Окинув женщину задумчивым взглядом, я с удивлением отметил, что этим вечером Кларисса выглядела непривычно вызывающе. Вместо сдержанной консервативной укладки на ее голове красовалась рассыпчатая копна крупных кудрей, а губы, обыкновенно сияющие натуральным розовым оттенком, теперь пестрили броской алой помадой. Ко всему прочему, из-под небрежно расстегнутой рабочей униформы темнела кружевная блуза с таким внушительным вырезом, от которого я ощутил мальчишескую неловкость.
Многозначительно кашлянув, я повернулся и двинул по направлению к лестнице, однако помощница Тэда окликнула меня слегка дрожащим от волнения голосом:
– Алекс… – она сделала шумный вдох, после которого неуверенно продолжила. – Не так давно мы провели чудесный вечер вдвоем, и я хотела… Я хотела спросить у вас, может быть, вы будете не против когда-нибудь повторить наше свидание?
Я застыл на месте, растерянно хлопая глазами и пытаясь понять – не шутит ли надо мной Кларисса. Однако ее смущенное лицо и пунцовые щеки быстро убедили меня в том, что женщина не замышляла ничего дурного и говорила совершенно искренне.
Она в напряжении ждала моего ответа, потупив взгляд в пол и нервно покусывая губу.
– Я… – сдавленно выдохнув, я сглотнул ком, засевший в горле. – Я с большой радостью приму ваше предложение. Конечно, я буду счастлив повторить наше свидание, Кларисса.
Я увидел, как после моих слов ее лицо озарила блуждающая улыбка. Она уже было собиралась ответить мне, однако в этот самый момент за ее спиной что-то громко щелкнуло, после чего по фойе мотеля прокатился оглушительный звон.
– О боже, – я машинально зажал уши ладонями и в смятении отступил назад. – Что это такое?
– Ох… – Кларисса устало закатила глаза, после чего молниеносно прошмыгнула в невысокую дверь подсобки, и через мгновение непрерывающийся трезвон наконец оборвался. – Тэд решил идти в ногу со временем, и несколько недель назад установил датчик движения около запасной двери. Не знаю, что не так с этим прибором, он будто внезапно взбесился. Сигнализация срабатывала уже трижды за вечер, хотя около задней двери никого нет.
– Я могу чем-то помочь?
– Не стоит, Алекс, – она широко улыбнулась, смахнув с лица золотисто-рыжий локон. – Я уже позвонила ремонтнику, он должен явиться с минуты на минуту.
– Что ж, тогда я пойду, – я поклонился и бросил мимолетный взгляд на главную дверь, за которой по-прежнему неистовствовала гроза. – Хорошего вечера, Кларисса.
– До встречи, Алекс.
В коридоре наверху оказалось непривычно холодно и влажно, и я даже сперва решил, что Кларисса впопыхах забыла прикрыть окно. Однако слегка покосившаяся створка белела впереди, высовываясь из-под полупрозрачной занавески, и я с удивлением отметил, что окно было захлопнуто наглухо.
Распахнув дверь номера, я нажал на выключатель, но потолочный светильник продолжал темнеть вверху, упорно отказываясь озарять комнату своим рассеянным желтым свечением. Вздохнув, я прикрыл за собой дверь, добрел в кромешной тьме до письменного стола, едва не стукнувшись о него с размаху, зажег лампу для чтения и скинул со своих плеч намокшую одежду.
За окнами мотеля по-прежнему буйствовала гроза, сырость которой с легкостью просачивалась внутрь номера сквозь многочисленные щели, и я с досадой подумал о том, что Миллер, должно быть, явится еще нескоро, а потому ужин откладывается.
Шагнув к телефонному аппарату, тоскливо ютящемуся в самом углу комнаты, я схватил трубку с рычага и по памяти набрал номер.
– Жилой дом триста двенадцать, – задорно проговорил знакомый юношеский голос. – Портье слушает!
– Добрый вечер, Стэн, – проговорил я, с долей грусти вспомнив свое укромное жилище в Вашингтоне. – Это Алекс Рид…
– Мистер Рид! – воскликнул мальчишка, оборвав меня на полуслове. – Рад вас слышать! Когда же вы наконец вернетесь обратно?
– Этого я пока не знаю, – я вздохнул и стащил свободной рукой отсыревшие носки. – Но надеюсь, что уже очень скоро. Как поживает Тапиока? С ней все хорошо?
– Все просто чудесно, мистер Рид! Ваша кошка отлично себя чувствует, я как раз вернулся из вашей квартиры несколько минут назад. Она уплела трехдневную порцию корма всего за несколько часов и теперь дремлет на кровати без задних лап. Думаю, она в полном порядке!
– Похоже на то, – я устало опустился на табурет и ощутил, как в пустом животе что-то жалобно булькнуло. – Спасибо за помощь, Стэн.
– Не за что, мистер Рид! Возвращайтесь поскорее!
Я попрощался с мальчишкой и вернул на место телефонную трубку.
Твердо решив дождаться возвращения напарника и не спускаться вниз за быстрым перекусом, я постарался отвлечься от чувства голода, нарастающего с каждым мгновением. Поэтому включил в ванной комнате свет и, прихватив с собой чистый халат, отправился в душ.
За крошечным оконцем, темнеющим сбоку от умывальника, в дождливом безумии носились листья, сорванные беспощадными порывами ураганного ветра. Казалось, что вся аллея внизу непривычно чернела тревожной тьмой, и я не сразу понял, что уличные фонари, расположенные у мотеля, отчего-то в этот вечер были выключены.
Набросив на плечи белый халат и пригладив влажные волосы, я шагнул к двери и потянулся к заржавевшей от старости ручке. И в это же самое мгновение я услыхал, как где-то в недрах номера раздались осторожные, едва уловимые шаги, словно кто-то крался в полутьме спальни, желая остаться незамеченным.
Распахнув дверь, я огляделся, но, к моему величайшему изумлению, никого не обнаружил внутри.
– Фрэнк? – я подошел ко входной двери и дернул за ручку, однако та по-прежнему оставалась запертой изнутри, а потому не поддалась. – Фрэнк, это ты?
Я вновь окинул взглядом комнату, озаренную лишь неярким свечением настольной лампы. Казалось, что ничего в ней не поменялось с того момента, как я видел ее в последний раз, а потому я тут же отринул мысль о том, что детектив мог украдкой вернуться в номер, пока я приводил себя в порядок в душевой.
Обыкновенно, когда Миллер вваливался в любое помещение, он первым делом поджигал сигарету, пропитывая все вокруг густым табачным смогом, а затем небрежно разбрасывал по округе свою одежду, из-за чего мы нередко с ним вздорили в прошлом.
Идеальный порядок в спальне, оставленный заботливыми руками Клариссы и чистый воздух, слегка пропахший сыростью, явно свидетельствовали о том, что Фрэнк не бывал здесь уже много часов.
Пожалуй, единственной странностью, бросившейся мне в глаза при беглом осмотре комнаты, оказалась вздувшаяся старая портьера на окне, которая отчего-то заметно топорщилась вперед вместо того, чтобы безвольно стекать книзу своими линялыми матерчатыми складками, как прежде.
Запахнув халат потуже и шагнув к окну с твердым намерением расправить вздыбившуюся штору, я шлепнул по ней ладонью, но тут же в ужасе отшатнулся назад. Мои пальцы, легко скользнув по гладкой ткани, натолкнулись на невидимую преграду, скрывавшуюся за портьерой.
