Картина тридцать восьмая. Тейо Верада
– Что-то изменилось, – заметил Тейо.
– Да, – подтвердила Кайя, – я тоже чувствую. Похоже, Ралу удалось отключить Маяк.
– Но мироходцы сюда приходить все еще могут? – спросила Крыса.
– Могут, но больше их сюда не потянет. Нет зова – нет отклика.
– А это к добру?
– Думаю, да. Чтоб одолеть дракона, нас хватит. Чтобы погибнуть, но не отступить – тем более.
– Экие радужные мысли – просто сердце радуется, – проворчала Крыса, ткнув Кайю в плечо кулаком.
– Ай!
Но Крыса уже устремилась вперед с криком:
– Сюда!
Кайя испуганно цыкнула на нее.
– Меня же никто больше не слышит, – напомнила Крыса, досадливо закатив глаза. – И слышать меня не желает. К тому же, мы почти добрались до Скарга. Когда окажемся там, вы, ребята, предоставьте все разговоры мне.
– А я думал, там тебя тоже не слышат, – удивился Тейо, но тут же пожалел о своих словах: вдруг этим он причинит Крысе боль?
Но к этой суровой правде Крыса, похоже, была невосприимчива.
– Ну да, так и есть. Но моя мать, Ари Шокта, слышит. И отец может услышать, если как следует постарается. И Борборигмос – тоже. Он думает, я восхитительна, и это точно. Я – восхитительная Крыса!
Девчонка расхохоталась, и смех ее, отразившийся эхом от арчатых сводов туннеля, зазвенел, возвращаясь ко всем троим, будто что-то наподобие музыки. «Мелодии» Эммары Тандрис и Тростани показались Тейо неземными, чудесными, однако мелодия смеха Аретии Шокта, несомненно, нравилась ему больше любой музыки, какую он только слышал в жизни.
«А глаза ее такого же цвета, как сливы, что подают к празднику солнцестояния», – подумал он, и тут же густо покраснел.
Шли они туннелями канализации, будто… да, будто крысы. Вокруг было темно, сыро, тесно. Выросший в сухих краях, Тейо истекал потом и волновался, как бы Кайя с Крысой не подумали, что это от страха.
«Но мне и вправду страшно!»
Однако, если и так, Кайе с Крысой об этом знать было совсем ни к чему. Обе они не боялись ровным счетом ничего, тогда как Тейо с трудом удавалось приносить хоть какую-то пользу. И все-таки, несмотря на весь ужас и замешательство, здесь, на Равнике, он чувствовал себя заметно свободнее.
«Они ведь меня не знают. Не знают, какой я бездарь».
Надо заметить, их невежество на сей счет здорово помогало держаться в игре. Вот аббат – тот точно знал, что Тейо Верада не может сотворить достойного щита даже ради спасения собственной жизни. Эти же добрые люди о его никчемности даже не подозревали. Потому-то Тейо и удалось их обмануть, одурачить, при случае спасая их жизни, а заодно – собственную.
Наконец длинный кирпичный туннель кончился тупиком. Тейо облегченно вздохнул: к этому времени вонь начала становиться невыносимой. Шагнув к железной двери, Крыса присела на корточки и быстро вскрыла замок отмычкой. Ее проворство произвело на Кайю немалое впечатление.
– Превосходно у тебя получается, – сказала она. – Лучше, чем у меня, а ведь я, можно сказать, специалист.
Крыса вновь закатила глаза.
– Тоже мне, большое дело! Я этому еще в шесть лет выучилась. Если о твоем существовании не знают, дверей тебе никто не отопрет.
С этими словами она распахнула дверь, и до всех троих тут же донеслись гневные голоса и лязг оружия.
Крыса поспешила вперед, вдоль нового туннеля, а Тейо с Кайей устремились за ней, изо всех сил стараясь не отставать.
Вскоре туннель вывел их в просторное подземелье – в кратер среди руин огромного дворца, и в головы Тейо с Кайей тут же полетели топоры. Тейо инстинктивно прикрылся треугольным щитом, и нацеленный в него топор отлетел в сторону. Кайя приняла призрачный облик, и брошенный в нее топор, не причинив вреда, вонзился в стену за спиной главы Орзовов на добрых два дюйма. Оба мироходца приготовились к новой атаке, но в следующий же миг поняли, что на них никто и не думал нападать. Они просто оказались меж двух сошедшихся в поединке Груулов – отца Крысы, Гана Шокта, и рослого, плечистого циклопа.
– Это Борборигмос, – пояснила Кайя. – Тот, с кем мы и пришли повидаться.
Их внезапное появление заставило бойцов прервать схватку. Дрались они близ огромного костра – от его жара Тейо мигом вспотел пуще прежнего. Вдобавок, они были вовсе не одни. Понаблюдать за боем сошлись еще три-четыре десятка воинов – по всей видимости, воинов Кланов Груулов. Теперь все они мерили Тейо с Кайей недобрыми взглядами и с явно враждебными намерениями поигрывали оружием.
Тейо огляделся вокруг в поисках Крысы, но ее рядом не оказалось.
«Выходит, она умеет становиться невидимой и для меня? Или, может, она нас бросила?»
Нет, это все – вряд ли.
Сощурив единственный глаз, Борборигмос взглянул на Кайю и нечленораздельно заворчал.
– Что он говорит? – с дрожью в голосе прошептал Тейо, всей душой сожалея, что не сумел сдержать этой дрожи.
– Я его не понимаю, – негромко ответила Кайя. Ее голос тоже заметно дрожал. – Полагаю, он помнит меня по той встрече, когда Рал пытался объединить гильдии. Согласие явиться на эту встречу стоило ему верховной власти над Кланами.
Циклоп поднял кверху палицу в четыре фута длиной, проворчал еще что-то и хлопнул рукоятью оружия по раскрытой ладони, подчеркивая свою мысль. Вот только какую именно мысль он хотел подчеркнуть, оставалось загадкой.
– Борборигмос, – буркнул Ган Шокта, взяв на себя роль толмача, – готов прикончить тебя на месте, истребительница призраков. Он считает, что за его падение в ответе вы с магом бури.
– Я понимаю, – осторожно ответила Кайя. – Но с другой стороны, – напомнила она, – мы с Тейо спасли твою жизнь. И, кроме того, мы – друзья твоей…
Но прежде, чем Кайя успела упомянуть имя Крысы, Ган Шокта гневно зарычал:
– В напоминаниях о своей… случайной оплошности я не нуждаюсь! Да, признаю: я перед вами в долгу. Но даже не думайте, будто я рад вас видеть хоть самую малость больше, чем циклоп. Поверь мне, худшего времени для появления ты выбрать не могла.
– И нам оставаться здесь хочется не больше, чем вам – терпеть нас в гостях. Но выбора нет, Ган Шокта. Выбора нет, Борборигмос. Груулы нужны нам, чтобы…
Но тут совсем рядом раздался еще один голос – женский:
– Ган, она здесь!
В этом оклике явственно слышалась бурная радость пополам с тревогой.
– Здесь?! Где?! – откликнулся Ган Шокта, обернувшись на зов.
К костру, обнимая за плечи Крысу, подошла одна из Груулов. Эта женщина была куда выше ростом, куда мускулистее, да еще вооружена до зубов – мечом, топором, парой длинных кинжалов и железной цепью, обмотанной вокруг талии наподобие пояса – однако их с Крысой сходство было очевидным. Те же темные волосы, почти та же улыбка… да, сомнений не оставалось: это мать Крысы, Ари Шокта.
