С удивлением понимаю, что замерзаю, несмотря на то, что дом теплый, а окна закрыты. Снимаю с кровати плед, укутываюсь в него, подтягиваю кресло к окну и так и сижу, глядя на зиму.
Снизу доносится смех. Кто-то несколько раз стучит в мою дверь, но уходит. Мимо цокают каблуки, а следом за ними раздаются тяжелые мужские шаги. Вариантов, с кем уединилась Алина — немного. А может, это и правильно — жить одним днем. Кто захочет старую женщину? Только и останется, что вспоминать.
А что вспомню я, если и дальше буду тянуть?
Фигура и сейчас далека от модельных параметров, лет через десять при такой любви к сладкому она заплывет. И буду я вот так вот кутаться в плед, гладить кота и вспоминать о светловолосом мужчине с глазами как небо, который любил меня, которого я тоже любила, но все испортил мой страх и ненужные комплексы.
Качаю головой, удивляясь нелепым мыслям. Почему я думаю так, будто мы с Костей расстались, если мы вместе, строим планы на будущее и идем на сближение?
Бросив взгляд на обертку мороженого, прислушиваюсь к ощущениям — определенно мне плохо. Если бы мороженое было не из магазина, а хранилось до этого в холодильнике Влада, я бы подумала, что он меня отравил.
В мыслях несколько раз звучит это слово «отрава, отрава…» и тут же всплывает картинка: гостиная, смех вокруг, а напротив стальные глаза… И почти явственно ощущается дыхание мужчины, которое забивает мне ноздри, вынуждая его запомнить…
Все видится и воспринимается так ярко и четко, словно вновь происходит в реальности.
И словно подсознание пытается дать подсказку, когда именно произошло мое отравление…
Прекрасно понимая, что горечь, которую я ощущаю — это просто страхи, мысли, сомнения и дурные предчувствия, я все же спускаюсь в столовую, чтобы выпить воды. В доме тихо, свет льется только из комнаты, которую я оставила, поэтому я иду осторожно, чтобы никого не разбудить и не свалиться с лестницы.
А то хорошее будет развлечение на выходные — перелом или вывих. Интересно, Костя бы ухаживал за мной? И тут же, едва мелькает эта мысль, расплываюсь в улыбке — не сомневаюсь, что да. И кстати, если бы что-то случилось, мы бы точно вернулись в город…
Дальше я иду уже смело, полагаясь на случай и светящийся экран своего мобильного. Прохожу в столовую, набираю в стакан воды из-под крана (сомневаюсь, что Влад не установил системы очистки), и вдруг замечаю в шкафу пакетик какао и сахар. Открываю холодильник — ага, молоко у нас есть.
Достаю его, начинаю все смешивать в нужных пропорциях, чтобы вкусить напиток из детства, с улыбкой предвкушения готовлюсь поставить на плиту маленькую кастрюльку, и вдруг слышу где-то в стороне тихую просьбу:
— А мне сделаешь?
Обернувшись, направляю мобильный, и выдыхаю, рассмотрев сидящего на подоконнике Николя.
Включаю подсветку внизу шкафчиков, расслабленно улыбаюсь мужчине и добавляю какао и молока на еще одну порцию. Подумав, решаю включить в расчет и Романа.
Николя не мешает. Спокойно сидит дальше и смотрит в окно, оживает лишь когда я подхожу к нему с чашкой.
Сделав глоток какао, кивает, благодаря. Я так же киваю в ответ. И почему-то остаюсь рядом с ним, смотрю в окно на метель, медленно пью какао и с большим удовольствием делю одно молчание на двоих.
Пожалуй, впервые за день я чувствую умиротворение и защищенность. Не знаю, почему так. Может, потому, что в его интересы не входят девушки. Может, потому, что мы друг другу никто.
С Владом расслабиться невозможно. Пока он бодрствует, я словно на вахте, только и жду новых нападок.
С Костей… Ожидание момента, когда мы станем близки физически, выматывает и настолько сгущает напряжение, что в каждой улыбке, в каждом его поцелуе я вижу намек: «Давай… ну давай прямо сейчас…». И каждый раз, когда мы остаемся одни, подсознательно готовлюсь к тому, что сейчас все и произойдет. Он не сможет вовремя остановиться, я устану разбираться, почему не спешу, и…
Странно. Никогда не думала раньше, а ведь в таком состоянии я нахожусь уже минимум месяц.
Если бы у меня уже был мужчина, было бы проще.
Представляю, как буду смеяться потом над всей этой чехардой, которая крутится сейчас в моей голове. Главное — чувства, ведь так? А все остальное… И потом, не обязательно, что все получится с первого раза. Если оба хотят, они научатся слышать друг друга телами.
Да нет, почему может что-то не получиться? Костя сделает все, чтобы первый раз был как можно менее болезненным. Да и не боли я боюсь на самом деле. Скорее того, что наступит разочарование.
Но тоже напрасно. Все понимаю. Понимаю, затыкаю глупые страхи, а они не уходят, просто чуть отступают под изумительным вкусом какао.
Допив напиток, переливаю порцию для Романа в чашку, мою посуду и без единого слова, чтобы не отвлекать замечтавшегося Николя, направляюсь на выход.
— Он запал на тебя, — слышится вслед.
В словах звучит неприкрытое обвинение, но я, сияя улыбкой, заверяю мужчину:
— Это взаимно.
— Я имею в виду не Костю, — качает он головой. — У Костика серьезное увлечение, это заметно. На тебя запал Влад.
Мне не нравится мысль о том, что я — всего лишь серьезное увлечение Кости. Но куда больше мне не нравится мысль, что на меня запал его старший брат. Это просто дикая ересь.
— Мы знакомы всего один день.
— Я не говорю про любовь, — пожимает плечами мужчина. — Чтобы захотеть трахнуть, достаточно взгляда.
— То есть, он хочет меня поиметь?
Я все еще улыбаюсь, делая вид, что мне все равно и внутри не закручивается спираль из гнева, неверия и негодования.
— Он запал на тебя, а это немного другое, — усмехнувшись, Николя переводит взгляд на улицу и бормочет: — Это значит, что он хочет трахнуть тебя не один раз. Он хочет трахать без остановки. Пока не выбьет тебя из своей головы.
Я смеюсь, потому что это совершенно безумная мысль. Но не рассказывать же Николя о том, что думает Влад обо мне на самом деле?
Николя пожимает плечами и отворачивается, снова глядя на спирали метели, а потом, когда я уже в коридоре, чуть слышно бормочет:
— Это состояние Влада не спутать ни с чем...
ГЛАВА 8
Всю ночь мне снятся кошмары — снег, огни, дикий бег в пустоту, чей-то шепот, который невероятно пугает, но к которому я приближаюсь…
Но к счастью, утро уносит пустые страхи и показывает все в правильном свете — это стресс и усталость.
Я с удовольствием отвечаю на поцелуй Кости, который ловит меня, едва открываю дверь. Смеюсь, видя, как он раскаивается, и даже вызываюсь лечить его головную боль.
Обнявшись, мы спускаемся в столовую, где сидит еще один пострадавший — опустив голову, Николя с грустью смотрит в пустую чашку, и не может сообразить, почему там все еще нет горячего чая.
