По счастью, Крыса вовремя оттащила ее в сторону.
– А ты это слышала? – спросил Тейо, несколько сбитый с толку.
– Что слышала? – вклинилась Крыса, прыгая на спину минотавра. Не в силах в обхват могучих рогов дотянуться до глазниц, она вонзила кинжалы ему в загривок.
Кайя кивнула Тейо.
Телепатический оклик застал их в бою, плечом к плечу с четырьмя прочими мироходцами – Самут, Киорой, Сахили и Уатли, с которыми Кайя только что познакомилась. Вдобавок, рядом бились Ворел и его воины-Симики, да Марри со своими Иззетами.
Удар, нанесенный Крысой, почти не причинил Вековечному вреда, однако внимание неупокоенной твари привлек. Крыса спрыгнула наземь и поспешила укрыться за одним из щитов Тейо.
Сбитый с толку, минотавр заозирался в поисках напавшего на него врага, и промедления оказалось довольно, чтоб Кайя, пустив в ход призрачные кинжалы, покончила с Вековечным.
Вдруг прямо перед нею, откуда ни возьмись, возник здоровенный виашино ярко-зеленого цвета, окруженный той самой золотистой аурой мироходца.
– Чш-ш-што здес-с-сь творитс-с-ся? – только и успел прошипеть он, прежде чем одна из Вековечных воительниц бросилась на ящера сзади и что было сил стиснула в объятиях.
Нет, оружием Вековечная не воспользовалась, однако то, что последовало далее, повергло Кайю в ужас: Вековечная вырвала прямо из зеленой спины виашино его Искру! Золотистая аура заструилась к ней, и вскоре Искра засияла внутри ее тела, словно бы сквозь трещины в лазотеповой оболочке. Иссохший труп виашино рухнул на мостовую, а Вековечная вспыхнула, охваченная пламенем, вырвавшимся из груди. Оказавшись на воле, Искра мироходца рванулась в небо, хвостатой кометой понеслась в сторону Площади Десятого Района. Выжженная дотла, Вековечная рухнула поверх мертвого ящера. Сейчас, в смерти, оба могли показаться любящей парой, погибшей вместе, обняв напоследок друг друга.
Кайя оцепенела, не в силах сделать ни шагу, не в силах даже вздохнуть.
По счастью, Уатли как раз покончила с последним Вековечным из этого снопа – сама Кайя в эту минуту была совершенно неспособна ни к нападению, ни к обороне.
И тут те же пять фраз повторились. Голос-без-голоса, прозвучавший в их головах, казался отзвуком голоса Джейса Белерена, мага разума, бывшего Воплощения Договора и предводителя Стражей:
«Отступаем! Нам нужен план. Сообщите всем мироходцам и главам гильдий, каких сумеете отыскать. Встречаемся в резиденции Сената Азориусов. Спешите!»
Картина тридцатая. Джейс Белерен
Оказавшийся совсем рядом с этим глупцом Раде, Джейс смог разглядеть, как Вековечный вытягивает Искру, ауру, душу и – в довершение всего – всю влагу из тела юного мироходца, во всех подробностях. Видел, как досуха высосанная оболочка Домри Раде пала на мостовую, видел, как вспыхнул изнутри Вековечный, и уж конечно, видел, как Искра Раде огненной кометой взвилась вверх, устремившись к дракону Николу Боласу.
Новую опасность Джейс осознал мигом. И, ни секунды не медля, отправил всем, к кому ни тянулись золотистые шлейфы распознающих чар Карна, телепатическую команду, веля каждому из мироходцев отступить – перегруппироваться, собраться вместе.
Однако сам он, невидимый для Вековечных, решил задержаться, изучить воцарившийся ужас, глядя, как мироходцы гибнут один за другим. Заставил себя задержаться. Велел себе наблюдать и вникать. Все это было необходимо… но также служило ему карой. Все павшие мироходцы погибли из-за беспечной медлительности одного-единственного Джейса Белерена.
«А из-за чего же еще? Вернись я раньше да примени к делу власть Воплощения Договора прежде, чем Межмировой Мост разорвал токи силы, ничего этого не случилось бы».
Поэтому Джейсу Белерену и надлежало претерпеть леденящее кровь зрелище до конца, узнать все, что только удастся, и постараться остановить врага как можно скорее.
И кое-что выяснить ему удалось.
Чарами распознавания воспользовался вовсе не один Карн. Приведенное в действие, заклинание Боласа даровало Вековечным ту же способность различать мироходцев в общей толпе. При этом «мирных горожан» (будь то действительно мирные горожане или же воины Боросов) Вековечные по-прежнему убивали мечами, топорами, а то и голыми руками, однако, чтобы убить мироходца, лишить его Искры, подобных усилий не требовалось. Все, что для этого было нужно – вцепиться в жертву покрепче, и дело сделано, урожай снят.
А между тем Джейс даже не знал погибших по именам. Даже не думал, что тех, кому уготована гибель, окажется так много.
«Кем был тот ведалкен? А та эльфийка высокого роста? Кем был этот четверорукий огр? А этот зеленоволосый коротышка, а эта древняя старуха, а этот перепуганный мальчуган?..»
Знал Джейс одно: благодаря зову Ралова Маяка вкупе с Бессмертным Солнцем, не позволяющим уйти от гибели, укрыться в другом мире, в эту минуту Вековечные перемалывают, пережевывают, чтоб после выплюнуть прямо Николу Боласу в пасть немало сильнейших живых душ во всей Мультивселенной.
Казалось, величие, богоподобие Боласа прирастает с каждой секундой, прибывает прямо на глазах. Значит, вот какова была изначальная, истинная цель дракона! Заманить на Равнику, для сбора урожая, не одних только Стражей, но каждого – каждого, будь оно все проклято! – мироходца в Мультивселенной. Завоевание Равники – всего лишь приманка в ловушке.
Джейс снова направил заклинание дальнего зрения на Лилиану, но ничего нового не обнаружил. За все это время она даже не шевельнулась. Если творившееся вокруг, на ее глазах – при ее участии – хоть сколько-нибудь, хоть самую малость ее и тронуло, под Кольчужной Завесой этого было не разглядеть. Джейс попытался дотянуться до сознания некромантки, но самоупоение Боласа надежно преграждало к ней путь.
Тогда Джейс оглянулся на Гидеона. Возможно, тот был единственным на всю Мультивселенную мироходцем, в какой-то мере недосягаемым для Вековечных «жнецов». Многие пробовали к нему подступиться, но всех их встречала белая аура неуязвимости, не позволявшая дотянуться, схватить Гидеона – ни одному. Те же, кто пробовал, в скором времени падали, разрубленные, пронзенные, обезглавленные Черным Мечом.
Однако Орда Ужаса по-прежнему наступала. Шла, шла и шла из портала вперед.
Поделиться неуязвимостью с остальными Гидеон не мог, зато вполне мог прикрыть собственной грудью товарищей, заступая дорогу всем Вековечным, оказавшимся рядом, и так, вместе с Аджани, и Аурелией, и всеми прочими, пробивал себе путь прочь с площади, к назначенной Джейсом точке рандеву – к резиденции Сената Азориусов.
Лавиния тоже отнюдь не бездельничала. Живо оценив новые обстоятельства, сообразив, что теперь главная опасность грозит мироходцам, а вовсе не простым, обреченным на жизнь в одном измерении горожанам, она взяла на себя роль телохранительницы, защитницы тех, кому полагалось бы стать защитниками, спасителями Равники.
Ну, а Тефери? Этот одну за другой посылал навстречу врагу волны искажения времени, замедляя движение покрытых лазотепом преследователей. Пожалуй, он-то и спас больше жизней, чем все остальные, взятые вместе.
