– «Несомый волнами». Вир за первые годы столько награбил, потопил столько имперских кораблей, что Гильдия судовладельцев сделала его почетным командиром и подарила новый корпус. Рейдерское судно, специально построенное для того, чтобы соперничать с морскими сторожевиками Ихельтета. Его ты и запомнил.
Клитрен налил еще. Поднес стакан к чуть наклоненному фонарю над их головами и взглянул на свет сквозь жидкость прищурив глаза. У него потихоньку начинал заплетаться язык.
– Да, действительно захватывающая прогулка в прошлое – очень захватывающая хрень, н-но. – Он опять осушил стакан до дна и стукнул им по столу. – Нам-то какое дело до этого дерьма?
Ром Рингила стоял перед ним нетронутый. Он аккуратно взял стакан большим и указательным пальцами.
– Хочешь знать, где сейчас «Несомый волнами»?
– Уверен, ты мне расскажешь.
– Стоит в дельте Трела, у илистых отмелей. Ты, вероятно, проплыл мимо него, когда отправился в Орнли. «Несомый волнами» теперь тюремный блокшив. Мачты спилены, одни пеньки остались, корпус прикован цепями на носу и корме к якорям, погруженным в речной ил. Акулий Хозяин Вир все еще на борту, вместе с теми членами команды, которые не были казнены во время децимации.
– Что ты сказал?!
– Что слышал. Похоже, после войны наш друг Вир позабыл, с какой стороны его хлеб намазан маслом, и начал захватывать корабли как попало. Говорят, Либерализация сбила его с толку, он потерял то ли друзей, то ли родственников на аукционе, но кто знает? – Рингил пожал плечами. – Может быть, ему просто не понравился запрет нападать на имперские суда. Времена-то были тяжелые.
– Да уж, рассказывай…
Война с Чешуйчатым народом истощила казну Лиги так же, как и казну Империи, уничтожила ее производительную рабочую силу, опустошила ранее процветавшие многолюдные центры и целые участки некогда плодородной земли. А сопряженные с большим риском пограничные стычки с Империей, начавшиеся на юге после того, как Чешуйчатые были благополучно повержены, не принесли обещанной компенсации – фактически только сожрали еще больше людей и ресурсов, которые обеим сторонам было непозволительно терять, – и потому случился ранний, поспешно заключенный мир.
Гил догадывался, что для каперского содружества все это стало настоящей катастрофой. Во время самой войны на море не было настоящих сражений, если не считать несколько ранних и безуспешных попыток сжечь приближающиеся плоты Чешуйчатого народа. Приличные суда, годные для плавания, – и даже некоторые не совсем годные – реквизировали и превратили в транспорт для перевозки или эвакуации войск, а также заставили возить основные припасы, и плата за все это была чисто символической. Экипажи каперов были сведены к минимуму, значительную часть их боевой мощи преобразовали в штурмовые отряды в составе обычных войск и для управления парусами осталось лишь необходимое количество людей. А для тех, кто дожил до конца войны, не было никакой перспективы вернуться к старым добрым временам лицензированных набегов на имперские суда, потому что никто не мог допустить новой войны, которую это могло спровоцировать.
При таких обстоятельствах что мог сделать любой уважающий себя капер?
– Если учесть все детали, у него неплохо получалось. – Рингил неторопливо отпил рома и снова поставил стакан на стол. – Он начал захватывать имперские торговые суда, невзирая на договоры. Лиге пришлось громогласно объявить его вне закона, поскольку от нее ждали не меньше чем этой меры; и тут, наверное, он решил – какого хрена, раз уж я закинул сети, могу ловить любую рыбу. После чего начал нападать и на корабли Лиги.
– Разумно. Здесь-то не надо беспокоиться об имперском флоте.
– Думаю, это могло быть одним из факторов. В любом случае, все вскоре пошло наперекосяк. Я слышал, он обчистил корабль, который шел под знаменем с «болотной маргариткой», и Братство возмутилось. Они принялись выслеживать береговых сообщников Вира, и кто-то из угодивших в сеть – так уж совпало – знал, где прятался «Несомый волнами». Братство продало сведения Канцелярии, и Лига пошла на крайние меры. Очень много пиратов погибло, но Вира взяли живым, чтобы сделать из него пример и…
– Все равно не понимаю, – вмешался Клитрен, – какого хера все это имеет отношение к нам.
– Это потому, что ты пьян. – Рингил взял бутылку рома и аккуратно поставил на свою сторону стола. Допил свой стакан и перевернул вверх дном. – Мне нужен отвлекающий маневр, когда я проникну в Трелейн и отправлюсь спасать друзей. Я хочу, чтобы город был охвачен пламенем, но не могу выделить людей или время, чтобы заняться этим самому.
– И ты думаешь, что какой-то сломленный пират-неудачник все сделает сам? – Клитрен с мрачной торжественностью помотал головой туда-сюда. – Нетушки, не получится. Если ты найдешь способ освободить Вира, по-твоему, он возьмет саблю и отправится штурмовать город ради тебя? Забудь. Он пожмет тебе руку, залезет в карман и уебет быстрее, чем шлюха, которой заплатили. Отправится прямиком в болото и исчезнет. Это если он еще может стоять, потому что, по слухам, узников на борту тюремных кораблей не очень-то хорошо кормят.
Рингил холодно посмотрел на собеседника.
– У тебя когда-нибудь была семья, Клитрен?
– Не твое собачье дело.
– Ну, оказывается, у Вира она была. Жена, дочь, пара сыновей. Все молоденькие. Их схватили вместе со всеми остальными, когда силы Лиги взяли штурмом место стоянки «Несомого волнами». И ты знаешь, до чего хорошо мрази в Канцелярии умеют выносить приговоры тем, кто нарушает закон.
При этих словах внезапно всколыхнулось воспоминание о смерти Джелима, и сквозь сердце и артерии Рингила прошла черная пульсирующая волна – возможно, Клитрен что-то увидел в его глазах, потому что наемник как будто протрезвел и притих.
– Их отправили в клетки?
– Жену и старшего сына. – Рингил с усилием взял вздрагивающую мощь под контроль, но она продолжала пульсировать внутри него, хотя слова звучали со спокойствием метронома. – Дочери и второму сыну повезло. Есть постановление о казни детей младше двенадцати лет путем посажения на кол. В судах это называют «придержать острие».
Клитрен кивнул.
– В Хинерионе это тоже есть.
– Итак… Акульего Хозяина Вира в сопровождении пятилетнего сына и семилетней дочери ведут к Восточным воротам, где все они становятся свидетелями казни жены и старшего сына Вира путем посажения на кол. После этого их отводят к «Несомому волнами», чьи мачты пока еще целы, и Вир смотрит, как его второго сына и дочь поднимают в клетках на грот-мачту, где они будут оставлены умирать от жажды или от холода, в зависимости от того, что прикончит их раньше. Сам он будет заточен в тюрьму внизу, так что сможет услышать, как они зовут маму до последнего вздоха. – Рингил демонстративно пожал плечами, чувствуя такую тяжесть, как будто был в доспехах. – Я думаю, им бы хотелось повесить там мать и другого сына, чтобы Вир смог услышать их крики. Но клетки для казней тяжелы и их трудно сдвинуть, а лорды-законники из Канцелярии… ну, эти прекрасные дворяне в обители правосудия всегда были сильными прагматиками.
