Книга Вендетта, или История всеми забытого, страница 19. Автор книги Мария Корелли

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вендетта, или История всеми забытого»

Cтраница 19

– А ты его любила? – почти свирепо спросил Гвидо.

– Ну да! – ответила она, сделав выразительный жест. – Наверное – неделю-другую. Так, как вообще любят мужа! Иначе зачем выходить замуж? Ради комфорта, денег, положения. Он мне все это дал, как ты знаешь.

– Значит, ты ничего не выиграешь, выйдя за меня, – ревнивым голосом заметил он.

Она рассмеялась и коснулась его губ маленькой белой ручкой, унизанной кольцами.

– Конечно нет! К тому же разве я говорила, что выйду за тебя? Ты прекрасно меня устраиваешь как любовник, но в остальном – совсем не уверена! И теперь я свободна, могу поступать как захочется. Хочу наслаждаться свободой и…

Она не смогла закончить фразу, потому что Феррари притянул ее к своей груди и сжал как в тисках. Лицо его загорелось страстью.

– Послушай, Нина, – хрипло произнес он, – не надо со мной играть, видит Бог, не надо! Я уже достаточно от тебя натерпелся, Бог свидетель! Когда я впервые увидел тебя в день свадьбы с бедным глупцом Фабио, я влюбился в тебя до безумия, да, до грехопадения, как мне тогда казалось, но нисколько в этом не раскаиваюсь. Я знал, что ты женщина, а не ангел, и ждал своего часа. Он настал, я нашел тебя и поведал тебе историю своей любви, когда не исполнилось еще и трех месяцев твоей семейной жизни. И увидел, что ты хочешь, готова – нет, жаждешь меня выслушать. Ты манила меня, знаешь, что манила! Ты искушала меня прикосновениями, взглядами и словами, ты дала мне все, что я искал! Зачем теперь искать оправдания? Ты мне такая же жена, какой была Фабио. Нет, даже больше, ведь ты меня любишь – по крайней мере, так говоришь, – и хотя ты лгала своему мужу, не смей лгать мне. Предупреждаю тебя, не смей! Я никогда не жалел Фабио, никогда. Его было слишком легко обмануть, а женатый мужчина не имеет других прав, кроме как мучиться подозрениями и всегда быть начеку. Если он ослабит бдительность, ему останется винить лишь самого себя, когда его честь пойдет по рукам, словно мячик, которым играют дети. Повторяю тебе, Нина, ты принадлежишь мне, и клянусь, что тебе от меня никуда не деться!

Эти пылкие слова стремительно срывались с его губ, и в его глубоком мелодичном голосе, когда он раздавался в вечерней тишине, слышались дерзкие нотки. Я горько улыбнулся, услышав все это!

Нина, казалось, рассердилась и попыталась высвободиться из его объятий.

– Пусти меня, – сказала она. – Мне больно, слышишь, больно!

Он тотчас же отпустил ее. От его страстных объятий роза у нее на груди смялась, и алые лепестки медленно упали к ее ногам. Глаза ее возмущенно сверкнули, а безупречно прямые брови нахмурились. Она молча отвела от Гвидо холодный презрительный взгляд. Что-то в ее реакции больно его укололо: он ринулся вперед, схватил ее руку и принялся покрывать ее поцелуями.

– Прости меня, моя дорогая! – покаянно воскликнул он. – У меня и в мыслях не было тебя упрекать. Ничего не поделаешь с тем, что ты красавица. В том, что ты такая, виноваты Бог или дьявол, они виновны в том, что твоя красота сводит меня с ума! Ты – владычица моего сердца и моей души! О, дорогая моя Нина, давай не будем тратить слова на бесполезный гнев. Подумай только, мы свободны. Свободны! Свободны сделать жизнь долгим сном наслаждения, более совершенного, чем ведают ангелы! Величайшее благо, которое только могло нам выпасть, – это смерть Фабио, и теперь, когда мы всецело принадлежим друг другу, не будь ко мне жестока! Нина, прояви ко мне милосердие, ведь из всех мирских вещей любовь, несомненно, лучшая!

