– Нашел подходящие места? – внезапно раздавшийся из-за спины хрипловатый голос заставил меня вздрогнуть. – Фильм уже начинается.
– Фрэнк… – я обернулся и неловко почесал переносицу. – Можно спросить тебя… О чем-то личном?
Я не мог не заметить, как легкая улыбка тут же сползла с худого лица Миллера. Он хмуро посмотрел на меня, затем будто немного нерешительно кивнул и напрягся, как если бы ждал самого неприятного разговора. Это показалось мне несколько странным.
– Слушай, это не мое дело, я прекрасно понимаю это… Мне просто любопытно, мы ведь уже достаточно давно работаем вместе…
– Ну?
Детектив нетерпеливо буравил меня колючими серыми глазами. Я уже всерьез успел пожалеть о том, что решился набраться наглости и совать нос не в свое дело, но отступать было поздно.
Поэтому я шумно вздохнул и быстро произнес:
– Сколько тебе платят?
На лице Фрэнка сперва скользнуло недоумение, тут же сменившееся явным облегчением. А в следующее мгновение его губы растянулись в привычной усмешке.
– Черт, – выдохнул он, нервно взъерошив свои темные прямые волосы. – Я уж было решил, что ты собрался испоганить нам обоим это прекрасное утро, вытащив на свет какую-нибудь дрянь, о которой мне совсем не хотелось бы вспоминать.
– Ну, – я чувствовал себя сконфуженным. – Ты никогда не говорил о деньгах, вот я и решил…
– Ты никогда и не спрашивал, – перебил Миллер, растаптывая носком ботинка потухшую сигарету и тут же закуривая новую. – Я получаю пятьдесят тысяч долларов ежемесячно.
– Пят… пятьдесят? – выдохнул я, пытаясь сообразить, как вообще можно зарабатывать подобные суммы в полицейском участке. – Пятьдесят тысяч… Фрэнк, это же огромные деньги!
– Наверное, – он несколько растерянно посмотрел на меня. – А сколько платят тебе?
– Уж точно не столько, – смущенно хмыкнул я. – Я получаю жалование рядового вашингтонского детектива. Это семьсот баксов плюс премиальные в конце года.
– Негусто, – пробасил он, и вдруг нахмурился. – Можешь забрать мои деньги, если хочешь. Мне все равно не на что их тратить. Все, что мне нужно для счастливой жизни – это сигареты и чистые рубашки.
Я не смог сдержать улыбки, глядя в серьезное лицо напарника:
– Фрэнк, мне для счастья нужно еще меньше, чем тебе.
– Дай угадаю, – ухмыльнулся он. – Бесплатный стаканчик кофе?
– Точно.
За спиной Миллера уже бежали полосы титров, и фильм грозился начаться с минуты на минуту. Не сговариваясь, мы одновременно шагнули к ближайшему ряду кресел, ловко скользнули к центральным сидениям, темнеющим в основании полукруга, рухнули в их мягкую обивку и уставились в огромный экран.
Фрэнк тут же уложил ноги на спинку нижнего кресла, закинул руки за голову и откинулся назад, внимательно наблюдая за происходящим на тканевом полотне своими темно-свинцовыми радужками.
– С днем рождения, Миллер, – тихо произнес я, поворачивая голову обратно к экрану.
– Спасибо, Рид, – низко прозвучало сбоку, а через долю мгновения зал наполнился звуками начавшегося фильма.
Глава 2. Фрэнк Миллер
Я сидел в полутемном пустом коридоре, обхватив трясущиеся колени холодными пальцами. Забившись как можно глубже в неуютное и жесткое кресло, я настороженно прислушивался одновременно и к собственному сердцебиению, и к тому, что происходило за наглухо закрытой дверью, белеющей впереди.
На моей аккуратно выглаженной рубашке все еще темнели пятна крови, но теперь они казались совсем не такими ярко-алыми, как прежде. Судорожно вдохнув спертый воздух, медленно плавающий по длинному холлу, я ощутил, как горло туго сдавливает ледяная клешня отчаяния.
– Все это выглядит крайне странно, – из узкой щели под дверью вырвался приглушенный мужской голос. – Просто чертовщина какая-то…
– Что ты хочешь этим сказать, офицер? – второй голос звучал более жестко, но в то же время спокойно и уверенно. – Не ходи вокруг да около, у меня сейчас каждая минута на счету.
Я сглотнул вязкий комок, настойчиво пульсирующий в горле, а затем постарался унять громкий стук сердца, мешающий отчетливо расслышать беседу полицейских, прячущихся в большом светлом кабинете за соседними стенами. Еще несколько минут назад я был вместе с ними внутри, затравленно оглядываясь по сторонам и изучая зрачками незнакомую обстановку. Но затем толстый офицер с длинными черными усами попросил ненадолго выйти в коридор и подождать, пока меня позовут обратно.
– Я и сам не знаю, что я хочу этим сказать… Черт побери, – нервно добавил первый голос. – Я несколько раз опросил свидетельницу – старушку, что держит цветочную лавку на углу. Так вот, она твердо уверена в том, что в переулке не было никого, кроме мисс Миллер и ее сына. Цветочница утверждает, что взглянула сквозь витрину, заметив их силуэты через только что протертые стекла, но больше никого она не увидела. Никого, понимаете?
– Нет, Бэлл, не понимаю, – прогудел второй голос, в котором сквозило нетерпение.
– Я просто… Черт… – первый голос неожиданно оборвался, пробормотав нечто невнятное. – Я хочу сказать, сэр, что никто не мог проскользнуть незамеченным мимо окон цветочной лавки, если бы следовал по пятам за покойной мисс Миллер и ее сыном. Я лично проверил, заглянув в магазин старушки – оттуда открывается прекрасная панорама переулка. Невозможно проникнуть на улочку, не прошмыгнув мимо старой цветочницы.
– То есть, – во втором голосе появились холодные металлические нотки. – Ты утверждаешь, что мальчишка лжет нам? Что не было никакого высокого мужчины в длинном плаще, о котором он говорил?
– Я не…
– Бэлл, – за дверью что-то громко шлепнулось о гладкую поверхность, отчего я невольно вздрогнул, еще туже обхватив трясущимися руками колени. – Перед твоими глазами лежит свидетельствование коронера, которое ты уже успел просмотреть. Женщине нанесли несколько смертельных порезов острым предметом, полоснув наотмашь по горлу. Мальчик, сидящий в коридоре, едва ли дотягивает до четырех с половиной футов, в то время как коронер ясно заявил о том, что подозреваемый с ножом должен был иметь рост, по меньшей мере, в шесть футов, что полностью совпадает с тем, что говорил нам мальчик.
– Сэр, я знаю…
– Тогда зачем ты тратишь впустую мое время?
– Простите, сэр, – сдавленно выдохнул первый голос. – Я… Просто вся эта ситуация кажется такой… нетипичной, сэр. Признаться, от этого мальчика у меня бегут мурашки по спине, и не только я…
– Довольно, Бэлл, – резко оборвал второй голос. – Я выслушал достаточно беспочвенного бреда из твоих уст за это утро. Будь добр, позови Фрэнка Миллера в мой кабинет. И, мать твою, займись наконец делом!
Высокая белая дверь с блестящей табличкой жалобно скрипнула, и через мгновение из-за ее полотна появилась знакомая толстая фигура. Кончики черных усов офицера печально поникли, массивная шея раскраснелась то ли от смущения, то ли от гнева.
