– Пятнадцать минут, – говорит она. – Надеюсь, силы у тебя есть.
– Так точно, мэм, – отвечаю я.
Глава 18. «Версаль»
Наш корабль отбывает со станции «Врата» спустя два дня после моего зачисления в экипаж. К тому времени, как мы снимаемся с якоря, я достаточно разобрался в системах «Версаля», чтобы не спрашивать, куда мы отправляемся и что будем там делать. «Версалю» поручено доставить припасы и почту в колонию САС на планете Уиллоуби. Это недавно терраформированный мир у одной из звезд созвездия Возничий. Астрономы называют ее Капелла Ac. Десантники – «куском грязюки в жопе освоенной галактики». Халли, получившая в летной школе высшие баллы по астрономии и астрофизике, утверждает, что это не совсем так, потому что система Капелла всего в сорока двух световых годах от Земли – это дальше отметки в тридцать световых лет, отделяющей внутренние колонии от внешних, но и не рядом с границей заселения, до которой шестьдесят один световой год. Капелла Ас – Уиллоуби – вовсе не в жопе известной галактики, но находится явно ниже шеи.
Для меня, конечно, большой разницы нет. Я впервые покидаю Солнечную систему, и, хотя в корпусе «Версаля» нет окон, я наслаждаюсь видами через сенсоры и камеры корабля. Как бы он ни был стар, его сетевое оборудование в отличном состоянии, и мне почти нечем заняться – только контролем бортовых систем да запуском проверок время от времени. Путешествие на звездолете не похоже на то, что я себе представлял. Вида из окон нет, гравитация искусственная, так что движение корабля незаметно, и если бы я не знал, что нахожусь на межзвездном судне, ощущения были бы такие же, как от сидения в аудитории на Земле или Луне. Первые несколько дней пути я наблюдаю за видом с внешних камер, но после отбытия со станции «Врата» снаружи смотреть не на что, кроме черноты да возникающей иногда далекой звезды.
Халли проводит вахты за инструктажами, тренировками на симуляторе и прочими пилотскими делами. Я провожу свое рабочее время в ЦНС, принимая жалобы и разбираясь с проблемами: вдруг пищевой автомат не сообщит корабельному каптеру, что в нем закончились продукты. После этого у меня остается еще семь часов и сорок пять минут от восьмичасовой смены, чтобы полазать по базе данных корабля или попробовать найти свою девушку на видео с камер системы наблюдения.
Когда я рассказываю Халли, что слежу за ней через корабельную систему безопасности, это кажется ей приятным, а не отвратительным.
– Тебе, наверное, адски скучно в этом офисе, бедняга, – говорит она. – Жалко, что в офицерском душе на третьей палубе камер нет, там я выгляжу получше, чем когда таскаюсь по коридорам в зеленом комбинезоне, в котором у меня страшная задница.
– Нормальная у тебя задница в комбинезоне, – говорю я. Мы сидим в ЦНС, где Халли стала прятаться, когда ей нужно спокойно разобраться с документами или поговорить о чем-то кроме десантных кораблей, векторов приближения и стыковочных процедур.
– Ты так думаешь? Кажется, лейтенант Фостер с тобой согласен. Так и норовит цапнуть в последнее время.
– Кто-нибудь из твоих дружков-офицеров говорит что-нибудь о том, что ты путаешься с младшим составом?
– А то, – отвечает она. – Только у них и самих рыльце в пушку. Фостер и Рикман оба тем же занимаются. Фостер трахает кого-то из младших офицеров-энергетиков, а Рикман обжимается с кем-то из фиолетовых с взлетной палубы.
– Фиолетовые – это кто, служба заправки?
– Ага, топливники. У пушкарей красные рубашки, у гаечников – желтые.
– Какой элитизм. А как вы, крутые пилоты, зовете админов нейросетей?
– Не знаю, как остальных, а вот тебя лейтенант Рикман зовет «удачливым засранцем».
– Ну, рад слышать, что хоть в чем-то я лучше него, – говорю я.
