– Все просто прекрасно, – устало улыбнулась Ева. – Раньше с ним еще сложнее было, это я его уже перевоспитала.
– Я извиняюсь, а Древо Познания в какую сторону? – спросил я, понимая, что если Ева задержится еще немного, ей попадет от мужа.
– Налево. Такие вещи всегда налево, – указала та.
– Желаю вам решить вопрос с детьми, – ни с того ни с сего брякнул я. – Чтобы выросли вам защитники.
– Спасибо, но это маловероятно, – вздохнула Ева и скрылась в лесу.
Я шел в направлении, которое она указала, и не мог перестать думать о Первых Людях. Адам казался полным невоспитанным мудаком. Красивый мужик с плохим характером, в России таких тысячи. Ева никогда в его глазах не будет идеальной, ведь она не может дать ему детей. Но это странно, ведь у Адама и Евы были дети, Каин и Авель. Что же случилось, что Господь больше не дает им плодиться и размножаться?
Древо Познания возникло передо мной внезапно, словно из-под земли. Оно располагалось на небольшом холме, окруженном забором. Перед оградой, которая была обвита колючей проволокой, кто-то натянул ярко-желтую «полицейскую» ленту и расставил таблички: «Вход запрещен», «Яблоки вредны для вашего здоровья», «Не кусай, убьет».
Путь к Древу преграждал окоп, а рядом с ним, на спуске с холма, находился настоящий танк с опущенным дулом.
Яблоня, а Древом Познания была именно она, выглядела просто великолепно. Высокая и раскидистая, она была больше и выше многих других деревьев вокруг. Древо находилось вдали от любых аллей и тропинок, чтобы не привлекать к себе внимание, но от этого экспонат становится только интереснее.
Ветви Древа украшали спелые яблоки всех цветов и сортов, а еще крона дерева была окутана цветными лентами и даже гирляндой со светящимися лампочками. В Раю вечерело, и фонарики волшебно сверкали на фоне сиреневого заката.
И тут раздался раскат грома. Небо резко окрасилось в красный. Сверкнула молния, а за ней еще одна. Приближалась гроза. Я понял, что что-то идет не так: поднялся ветер и, кажется, похолодало.
– Ирин? – позвал я, остро ощутив, что лучше иметь рядом того, кто ориентируется в Раю и понимает, что происходит. Ангел довольно быстро прилетел на мой зов, вид у него был бледный. Пока он приземлялся и складывал крылья, на меня упало несколько перьев. – Мне кажется, что-то началось. Там, на земле.
– Безусловно, – кивнул Ирин. – Но у меня плохие новости. Руководство… ну, те, что в следующих кругах Рая, ближе к Богу… они считают, что запустить Апокалипсис не в соответствии с Откровением Иоанна Богослова вообще невозможно.
– Совсем долбанулись что ли?! – ахнул я, не в силах в это поверить.
– Возможно, увидев, что Конец Света инициирован без протокола, они изменят свое мнение? – спросил ангел.
– Вот только будет уже поздно, – лихорадочно соображал я. – Как бы мне с ними встретиться?
– Невозможно, Антон Олегович, – покачал головой Ирин. – Верховные ангелы, сидящие у Престола Господня, вообще показываются довольно редко, только, может, незадолго до выборов…
– Ну, уж нет, – я топнул ногой от возмущения, сжав кулаки. – Скажи, Ирин, а что происходит с теми, кто нарушает правила Рая? Все, как и раньше? Является архангел Михаил с огненным мечом и использует его, чтобы тебя выгнать?
– По самую рукоять, ага, – поежился Ирин. – А почему вы… Нет! Антон, нет! Вас тут даже быть не должно!
– Идеально! – провозгласил я, а потом повернулся и пнул ближайшую табличку, установленную на пути к Древу Познания. – Еще один повод обратить на меня внимание.
Перемахнув через забор и разодрав полы пиджака о колючую проволоку, я бросился вперед. Полетела еще одна табличка, которую я вырвал и выкинул. Ирин, откровенно паникуя, ринулся за мной, взлетев в воздух и оглядываясь по сторонам. Интерес к себе я мог привлечь очень легко: орал, рушил все вокруг, пробирался на закрытый объект, да к тому же еще и ругался самыми грязными словами. Моя злость была вполне искренней. Весь мир, включая, возможно, и сам Рай, висел на волоске, а меня все игнорировали.
– Я вам покажу Божью мать! – орал я, продираясь через ров, весь в грязи. – Чтоб у вас нимбы перегорели! Идите сюда, я сейчас тут такое устрою! Святоши…
Атмосфера третьего круга Рая словно наэлектризовалась, но никто не спешил метнуть в меня молнией или уничтожить на месте каким-либо иным способом. Зато гроза бушевала где-то недалеко, мне даже казалось, что я начинаю слышать крики тысяч смертных людей. Конец Света, наверняка, приближался.
Забравшись на танк, я чуть не упал. Меня удивило, как легко на военной машине стоял, а потом соскакивал с нее герцог-демон Астарот, когда я впервые увидел его в Армагеддонской впадине. Райский танк был сделан из пластика, просто муляж, да еще и слишком скользкий.
С трудом удерживаясь на крышке верхнего люка, я огляделся. Мои крики привлекли души праведников, привыкших к тишине и покою, а также некоторых ангелов, удивленно зависших, расправив крылья. Они, возможно, со времен Люцифера не видели такого вызывающего поведения. Я оценил, что мне удалось получить внимание, но этого было недостаточно. Требовалось присутствие тяжелой артиллерии.
Пластиковый муляж танка помог мне достать до плодов Древа Познания. Потянувшись, я сорвал самое большое, красивое, кроваво-красное яблоко. Оно оказалось гладким, тяжелым и прохладным.
– Божечки… – пискнул Ирин, хватаясь за сердце. – Антон Олегович, вы чего это… вы зачем это…
– Я так понимаю, что страшнее нарушения в Раю не придумаешь, да? – прокричал я, смотря вверх и держа яблоко на весу. Душ рядом с Древом становилось все больше, я уже собрал толпу зрителей. – Получается, кому-нибудь все-таки придется явиться сюда, чтобы выпроводить меня с Небес. Пока идем, будет время пообщаться!
– Ничего хорошего из этого не выйдет, Антон Олегович! – взмолился Ирин.
– Да все и так уже плохо, Илья, там Конец Света по плану сумасшедшей демонессы на дворе, а всем все равно, – развел руками я. – Кстати, уважаемые… – в порыве бесконтрольного озорства и наглости, я обратился к праведным душам, удивленно наблюдавшим за мной. – Вы вполне можете вести себя, как я. Никаких правил больше соблюдать не требуется. Вряд ли это вообще скоро будет иметь значение. Весь мир пойдет по перу ангела буквально в течение пары часов. Кому яблоко? Кому пластиковый танк?
С этими словами я, не колеблясь, под возгласы душ и панические стоны Ирина, с хрустом откусил от Запретного плода. Как же мне повезло, что Небо осталось архаичным, несмотря на Рай-Фай и раздвигающиеся двери, и старые правила продолжают действовать. Никакого смысла в запрете на вкушение плодов больше не было: человек давно познал добро и зло. Но требование существовало, будто Бог из принципа просто не хотел делиться яблоками. Впрочем, за сотни лет человечество, кажется, не изменилось. Его тяга к запретному не изменилась: при наличии манго, драконьего фрукта, кокоса и желтых помидоров с квадратными арбузами, люди все еще хотят чертово обычное, но такое запретное яблоко.
