О Домри Раде, новом главе Груулов, Кайя слышала. Его предшественник, циклоп Борборигмос, потерял лицо перед Кланами, согласившись присоединиться к Ралу в попытке объединения десяти гильдий. Когда попытка с треском провалилась (вернее, когда Враска пустила все старания Рала на ветер), циклоп от должности был отстранен, а его место занял Раде, однако встречаться с этим Домре Кайе прежде не доводилось.
«Как этот мелкий нахал – мироходец он, или нет – ухитрился возвыситься среди звероподобных Груулов настолько, чтобы хоть помышлять о приходе к власти?»
Кайя подозревала в нем еще одну пешку, креатуру Боласа, но вот, поди ж ты: он тоже очищает город от Вековечных и, к счастью, только что спас ее задницу…
– Я тебе благодарна, – преодолев неохоту, проговорила она.
– И дьявольски в этом права! – откликнулся Раде, весьма довольный собой.
К этому времени почти все Вековечные, изрубленные в куски, пали на мостовую. Удовлетворенно фыркнув, Домре крикнул своим:
– Ладно, ребята, здесь веселью конец! Идемте, поищем еще!
Воины Груулов направились к выходу из проулка. Домри шел впереди, а дюжий темноволосый воин – последним. Вот только с одним из Вековечных было еще не покончено. В бою он лишился руки, но это ему, похоже, ничуть не мешало. Вскочив на ноги, с мечом в руке, он приготовился вонзить клинок в спину здоровяка.
Первым отреагировал Тейо. Вытянув вперед руку, он бросил в затылок неупокоенного маленькую, но твердую сферу из белого света. От сильного удара Вековечный слегка споткнулся, и поднятого им шума оказалось довольно, чтобы предупредить дюжего Груула о грозящей опасности. Здоровяк обернулся, и в тот же миг в голову Вековечного угодила еще одна сфера, пущенная Тейо.
Тут Вековечного настигла и Кайя, вонзившая ему в спину оба клинка. Неупокоенный умирал, но сам этого, похоже, осознать не успел и занес меч над головой дюжего.
Вдруг на плечах Вековечного, откуда ни возьмись, появилась Крыса и немедля всадила кинжалы в его глаза – глубоко внутрь черепа. Под ее тяжестью неупокоенный рухнул с ног и замер.
Дюжий сердито нахмурил брови, с заметной неохотой поблагодарил Кайю с Тейо, а Крысы словно бы даже не заметил, и, развернувшись, рысцой устремился прочь – догонять товарищей-Груулов.
– Кто это такой? – спросил Тейо.
Крыса пожала плечами.
– Этот, здоровый? Это Ган Шокта. Отец мой.
Картина двадцать пятая. Джейс Белерен
На площади, сдерживать натиск Вековечных, что шли и шли на Равнику через Межмировой Мост, остались лишь Джейс, Карн и Тефери. Прочие узнанные ими мироходцы, числом этак около дюжины, по приказанию Гидеона разошлись по городу; одни – подобно Зареку и этой женщине по имени Кайя – еще раз попробовать призвать на подмогу гильдии, а прочие – разыскивать и вербовать в свои ряды новых прибывающих мироходцев. И все они, разумеется, по пути прикончат стольких Вековечных, сколько на глаза попадется.
Да, Джейс не сомневался: прикончат они очень и очень многих. Вот только «очень много» может оказаться ужасно далеким от «достаточно», ведь с Амонхета все идут и идут новые фаланги Орды Ужаса…
Амонхетская миссия Стражей обернулась на редкость неудачно – полным провалом, ужасным поражением, но в то время Джейс даже не сознавал, сколь малую долю ужасов им с товарищами довелось там увидеть. Множество Вековечных, попавшихся им в тот день на глаза, оказалось на деле лишь невеликой частью воинства Боласа. Мало этого, резня на Амонхете принесла Боласу немало мертвых тел, уже превращенных в новых лазотеповых воинов. Та же судьба была уготована и жителям Равники.
«Однако это еще не все, далеко не все».
Если Болас нацелился только на покорение Равники – даже будь это само по себе только шагом к созданию еще более многочисленной Орды Ужаса, предназначавшейся для Доминарии, или для Иннистрада, или для всей Мультивселенной – планы дракона как-то уж слишком усложнены. Зачем волочь сюда и приводить в действие Бессмертное Солнце, тем самым вынуждая сильнейших потенциальных врагов остаться здесь и вступить в бой? Разве чистое поле не предпочтительнее? И может ли оказаться случайным совпадением, что как раз в это время Нив-Миззетов Маяк сзывает мироходцев сюда, к Бессмертному Солнцу, в ловушку?
«Нет».
Джейс мог прозакладывать что угодно: Нив с Зареком создали и активировали Маяк, благодаря какой-то хитрости Боласа. В сочетании друг с другом Маяк и Солнце являли собой большую часть головоломки. Нет, это не просто ловушка для изрядно потрепанной Стражи!
«Ловушка расставлена на всех, на каждого мироходца, сколько ни есть их в Мультивселенной».
Да, в этом Джейс нимало не сомневался.
«Однако последнего кусочка головоломки все еще не хватает. Вот ловушка расставлена… а как и когда сработает?»
Тефери выбивался из сил, замедляя время вокруг Межмирового Моста, замедляя движение Вековечных, замедляя их реакцию. Джейс по возможности творил вокруг портала иллюзии, стравливая Вековечных друг с другом, создавая заторы перед его разверзшейся пастью. Карн, заняв наивыгоднейшую позицию, крушил черепа Вековечных, миновавших чары Тефери и Джейса, истреблял всех, до кого сумеет достать. Для них троих тактика эта была весьма эффективной. Однако этого было мало – все равно, что затыкать пальцем брешь в плотине, тогда как бурные волны Вековечных текут, огибают ее справа и слева.
Воспользовавшись собственной версией заклинания дальнего зрения, такого же, как у Лавинии, Джейс взглянул в сторону Никола Боласа на троне. Несмотря на иллюзии невидимости, которыми Джейс укрыл от посторонних глаз Карна, Тефери и себя самого, он был уверен: Боласу известно, что они здесь.
«И ему на это попросту наплевать. А может быть, на самом деле он даже рад?»
При помощи тех же чар Джейс бросил взгляд и на Лилиану Весс. Попробовал без лишнего усердия заглянуть в ее мысли, но не сумел: слишком уж много телепатического шума создавали духи Онакке, обитатели Кольчужной Завесы, скрывавшей ее лицо. Плюс к этому, любым попыткам проникнуть в сознание своей пешки или повлиять на нее, по всей вероятности, препятствовал Болас.
Поступком Лилианы Джейс возмущался до глубины души, но вместе с этим жалел ее. Приняв сторону Боласа, она потеряла настоящих друзей, а ведь больше Лилианы Весс в настоящих друзьях не нуждался никто во всей Мультивселенной.
Гидеон доверял ей, полагался на нее – одним словом, он в Лилиану верил. Чандра любила ее, словно сестру. А Джейс…
«Любил ли ее я?»
Разве что некогда. Лилиана его использовала, манипулировала им на каждом шагу. Обращалась с ним, будто с игрушкой… или же с инструментом. Орудием.
«Во всех возможных смыслах этого слова».
Однако факт оставался фактом: когда-то он, Джейс, испытывал к Лилиане искренние чувства. Если уж быть до конца честным, испытывал до сих пор. Нет, он больше не любил ее, таинственный ореол соблазнительницы Лилианы Весс больше не кружил ему голову, но…