Она улыбнулась надменной улыбкой молодой императрицы, помиловавшей провинившегося подданного, и позволила ему снова заключить себя в объятия, на этот раз более нежные. Она потянулась губами навстречу ему, и я смотрел на то словно во сне! Я видел, как они прижались друг к другу, и каждый их поцелуй становился свежей раной на моей истерзанной душе.

– Какой же ты глупенький, милый мой Гвидо, – ворковала она, надув губы и легонько лаская унизанными кольцами пальцами его курчавые волосы. – Какой пылкий и какой ревнивый! Сколько раз я говорила, что люблю тебя! Ты разве не помнишь тот вечер, когда Фабио сидел на балконе, читая этого своего Платона, вот бедняга… – Тут она мелодично рассмеялась. – А мы пытались в гостиной петь дуэтом? Разве я тогда не сказала, что люблю тебя больше всего на свете? Ты же знаешь, что сказала! И должен этим довольствоваться!

Гвидо улыбнулся и погладил ее золотистые локоны.

– Я довольствуюсь, – ответил он без следа прежнего страстного нетерпения, – довольствуюсь целиком и полностью. Но не жди любви без ревности. Фабио никогда тебя не ревновал, я точно знаю, он слишком слепо тебе доверял и ровным счетом ничего не знал о любви, уж поверь! Он больше думал о себе, чем о тебе. Человек, который на несколько дней в одиночку отправляется путешествовать на яхте, предоставляя жену самой себе, человек, читающий Платона, вместо того чтобы заботиться о ней, – такой человек сам выбирает свою судьбу и заслуживает того, чтобы его причислили к мудрым, но совершенно безмозглым философам, для которых Женщина всегда остается неразрешенной загадкой. Что до меня – я ревную тебя к земле, по которой ты ступаешь, и к воздуху, который тебя обдувает. Я ревновал тебя к Фабио, пока он был жив, и, клянусь небом, – тут глаза его потемнели от ярости, – если хоть кто-то осмелится усомниться в твоей любви ко мне, я не буду знать покоя, пока моя шпага не войдет в его тело, как в ножны!

Нина подняла голову с его груди с раздраженно-скучающим выражением лица.

– Опять, – с упреком пробормотала она. – Ты снова начинаешь злиться!

Он поцеловал ее.

– Нет, моя прелесть! Я буду таким спокойным, как ты пожелаешь, пока ты любишь меня, и только меня. Пойдем, здесь тебе слишком прохладно и влажно. Может, вернемся в дом?

Моя жена – нет, лучше сказать, наша жена, поскольку мы оба пользовались ее бесстрастным расположением, – согласилась. Взявшись за руки и медленно отмеряя шаги, они двинулись обратно к дому. Потом вдруг остановились.

– Ты слышишь соловьев? – спросил Гвидо.

Слышишь их! А кто их не слышал? Мелодия лилась с ветвей по обе стороны тропинки, чистые сладостные и страстные переливы ласкали слух, словно нескончаемый перезвон крохотных золотых колокольчиков. Прекрасные, нежные, вдохновленные Богом птицы выводили свои любовные трели с простотой и дивным восторгом. Трели, не запятнанные лицемерием, не омраченные преступлениями, разительно отличающиеся от любовных историй себялюбивого человечества! Изящная поэтическая идиллия жизни и любви птиц – разве это не причина, чтобы заклеймить позором нас, низших существ? Разве мы так же верны своим клятвам, как жаворонок – своей избраннице? Разве так же искренни в своей благодарности за солнечный свет, как малиновка, которая в зимнем снегу поет столь же жизнерадостно, сколь и весенним, благоухающим цветами утром? Нет и нет! Наше существование есть лишь долгий и бессильный бунт против Бога в сочетании с ненасытным желанием одолеть друг дружку в борьбе за фальшивую монету!

Нина прислушалась и вздрогнула, плотнее запахнув на плечах легкую накидку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация