Достав рулон чертежей, главный инженер вытащил один.
– Начнем с принципиальной электрической схемы. Тут все довольно просто.
– По-моему, ничего простого тут нет, – пробормотал Яо Жуй, со страхом разглядывая пересекающиеся линии и значки.
– Вот это генераторы, – объяснил его отец, указывая на четыре кружка. – Тебе известен принцип работы электрического генератора?
Мальчик молча покачал головой.
– Так, вот это сборная шина. На нее подается выработанное электричество. Как видишь, ток трехфазный. Ты знаешь, что такое трехфазный ток?
Яо Жуй снова молча покачал головой.
– Ну хорошо, – продолжал его отец, указывая на четыре пары концентрических окружностей. – Это четыре ГТ.
– ГТ? – переспросил мальчик.
– Ну, главных трансформатора. А это два «допа».
– «Допа»?
– Дополнительных трансформатора… Ты знаешь принцип работы трансформатора?
Яо Жуй опять лишь покачал головой.
– Ну а основы электрофизики? Принцип электромагнитной индукции?
Снова молчание.
– Ну закон Ома хоть ты знаешь?
И снова молчание.
Главный инженер отстранил чертеж.
– А что же ты знаешь, черт бы тебя побрал? Ты что, спишь на уроках?
Его сын залился слезами.
– Мы это не проходили…
Взбешенный отец повернулся к Чжэн Чэнь.
– Чему же вы его учили целых шесть лет?
– Не забывайте, ваш сын только-только окончил начальную школу. А с такими педагогическими методами, как у вас, он вообще ничему не научится!
– У меня есть всего десять месяцев на то, чтобы преподать мальчишке полный курс электрофизики и передать свой пятнадцатилетний опыт работы. – Вздохнув, главный инженер отшвырнул чертежи. – По-моему, товарищ Чжэн, это невыполнимая задача!
– Но вы должны ее выполнить, товарищ Яо.
Главный инженер долго молча смотрел на молодую учительницу, наконец вздохнул, подобрал чертежи и повернулся к сыну.
– Ну хорошо, хорошо. Значит, ты знаешь, что такое электрическое напряжение и сила тока, так?
Мальчик кивнул.
– В каких единицах измеряется сила тока?
– В вольтах.
– О, во имя всего святого!..
– Нет! Подожди, это единицы измерения напряжения. А сила тока измеряется в… измеряется в…
– В амперах! Ладно, значит, мой мальчик, начнем отсюда.
В этот момент у Чжэн Чэнь зазвонил сотовый. Это была мать другой ее ученицы, Линь Ша. Поскольку семья жила по соседству, Чжэн Чэнь ее хорошо знала. Мать Линь Ша пожаловалась, что у нее возникли проблемы с обучением своей дочери, и попросила молодую учительницу помочь. Быстро попрощавшись с Яо Жуем и его отцом, Чжэн Чэнь поспешила обратно в город.
В больнице, где работала мать Линь Ша, девочка и мать возбужденно спорили у двери в помещение, обозначенное большой красной надписью «Прозекторская».
– Я не могу выносить этот запах! – жаловалась Линь Ша, морща лоб.
– Это формалин, консервант. Он используется для пропитки тел, предназначенных для вскрытия.
– Мама, я не собираюсь смотреть, как режут человеческое тело! Я и так уже достаточно насмотрелась на печени, легкие и все остальное!
– Но ты должна узнать, где именно в человеческом теле находится тот или иной орган!
– Когда я стану врачом, разве я не смогу просто давать больным лекарства от тех болезней, от которых те страдают?
– Ша-ша, тебе предстоит стать хирургом. Ты будешь делать операции!
– Пусть мальчики становятся хирургами!
– Прекрати! Твоя мать хирург. В мире много замечательных хирургов-женщин.
Не совсем понимая, что ей делать, Чжэн Чэнь сказала, что войдет в прозекторскую вместе с Линь Ша, после чего та нехотя согласилась присутствовать при вскрытии. Девочка крепко вцепилась дрожащей рукой в руку учительницы, однако та сама чувствовала себя немногим лучше, хотя и старалась изо всех сил не выказывать свой страх. Чжэн Чэнь ощутила лицом прохладный ветерок. Стены и потолок были белые, люминесцентные лампы отбрасывали бледное сияние на стол, вокруг которого стояли дети в сопровождении двух взрослых, все в белых халатах. Единственными красками в этом мире угрюмой белизны был темно-красный объект на столе.
Взяв дочь за руку, мать Линь Ша подвела ее к столу и, указав на объект, сказала:
– Для удобства вскрытия тело нужно предварительно подготовить – снять с него кожу.
Линь Ша выскочила из прозекторской; ее начало рвать. Чжэн Чэнь поспешила следом за ней. Она хлопала девочку по спине, сама борясь с приступами тошноты, но радуясь предлогу покинуть прозекторскую и оказаться на улице, на солнце.
Мать Линь Ша вышла из прозекторской и подошла к своей согнувшейся пополам дочери.
– Прекрати, Ша-ша. Вскрытие тела – это неоценимый урок для студента-медика. Со временем ты к этому привыкнешь. Думай о трупе как об остановившейся машине, которую можно разобрать на детали. Так тебе будет гораздо легче.
– Ты тоже бездушная машина, мама! Я тебя ненавижу! – воскликнула девочка, собираясь бежать прочь. Однако Чжэн Чэнь ее остановила.
– Послушай меня, Линь Ша. Любое ремесло, не только работа врача, требует мужества. И где-то, возможно, его требуется еще больше. Ты должна повзрослеть.
Не сразу, но через какое-то время им удалось уговорить Линь Ша вернуться в прозекторскую. Чжэн Чэнь стояла рядом со своей ученицей и смотрела, как острый скальпель с тихим скрежетом разрезает мягкие ткани, как раздвигаются белые кости, открывая багрово-красные внутренние органы… Позже она гадала, что поддерживало ее на протяжении всего этого, не говоря уж о том, что поддерживало девочку, которая еще совсем недавно боялась жуков.
* * *
Весь следующий день Чжэн Чэнь провела вместе с Ли Чжипином, мальчиком, чей отец работал почтальоном. Снова и снова отец и сын проходили маршрут, по которому старший Ли ходил больше десяти лет, и к вечеру мальчик впервые прошел его самостоятельно. Ли Чжипин попробовал закрепить здоровенную сумку с почтой на своем любимом горном велосипеде, но у него ничего не получилось, и ему пришлось довольствоваться верным стареньким отцовским «Летящим голубем». Опустив седло до конца, он отправился колесить по улицам и переулкам города. Хотя мальчик выучил наизусть маршрут и пункты доставки почты, отец переживал, и они с Чжэн Чэнь поехали следом, держась от него на некотором расстоянии. Когда Ли Чжипин добрался до последней точки, почтового ящика у дверей административного здания, отец подъехал к нему и похлопал его по спине.
– Отличная работа, сынок! Тут нет ничего сложного. Я занимался этим больше десяти лет и собирался заниматься до конца жизни. Теперь всё в твоих руках. Папа хочет сказать тебе только одно: за все эти годы я доставил точно по адресу всю корреспонденцию. Возможно, кто-то не найдет в этом ничего выдающегося, но лично я, скажу по секрету, этим горжусь. Помни, сынок, какой бы простой ни казалась работа, для того чтобы выполнять ее хорошо, нужно вкладывать в нее свою душу.
