как цивилизованные и образованные люди, — увещевал Вовс, отползая подальше от края просевшей крыши сарая.
— Слезай, щенок необразованный, я тебе покажу цивилизацию, — продолжал рычать орк, потрясая здоровенным дрыном и не менее внушительным кулаком.
Четвертого представителя тайной стражи взял в плен наш боевой куст сирени, и теперь по двору неслось визгливое:
— И-и-и…
— День добрый, Холдонцы, — радостно тараторила Тина, пока ее напарник записывал творящийся беспредел на кристалл. — С вами я, бойкая провинциалка Тина, и это прямое включение с места событий. Не далее, как в прошлом месяце из банковской ячейки 7-34 Б был похищен один из ценнейших артефактов, который защищало магическое общество «Магнус». И я спешу сообщить, что здесь и сейчас мы станем свидетелями раскрытия преступления. Оставайтесь с нами и первыми узнаете самые смачные подробности этого дела.
Ракша и Трикс обменивались нелепыми ударами кулаков. Злобно квохча, петух гонял по двору троих рабочих, скороговоркой бубнящих молитвы. У забора ничком лежал мужчина в узнаваемом темно-фиолетовом пальто с желтой подкладкой. Кайла била зонтиком главу магического общества, приговаривая:
— Вот тебе, гад. На. Получи.
Прямо перед моим носом, у самого крыльца, пинаясь и осыпая друг друга короткими злобными ударами, катались по земле и мяли цветы на моей любимой клумбе Ренрен с Холдом.
И только Рекс носился вокруг дерущейся своры с довольным выражением на усатой морде, откровенно наслаждаясь дракой.
— Стойте… Хва-а-атит… — заорала я, надеясь прекратить это безумие.
Куда там. Намного эффективнее орать на стадо несущихся на тебя слонов, чем на участников коллективной драки.
Дверь тихонько скрипнула, и на мое плечо уселся Теодор.
— Знаешь, я тут еще немного подумал и пришел к выводу, что зелье… ну… оно-то поважнее будет, чем это маленькое недоразумение.
Я покосилась на призрака. Если вот это вот все — лишь маленькое недоразумение, то я даже боюсь представить, что происходит на чердаке.
Дом мелко содрогнулся, сквозь чердачное окошко вылетели три огромных зеленых щупальца, а следом воздух сотрясло грозное и голодное:
— Ва-а-а-а.
Драчуны прервали увлекательнейший процесс избиения друг друга и подняли головы. Тина сбилась и в немом удивлении повернулась. Разыгравшийся Рекс радостно подпрыгнул и подхватил рев чудовищного спрута. Я же прикрыла лицо рукой и застонала.
Нет, ну как? Как я могла поверить, что в мою жизнь пришла светлая полоса? А ведь стоило отдать банку второй взнос, как в голову пришла именно эта шальная мыслишка.
— Ложись, — неожиданно гаркнул начальник магического общества, бодренько подскакивая с земли и вскидывая руки вверх.
Совету последовали все присутствующие, кроме меня и моей живности. Петух, наконец нагнавший одного из рабочих, взлетел тому на плечо, оттолкнулся и взмыл вверх, аки откормленный коршун. Рекс, недоуменно взирающий на попадавших навзничь людей, бросился к крыльцу. На усатой морде отчетливо читалась мысль «хрен знает, что тут происходит, но возле любимой хозяйки надежнее как-то». Я же поняла, что мой смелый котик оказался аккурат на пути читающего заклятье мага, и рванулась наперерез.
— Итара, — злобным хором попытались воззвать к моему здравомыслию участники драки, но среагировал только Холд.
Этот гад кошкой извернулся на земле, выставив ногу так, что я споткнулась и полетела на землю. Как оказалось, вовремя. Над головой, обдавая жаром так, что пот на спине выступил, прокатилась магическая волна.
Семиликий, да чем же этот полоумный маг шарахнул? И уцелела ли после такого моя крыша.
В панике я перевернулась и села, чтобы стать единственным свидетелем того, как петух тире хозяин тире хранитель делает невероятный кульбит, уклоняясь от летящего вдогонку клубка золотых искр. Как птичка неуклюже шлепается на крышу, зло кудахча, кубарем катится еще с полметра и встает на ноги в образе высокого нескладного подростка в черной куртке с птичьей башкой в качестве капюшона.
Твою мать.
Это вообще что? Это вообще КАК?
Внутренний инстинкт уже не шептал. Нет, он откровенно орал, что пора сваливать из Холдона и залечь на пару десятков лет в укромном уголке, где-то в северных лесах, славящихся своей изолированностью от остальной империи, но был послан жадностью и удивлением.
Открыв рот, я сидела и вместе со всеми тупо таращилась на чудо-превращение петуха в задиристого мальчишку. А тот обернулся, упер руки в бока и звонко покука… в смысле закричал:
— Эй, дед. У тебя совсем черепушка поехала? Едва меня не зацепил.
— Какой я тебе дед, — возмутился маг. — Мне всего-то сто двадцать.
— Ах ты, враль несчастный.
Кайла вновь подняла свое грозное оружие — зонтик. Замах. Удар.
— Сволочь в плаще. Вампирюга недобитый. По тебе давно кол осиновый плачет.
Никогда не злите женщин.
— Ну-с? — подлетел призрак. — Так и будешь сидеть с открытой варежкой или все-таки вспомнишь, кто тут злая ведьма и хозяйка?
И в самом деле. Пора вставать и разруливать этот цирк, пока весь город не сбежался поглазеть на скандал.
Щелкнув пальцами, я встала на ноги и… просто посмотрела. Вот честное слово, только посмотрела.
Почему Холда и Ренрена смело с остатков клумбы? Так понятия не имею.
Откуда между Кайлой и магом появилась невидимая стена? Так, может, она там давно стояла. Она ж невидимая.
Кто надел на голову профессора Урпалаки ржавое ведро? Так это… ветер?
Что говорите? Шланг ожил, змеей взмыл вверх и окатил всех колодезной водицей? Так сейчас вон сколько магических аномалий по городу развелось. Ее изучать надо, а не браниться.
— Прячься, — радостно пискнул хомяк, делая кувырок в воздухе. — Итара будет делать ай-яй-яй.
— Ва-а-а-а, — возмущенно вякнуло обиженное отсутствием внимания зелье.
— Утихни, — приказала ему.
Зеленая бурда возмущенно вскинула щупальца, но ослушаться не смогла. Шипя и скворча, как масло на раскаленной сковородке, она с чпоканьем всосалась на чердак и там затихла.
