– А если мы с Эммой никогда не вернем наши воспоминания?
Свет от железных фонарей слабо освещает путь, и я вижу, как он под капюшоном сжимает губы. Когда мы проходим большую детскую площадку с качающимися на ветру осиротевшими качелями, Якоб поворачивает ко мне голову.
– Этого не произойдет, Эйдан, обещаю. Если понадобится, я побью Фаррана и твоего отца, чтобы вернуть все воспоминания.
Вдалеке видны огни.
Они мерцают как светящиеся гнезда десятков светлячков на обширной поляне. Однако для крошечных светлячков уже слишком поздно в это время года. Количество отдыхающих, не обращающих внимания на влажность от полуденного дождя, просто удивительно. В дождевиках или с водонепроницаемыми рюкзаками, вооруженные чайниками, лампами и фонариками, они с нетерпением дождались начала выходных.
Оживленный шум голосов иногда прерывается смехом, криками или песнями. Сотовый телефон Якоба вибрирует, и когда он прикладывает его к уху с каменным лицом, я делаю пару шагов и наблюдаю, как несколько парней и девушек моего возраста играют в волейбол с серебристым мячом на огороженной песчаной площадке. Один из двух уличных фонарей, которые слабо освещают поле, не горит, а другой мерцает белым и превращает игроков в тусовщиков в ночном клубе.
Я провожу руками по заградительной сетке, и вдруг желание о чем-либо беспокоиться, о прошлом или будущем, исчезает. Мой взгляд устремляется вдаль между игроками.
И тогда я вижу ее.
На том конце поля.
Ее лицо белое, как снег в лунном свете, в искусственном мерцании лампы. Порыв ветра играет с ее волосами. Она поднимает правую руку, убирает черную прядь за ухо и улыбается.
Улыбается. Мне.
Все внутри замирает, я хочу бежать к ней, и вдруг становится очень жарко, руки потеют, сердце бешено колотится в груди, и в то же время холодная дрожь пробегает по спине. Даже когда я пытаюсь понять, что со мной происходит, один из гигантских игроков пробегает между нами, и наваждение пропадает.
Какая улыбка! Мона Лиза нервно курит!
Кто-то бросает волейбольный мяч парню, стоящему рядом. Он оборачивается, делает шаг вперед и со смехом грозит кулаком. Еще один шаг. На этот раз в сторону. Я убираю руки от сетки и отхожу назад.
Место, на котором стояла Эмма, пустует. На несколько метров позади него изящная фигура скользит к лугу. Мои ноги двигаются сами по себе, и только после того, как я прохожу через маленькую дверцу и ступаю на неосвещенную лужайку, думаю, что мне следовало бы позвать Якоба.
Эмма
Центральный парк
Быстрее.
Я ускоряюсь, чтобы не привлекать внимания. Слейся с толпой. Девушка, как и многие другие, между группами молодых людей, пьющих, курящих или обнимающихся пар.
Незаметная, ищу знакомую фигуру. Вернувшись к воронам, я изучила главу о мантике в Библии Фаррана. Изображение, которое я сейчас передаю Монтгомери, должно быть слишком размытым, слишком темным. Там нет зданий или статуй, уличных знаков или чего-либо еще, по чему он смог бы определить мое местоположение. Только волейбольное поле. Они найдут меня там. Но пока я блуждаю в толпе людей, надеюсь, что не столкнусь с его свитой случайно.
Медленнее.
Иначе Эйдан потеряет меня! С тех пор, как я покинула волейбольную площадку, все время оборачиваюсь назад. Но в темноте трудно понять, следует ли он за мной. А сокол, который стоял рядом? Эйдану удалось оторваться от него?
Мой инстинкт подсказывает, что я направляюсь прямиком к открытой ловушке. Я ждала подобного от Монтгомери или одного из его последователей. Вместо этого Эйдан в сопровождении одного человека спокойно идет к волейбольной площадке, как будто он турист, пришедший на экскурсию в Центральный парк. Джек утверждал, что Филлис под дулом пистолета заставила его пойти с ней. Тогда поведение Эйдана на игровой площадке не имеет смысла. Почему он не попытался убежать, когда его спутник разговаривал по телефону в полутьме деревьев? Высокий и худой, сначала он показался мне Монтгомери. Склоненная голова и капюшон, низко натянутый на лоб, не позволили разглядеть черты лица. Но Монтгомери действует по-другому, не так спокойно, у него повадки опытного бойца.
Джека могут заметить рядом со мной! В конце концов, наш план аккуратно пробраться в укрытие соколов и освободить Эйдана прямо сейчас вышел из-под контроля. Джек недавно говорил со мной, будучи невидимым. Но как только Эйдан неожиданно появился, он замолчал. Причин может быть только две: либо он удрал, либо это дело рук Монтгомери, который с легкостью мог обнаружить с помощью своих способностей.
Я задыхаюсь и замедляю темп. Что теперь? Не могу же я разгуливать здесь вечно и держаться на безопасном расстоянии от Эйдана в надежде, что Джек, наконец, поможет мне. У меня нет выбора, кроме как встретиться с Эйданом и поговорить. Меня одолевает страх.
Яркий луч внезапно ослепляет меня. Я осторожно поднимаю руки, медленно иду и поскальзываюсь на траве. С криком падаю на землю. Жгучая боль пронзает бедро и копчик.
– Извини, дорогая! Тебе помочь?
Свет фонарика танцует вокруг моего тела. Массивная тень наклоняется ближе, протягивая руку. От запаха дешевого шнапса и чеснока перехватывает дыхание.
– Отвали!
Я отмахиваюсь от руки и отодвигаюсь, но, прежде чем успеваю сесть, человек спотыкается об меня и удивительно ловко для своего состояния сохраняет равновесие, сжимает мои плечи и тянет вверх. Паника. Всего несколько секунд, за которые в голове прокручивается похожая ситуация, словно я смотрю через запотевшее окно. Руки, которые тянут меня, удерживают. Сильно дрожат колени, не получается оправиться от шока. Кровь на моих руках, на губах и…
Шлепок. Чужие пальцы снова отрываются от моих плеч, что-то с грохотом падает в траву. Свет в этот момент быстро мигает и гаснет. Рядом слышится голос, острый, как нож.
– Не трогай ее, подонок!
Эйдан.
Сердце не может удержаться от радости, и в то же время от страха сводит живот. Так близко. Я чувствую его тело рядом, даже не касаясь, словно колебания в воздухе мягко пронзают мою руку. Привычный запах его кожи вызывает головокружение, в мыслях возникает непреодолимое желание немедленно оказаться в его объятиях.
Пьяный некоторое время смотрит на нас в замешательстве, затем наклоняется к упавшему предмету, который выскользнул из его руки, когда его ударил Эйдан. Фонарик.
Я наблюдаю за каждым движением напряженного массивного незнакомца, замечаю, как он тянется к фонарику левой рукой, в то время как его правая движется к ботинку. В следующий момент он шагает вперед. Темная большая фигура с вытянутой правой рукой. В руке блестит нож. Я отскакиваю.
Лицо Эйдана – бледное пятно в море тьмы, в которое ныряет надвигающаяся тень.
Нет!
Такое ощущение, что меня засунули в морозилку.