Планшет Халли вибрирует на столе, и она со вздохом подбирает его и читает сообщение:
– Легок на помине. Меня зовут в комнату инструктажа пилотов. Встретимся вечером после твоей вахты?
– Конечно, – говорю я. Мы не можем ужинать вместе, потому что едим в разных местах – на нее косо посматривали бы в столовой для младшего состава, а меня вышвырнули бы из офицерской, – зато у меня есть личная каюта, редкая роскошь на военном корабле, и мы проводим там кучу свободного времени.
– До скорого, компьютерный ас, – говорит она и легко целует меня.
– До скорого, крошка-пилот, – отвечаю я.
Я наблюдаю, как она проходит в коридор через люк. В комбинезоне ее задница смотрится правда неплохо.
* * *
Янаправляюсь в столовую для младшего состава, когда слышу свою должность в объявлении по громкой связи:
– Старший помощник вызывает администратора нейронных сетей в БИЦ. Старший помощник вызывает администратора нейронных сетей в БИЦ.
Я изменяю курс и направляюсь к лестнице на пятую палубу.
В БИЦ больше народу, чем в мой первый визит. Старпом снова стоит у голостола, просматривая стопку распечаток. Я подхожу к столу и отдаю честь.
– NN2 Грейсон явился согласно приказу, сэр.
Капитан-лейтенант отрывается от распечаток:
– А, мистер Грейсон.
Он откладывает бумаги в сторону и жестом приглашает меня подойти ближе.
– Вольно. Мистер Грейсон, как далеко сейчас находится наш корабль от ближайшего узла связи?
– Три с половиной световых минуты, сэр. Узел на орбите Марса.
– Отлично, – говорит он. Я уверен, что он и так знал ответ на свой вопрос и просто хотел проверить, насколько новый админ в курсе дела. – Мы скоро входим в канал Алькубьерре до Капеллы. Убедитесь, что провели все положенные процедуры перед превышением скорости света и что все базы данных полностью синхронизированы с главной сетью, прежде чем мы пойдем на БСС.
– Есть, сэр, – говорю я. – Немедленно приступаю.
– Хорошо. Пожалуйста, доложите о готовности сети лично мне к восемнадцати ноль-ноль.
– Слушаюсь, сэр.
* * *
Яне слишком хорошо знаком с нашими двигателями для межзвездных путешествий. Я знаю, что они называются «двигатели Алькубьерре» и что корабль, путешествующий в пузыре Алькубьерре, не может отправлять и принимать никаких сообщений, потому что обгоняет даже близкие к скорости света потоки данных. Перед таким переходом каждый корабль флота синхронизирует все данные на борту с общей сетью. Я изучал этот процесс в техшколе, и от меня требуется только отдать команду компьютеру, но устав флота все равно требует, чтобы результаты синхронизации дважды были перепроверены дежурным админом и подтверждены следующим по старшинству начальником службы. Я обнаружил, что бо́льшая часть моих ежедневных задач сводится к тому, чтобы присматривать за автоматизированными процессами и быть готовым поплатиться головой, если я упущу в них какие-то сбои.
Вернувшись в ЦНС, я открываю админскую деку, подключаюсь к системе и запускаю автоматический протокол подготовки к входу в пузырь Алькубьерре. Пока базы данных синхронизируются с ближайшим флотским узлом связи – это гарантирует, что мы случайно не привезем почту за прошлый месяц, – я пробегаю глазами руководство, убеждаясь, что все идет как надо. Наверное, я должен быть испуган или ошеломлен тем, что заведую службой, которая должна быть укомплектована двумя админами из младшего состава и старшиной, но на деле все настолько автоматизировано, что любой человек, способный прочитать пару инструкций, может управлять ЦНС, не вставая с койки. Однако мне не хочется давать старпому повод невзлюбить меня, так что я делаю все по уставу и, когда компьютер сигналит, что процесс завершен, вручную проверяю каждую временну́ю отметку о копировании базы данных. Потом я жму на кнопку коммуникатора на консоли рядом со столом:
