Я пробираюсь между тонким кленом и светлыми березовыми стволами к входным воротам. Едва прячусь за кустом, когда сирена разрывает тишину со стороны школьного здания. Охранники подпрыгивают внутри сторожки и спешат наружу, а люди у ворот с любопытством присоединяются к ним. Они переговариваются по рации.
Я задерживаю дыхание и сажусь на корточки. Шаг. Еще один. Потом ноги скользят по грязи, которая пачкает одежду, я ищу кнопку переключателя и слышу, как замок на воротах начинает жужжать.
– СТОЙ! – кричит мужчина позади, но я уже открыл дверь и выбегаю на улицу. Что-то ударяется о решетку с громким металлическим звоном.
– НЕ СТРЕЛЯТЬ! – кто-то кричит сзади. – ЭТО СТУДЕНТ!
* * *
Передо мной открывается лесная чаща, черный лабиринт хвойных деревьев и густого подлеска, который больше подходит для убежища от преследователей, чем дорога рядом с ним. Пряный запах влажных листьев и земли приветствует гостя, как и вкус обретенной свободы. Растительность громко шуршит под ногами, но я бегу быстро, никто пока что не преследует меня, может быть, мама их тоже задержит. Я справлюсь!
Но есть проблема.
Тем вечером Фарран сообщил отцу, что отправит отряд воронов на яхту Монтгомери. Их больше не будет в порту, и я понятия не имею, где они прячутся. Ноги скользят по корням деревьев, и чертополох цепляется за край брюк, когда я схожу с протоптанной дорожки и забредаю глубже и глубже в чащу леса.
Есть только один человек, способный мне помочь.
Только тот, которому я доверяю. Эми.
Якоб
Помощь
Сон.
Предложение Намары несколько часов отдохнуть и позволить бандиту Франческо охранять их, звучит так же многообещающе для Якоба, как и идея вздремнуть в клетке со львами в зоопарке Центрального парка. Однако вскоре после полуночи он растягивается на диване Эми в гостиной и ничего не может с собой поделать. Прошлые несколько часов и недосыпание ночью дают о себе знать, и вскоре его тело чувствует себя таким тяжелым, словно к нему привязаны булыжники. Они заставляют его упасть в глубину тишины, которая забирает все посторонние мысли, беспокойство и гнев, не оставляя ничего, кроме пустоты. Небесной, желанной пустоты.
Пронзительный звук вырывает его из блаженного состояния настолько внезапно, что он запрыгивает на журнальный столик, еще не проснувшись. По крайней мере, жгучая боль в мышцах отрезвляет его, как поток холодной воды, выплеснутый в лицо. Якоб поспешно смотрит на часы. Стрелки на циферблате с подсветкой как раз приближаются к трем.
Когда он торопится в коридор, снова гремит дверной звонок, и кто-то настойчиво ломится в квартиру Эми.
Ужасающая тень внезапно плавно приближается к нему. Франческо.
– Мне открыть? – шепчет он. Слабый свет уличных фонарей проникает через открытую кухонную дверь и отражается в металлическом предмете, который он держит в руке. Нож с лезвием длиной шесть дюймов.
Прежде чем Якоб успевает ответить, стук в дверь становится настолько сильным, что она начинает сотрясаться, и все же отчаянный крик с другой стороны прорывается через него.
– Эми! Пожалуйста, открой, это Томас!
Якоб отбрасывает любую мысль о шпионах, отталкивает Франческо от двери и распахивает ее. Лицо Эйдана такое же бледное, как стена позади него. Учащенное дыхание, и на лбу блестят капли пота. Но когда он узнает Якоба, его глаза расширяются, и улыбка освещает черты лица. Двери соседей открываются, и по лестничному пролету разлетается громкая ругань, но Эйдан смотрит с облегчением.
– Макэнгус! Слава богу! Вы здесь.
* * *
– Вы действительно думаете, что за этим стоит Фарран? – тихо спрашивает Эйдан, когда они мчатся в такси по улицам ночного Нью-Йорка. Надежда в этих словах вызывает в Якобе отголосок гнева.
– Возможно, – ворчит он, не отрываясь от бокового окна. Уличные фонари купают его лицо в беспокойной игре света и тени.
На мгновение наступает тишина, затем Эйдан принимается за объяснения.
– Понимаю, вы сердитесь на меня за то, что я сплоховал в Центральном парке.
– Нет, мальчик, – Якоб оборачивается и глубоко вздыхает, – я злюсь, потому что до сих пор не придумал, как спасти тебя от Фаррана и твоего недобросовестного отца, а также Эмму.
Если кто-то и виноват в роковых событиях в Центральном парке, это Монтгомери. Но у его поведения были весьма веские причины. Взгляд Якоба опускается на руки, и он концентрируется, чтобы снова и снова не вытирать их о штаны, будто кровь Штайна все еще на них. Он хотел бы поговорить с ним снова. Или с Монтгомери. Но сокол еще не очнулся после операции. Намара скоро прибудет к Филлис и соберет остальных, в то время как Эми, Антонио и Франческо готовятся к стычке с бывшими членами его банды. Якоб пытался отговорить их. Дети. Что они смогут сделать против опытных бойцов Инглвудских воронов? Но времени мало, а Эми такая же упрямая, как и он сам.
Они пересекают мост Джорджа Вашингтона, который так празднично сияет, словно колесо обозрения на ярмарке. Эйдан смотрит на часы и бормочет, что время, которое похититель дал им, почти истекло, эта мысль пронзает разум Якоба, и он хватает крестника за руку.
– Ты вообще знаешь, в какой комнате была Эмма? – Эйдан качает головой.
– Тогда зачем Фаррану уводить ее оттуда? – В его горле образуется ком, когда он продолжает: – Кроме того, он не стал бы действовать через твоего отца, если захотел бы убедиться, что ты получишь сообщение, он сунул бы телефон прямо тебе в руки. И он следовал бы за тобой, надеясь вычислить Монтгомери. Это определенно не Фарран! О боги, Эйдан, думай! Ты заметил кого-нибудь, кто хотел бы навредить Эмме?
Такси поворачивает в Нью-Джерси. Они доберутся до воронов Инглвуда всего через пять минут. Эйдан сжимает руки и смотрит в пустоту.
После оживленной трассы дорога кажется опустевшей. Секунды тянутся как минуты. Эйдан вздыхает перед знакомым поворотом в природный центр.
– Тип, который напал на меня и может прикидываться невидимкой! – шипит он, затаив дыхание. – Эмма испугалась, когда он попросил у Фаррана не наказывать ее, потому что она слишком нервничала из-за произошедшего.
– Джек! Скорее всего. Ему трудно смириться с поражением в Sensus Corvi, – Якоб сжимает кулаки и затем сердито кричит: – Стой!
Водитель вздрагивает и нервно оглядывается назад. Якоб пытается говорить мягче. Последнее, что им нужно, – вмешательство полиции, если в истерике таксист расскажет о двух странных пассажирах.
– Пожалуйста, высадите нас во Флэт Рок Брук. Моего сына укачало. Я думаю, ему лучше выйти прямо сейчас.
* * *
Такси поворачивает на стоянку рядом с двухэтажным деревянным зданием с двустворчатой входной дверью из стекла, внутри него не горит свет. Огни машины мелькают в стеклах, прежде чем такси исчезает на узкой подъездной дороге, и темнота снова поглощает их.
