– Первым делом нам нужно найти определение игры. Это вид деятельности, свойственный исключительно детям, резко отличающийся от развлечений взрослых. В обществе взрослых развлечения являются лишь дополнением к основной жизни, однако игра может составлять всю суть жизни ребенка. Вполне возможно, мир детей должен быть основан на играх.
– Но какое это имеет отношение к решающему прорыву и прогрессу для всей цивилизации? – спросила Сяомэн. – Способна ли игра дать все это?
– Как, по-твоему, движется вперед человечество? – возразил Очкарик. – За счет упорного труда?
– А что, разве не так?
– Муравьи и пчелы – трудолюбивые существа, но насколько продвинутой является их цивилизация? Тупые предки современных людей обрабатывали землю примитивными каменными мотыгами, но когда они нашли это утомительным, они придумали, как получать бронзу и железо. Найдя и это утомительным, они задумались над тем, нельзя ли заставить что-нибудь работать вместо них самих, и изобрели паровой двигатель, электричество и ядерную энергию. Потом даже думать стало утомительным занятием, люди стали искать, кто бы думал за них, и вот так были изобретены компьютеры… Прогресс цивилизации обусловлен не усердным трудом людей, а их ленью. Достаточно одного взгляда на окружающую природу, чтобы понять, что человек является самым ленивым из всех живых существ.
– Это уже крайность, и все же правда тут есть, – кивнул Хуахуа. – История движется по очень сложной траектории, и нельзя настолько все упрощать.
– И все-таки я не согласна с тем, что человечество сможет двигаться вперед без усердного труда, – сказала Сяомэн. – Ты правда считаешь, что для детей в порядке вещей спать весь день напролет?
– А разве они не работали? – спросил Очкарик. – Наверное, ты еще не забыла тот фильм виртуальной реальности, который Соединенные Штаты выпустили перед самой вспышкой сверхновой, грандиозный проект кинокомпании «Уорнер бразерс» с бюджетом свыше ста миллионов долларов. Все говорили в один голос, что это самая величайшая компьютерная модель из всех когда-либо созданных. Но вы видели виртуальную страну, созданную детьми. Я попросил «Большой квант» произвести примерные подсчеты, и получилось, что своими масштабами она примерно в три тысячи раз превосходит то, что было в кино.
– Совершенно верно! – снова кивнул Хуахуа. – Виртуальный мир был просто чудовищно огромным, но каждая песчинка и каждая травинка были доведены до совершенства. В школе на уроках информатики мне потребовался целый день, чтобы создать модель обыкновенного яйца. Только представьте себе, сколько трудов потребовалось на создание целой виртуальной страны!
– Вы считаете детей ленивыми, потому что они не желают усердно трудиться, – продолжал Очкарик, – но задумывались ли вы, что после целого дня напряженной работы они ближе к полуночи садились за компьютер и трудились так же напряженно, создавая свою виртуальную страну? Я слышал, многие даже умирали, сидя за компьютером.
– Значит, мы нашли причину всех наших бед? – спросила Сяомэн.
– На самом деле все очень просто. Общество взрослых было основано на экономике. Люди работали для того, чтобы получить экономическое вознаграждение. Общество детей основано на играх. Дети играют для того, чтобы получить вознаграждение в виде игр. Однако в настоящий момент вознаграждение практически равно нулю.
Хуахуа и Сяомэн дружно кивнули.
– Я не совсем согласна с твоей теорией, – сказала Сяомэн. – Так, например, в обществе детей экономическое вознаграждение также играет важную роль; и все-таки я наконец увидела свет, пробивающийся сквозь туман, которым вот уже несколько дней был затянут мой рассудок.
– Для общества в целом, – продолжал Очкарик, – когда на смену экономическим принципам приходят принципы игры, это может обернуться невиданным прогрессом, когда освободится человеческий потенциал, который сдерживался предшествующими экономическими принципами. Например, во времена взрослых абсолютное большинство людей не могли представить, как можно потратить две трети сбережений, накопленных за всю жизнь, на один-единственный полет в космос; однако в мире детей на такое пойдут многие, исходя из игровых принципов. И это разовьет отрасль космических путешествий так, как это произошло с информационными технологиями во времена взрослых. Игровые принципы являются более инновационными и передовыми по сравнению с экономическими; игра предполагает дальние путешествия, она предполагает постоянный поиск новых тайн Вселенной. Игры будут стремиться к развитию, точно так же, как во времена взрослых экономика обуславливала развитие науки, однако эта движущая сила будет значительно сильнее и в конечном счете подведет человеческую цивилизацию к взрывному скачку вперед, со скоростью, равной или превышающей ту, которая необходима для выживания в этой холодной Вселенной.
– Это означает, – задумчиво промолвил Хуахуа, – что даже когда мир детей станет миром взрослых, игровые принципы должны будут сохраниться.
– Такое вполне возможно. Мир детей создаст совершенно новую культуру, и когда наш мир повзрослеет и превратится в мир взрослых, он уже не будет точной копией Обыкновенной эпохи.
– Замечательно! Просто блестяще! Кажется, ты сказал, что эта мысль пришла тебе во время Собрания «Нового мира»?
– Совершенно верно.
– Почему ты не сказал нам раньше?
– А был какой-либо смысл говорить вам сейчас?
– Воистину ты гигант мысли, но карлик действия, – в отчаянии ткнул в Очкарика пальцем Хуахуа. – И ты всегда был таким! Зачем нужна мысль, если не действовать в соответствии с ней?
Очкарик покачал головой все с тем же безучастным выражением лица.
– И как я должен был действовать? Мы же просто не можем принять этот безумный пятилетний план, разве не так?
– Почему нет?
Очкарик и Сяомэн посмотрели на Хуахуа так, словно видели его в первый раз.
– Неужели для вас этот пятилетний план лишь невыполнимая мечта?
– Он менее реален, чем мечта, – сказал Очкарик. – Человечество еще не имело дела с планом, настолько оторванным от действительности.
– Однако он является наивысшим выражением твоей мысли: мир, которым движет игра.
– Ты прав в том, что план является выражением мысли, – сказал Очкарик, – однако он не имеет никакого практического значения.
– Так уж и никакого?
Очкарик и Сяомэн переглянулись.
– Ты точно понимаешь, что делаешь? – спросил у Хуахуа Очкарик и тотчас же вспомнил, что несколько месяцев назад в критический момент «Подвешенного состояния» Хуахуа задал ему тот же самый вопрос.
– Помните зону приключений, занимавшую весь северо-запад страны? – спросил Хуахуа. – Сейчас население составляет всего одну пятую от того, что было во времена взрослых, поэтому можно освободить половину территории – необязательно северо-запад – закрыть все города и промышленные предприятия и переселить жителей, чтобы она стала полностью безлюдной. И пусть она постепенно возвращается к своему естественному состоянию, становится природным парком. Вторая половина страны все равно будет заселена не так густо, как при взрослых.
