— И как же зовут красивую девушку, которая никогда не гуляет по крышам? — поддерживает веселый тон солист группы.
Они оба дурачатся и ведут себя так, будто я сразила их наповал. Я смеюсь, подыгрывая им, делаю вид, что верю в такой быстрый внезапный эффект. С ними просто общаться — хотя бы потому, что я знаю точно: и солист, и музыканты женаты, и жен своих обожают. А мой фанатизм не такой сильный, чтобы таять от элементарного флирта.
— Мария, — раздается у меня за спиной металлический голос, который разворачивает меня сильнее, чем руки, которые ложатся на талию и сжимают ее.
Влад поправляет длинную прядь, словно нарочно выпячивая отметку, любуется ею и ревностно прячет.
— Я освободился. Едем домой?
Киваю, спокойно иду с ним на выход, сажусь в машину, и только когда мы уже въезжаем в поселок, понимаю, что что-то не так.
Не могу сказать, что Влад раньше бывал многословным, но сейчас его молчание с иными нотками, которые давят. Мне даже хочется открыть окно, несмотря на сильный ветер и осень, которая бушует смогом и листьями.
Мелькает одно нелепое предположение, но я не верю в него.
Поворачиваю голову к Владу, знаю, что он не только чувствует мой взгляд — видит его, но упрямо смотрит исключительно на дорогу, как будто мы преодолеваем трудный участок и ему нельзя отвлекаться.
— Эта группа участвовала в одном известном талант-шоу, — говорю я, возможно, и запоздало. — Мы с Алиной тогда так болели за них, что впервые отправляли сообщения для голосования.
Влад не отвлекается от дороги.
— Просто не ожидала их там увидеть, — добавляю я. — Они — практически звезды и вдруг…
Я хочу добавить: «И вдруг почти на ладони», имея в виду расположение сцены, и то, как близко я могла их увидеть вживую, но просто не успеваю.
— У меня будет один из лучших и самых дорогих клубов в городе, — цедит Влад, и я не верю своим глазам, когда вижу, как он с силой сжимает руль, а машина переходит на запредельную скорость. — Ничего удивительного, что твои звезды с удовольствием согласились выступить на его открытии.
— Не мои, — возражаю я.
Но Влад меня словно не слышит. Упрямо смотрит на дорогу, берется за руль двумя руками, будто не в силах управлять той скоростью, которую сам же и задает.
— У меня нет времени смотреть такие передачи, — он упорно хочет что-то до меня донести, и я разворачиваюсь на сиденье, отвлекаясь от мелькающей перед глазами дороги.
Смотрю в лицо, которое привыкла видеть спокойным и отрешенным и даже не верится, что я вижу, как с силой сжимаются челюсти, а глаза мужчины сощурены так, что оставляют вместо глаз две опасные, острые прорези.
— Я уже поняла, что у тебя мало свободного времени, — говорю, пытаясь успокоить эту непонятную вспышку.
Но вместо того, чтобы погаснуть, она взрывается фейерверком.
Слышится скрип тормозов, машину немного заносит, я успеваю только заметить ворота и понадеяться, что мы въехали в правильный двор, когда Влад отрывается от руля, тянется ко мне и уверенно перетягивает меня с моего сиденья. Усаживает меня на свои бедра, приподнимает пальцем мой подбородок, буравит меня стальным взглядом, в котором плещется так много эмоций, что разобрать их практически невозможно.
— Мало, — повторяет он, обхватывает мой затылок ладонью, притягивает мое лицо к себе, тяжело дыша в мои губы, и шепчет в них. — И ты так торопишься убежать опять, так спешишь скорей лечь под меня, что я думаю… Может, не стоит тянуть?
Он чуть приподнимается на сиденье, и я даже через двойную ткань наших брюк чувствую его напряжение. Он вжимается в меня бедрами, а второй рукой надавливает на мою поясницу, чтобы и я прижалась к нему не только грудью и чтобы почувствовала степень его возбуждения и его нетерпения избавиться от одежды, что нас разделяет.
— Сделаем это здесь и сейчас? — он не говорит, он словно выдавливает через силу слова, продолжая давить на мою поясницу, пока не добивается того, что я практически распластываюсь на нем. — Кресло есть, хотя и не красное. Хочешь прямо сейчас?! Быстро и глубоко внутри. Хочешь меня всего?
Я всматриваюсь в его лицо, и делаю ошибку, когда допускаю в свое сознание еще одну дурацкую мысль: «это ревность».
Не верю, что этот мужчина может ревновать меня к мифическим музыкантам и что он может это открыто показывать. Не верю. Но эта мысль как отрава — проходит по нервам приятной горечью, отключает логику и приподнимает шоры, к которым привыкла, заставляя признать…
Влад в гневе — единственный наркотик, попробовать который мне хочется до ломки в суставах.
И вместо того, чтобы испугаться или взорваться фонтаном негодования на внезапную жесткость, я запускаю пальцы в его короткие волосы и тяну к себе, на себя, вынуждая мужчину приблизить лицо ко мне. Чтобы я могла провести по его сжатым губам языком, могла сплестись языками с ним и начать стирать поцелуи, которые на этих губах оставляли другие.
Нет никого между нами.
Только мы и немая машина.
И мы бьемся в агонии, сдирая друг с друга одежду, пытаясь избавиться от курток, расстегнуть молнию хотя бы на чьих-то брюках — его или моих для начала. Дышим друг в друга. Вминаем себя, скользим, не стыдясь резких движений бедер, которым хочется воли. Вздрагиваем, соприкасаясь случайно пальцами, путаемся в шепоте, который не пытаемся разобрать.
И замираем двумя лавами, услышав отчетливый стук в боковое стекло и милый девичий голосок, который наивно интересуется:
— Тук-тук, Влад ты вообще выходить собираешься? Я уже заждалась.
ГЛАВА 33
Я пытаюсь соскользнуть на пассажирское сиденье, но Влад удерживает меня. Поправляет на мне одежду, приглаживает волосы, которые успели растрепаться, и только убедившись, что все в порядке, приоткрывает окно. Так же, не отпуская меня.
— Света, — кивает он светловолосой девушке, которая топчется у авто.
— Привет! — машет она рукой, замечая меня.
И я медленно-медленно выдыхаю, когда понимаю, что это не невеста мужчины, на бедрах которого я восседаю. Это девушка его брата.
— Прости, что вот так, без предупреждения, — обращается она уже к Владу. — Просто забегала к родителям и…
Она мило краснеет, на секунду прячет взгляд за ресницами, а потом признается:
— Я специально приехала без звонка, чтобы поговорить с тобой. Просто немного нервничаю — в доме усидеть не смогла, а пока ждала тебя, мы с Марселем подмерзли.
Влад кивает, окно ползет вверх, и уже через тонировку я смотрю на белого пса, который сидит, высунув язык, у ног девушки. Я перебираюсь на соседнее сиденье, открываю дверь и поспешно выбираюсь на улицу, рассматривая белоснежного красавца.
— Привет, — девушка уступает дорогу джипу, чтобы он заехал в гараж, подходит ко мне и доверчиво улыбается. — Меня зовут Света. А тебя Маша, я знаю. Костя мне рассказал.
