— Я решил, что после того неприятного эпизода, который тебе пришлось сегодня вечером увидеть, нам надо кое о чем переговорить, — начал сэр Чарльз.
— Я нехорошо поступила, что ушла из салона? — быстро спросила Беттина.
— Нет, наоборот — очень разумно, — ответил сэр Чарльз. — Но я только сейчас, когда эти две дуры устроили сцену, понял, что ты слишком юна для подобных вещей.
Помолчав, он негромко добавил:
— Твоя мать не одобрила бы твоего участия в этом плавании. Ты это понимаешь?
Беттина ничего не ответила, поскольку ей трудно было понять, чего от нее ждет отец.
— Видишь ли, девочка, — продолжил сэр Чарльз после недолгого молчания, — я ведь, кажется, говорил тебе, что у герцога не очень хорошая репутация. Подобных ему людей называли повесами.
— Он просто великолепен, папа! — не согласилась Беттина.
— Слишком хорош собой, слишком богат, слишком привлекателен для женщин, — отозвался ее отец. — И в этом, Беттина, все дело.
— Вы хотите сказать, что рядом с ним женщины всегда ведут себя таким образом? — изумленно раскрыла глаза Беттина.
— Боюсь, что довольно часто, — признался сэр Чарльз. — Не могу понять, зачем ему понадобилось приглашать одновременно и Дейзи, и Инид Тэтем. Разве только из желания позабавиться, наблюдая за их войной.
— А в которую из них он влюблен, папа?
Немного помолчав, сэр Чарльз ответил:
— Видишь ли, тут вообще не следует вести речь о любви. По-моему, Вэриен уже много лет ни в кого не влюблялся. Я даже не уверен, любил ли он в своей жизни кого-нибудь по-настоящему.
— Тогда… я не понимаю…
— Ну, тебе и не положено понимать такие вещи, — сказал сэр Чарльз. — Я осознаю, что мне не следовало вводить тебя в подобное общество прямо со школьной скамьи, но у меня не было выбора. Иначе я сам не смог бы поехать на открытие канала — а мне очень хотелось на нем присутствовать.
— Вы же знаете, как я счастлива, что тоже смогу его увидеть! — воскликнула Беттина.
Ее отец улыбнулся.
— Если бы не щедрость Элвестона, мы бы никогда не попали в Египет.
Беттина ответила ему улыбкой,
— Конечно, нет, папа. Так что мы не должны критиковать герцога, правда?
— Ты — очень разумная девочка, Беттина, — отозвался сэр Чарльз и ласково похлопал ее по руке. — Я тобой горжусь. И в то же время я не могу не чувствовать себя немного виноватым во всем, что происходит сейчас,
— Пожалуйста, не надо так говорить, папа! — умоляюще прошептала Беттина. — Все очень ко мне добры, и я наслаждаюсь каждой минутой нашего плавания. Если никто не будет ссориться со мной и давать мне пощечины, то я могу не обращать внимания, как они ведут себя друг с другом.
— Но это дурно! Тебе не следовало бы видеть подобные вещи, — с тяжелым вздохом проговорил сэр Чарльз. — Дейзи следовало бы вести себя разумнее. Но, с другой стороны, Инид Тэтем из кожи лезет, чтобы устроить неприятности.
— А она очень сильно влюблена в герцога? — спросила Беттина, вдруг почувствовав жалость к экзотической красавице.
— Несомненно, он нравится ей как мужчина, но еще сильнее ей нравятся его герцогский титул и деньги, — откровенно ответил отец.
— Вы хотите сказать, что если герцог будет считаться ее поклонником, то это прибавит ей веса в обществе? — спросила Беттина. — Но… я не понимаю… одной вещи, папа.
Она замолчала.
— Ну, так чего же ты не понимаешь, моя разумница? — поторопил ее сэр Чарльз.
— Я не понимаю, что они в конце концов рассчитывают получить, если сумеют добиться благосклонности герцога. Ведь в конце концов и леди Дейзи, и леди Тэтем замужем — у них есть мужья. Он не может жениться ни на одной, ни на другой!
Сэр Чарльз несколько секунд не отвечал. Беттине показалось, что он тщательно подыскивает слова, чтобы объяснить ей, в чем дело,
— Конечно, Вэриен не может жениться ни на одной из этих леди, — проговорил он после довольно долгого молчания. — Откровенно говоря, я сомневаюсь, чтобы он вообще когда-нибудь женился. Он много раз заявлял, что намерен остаться холостяком, и его не волнует, если после его смерти он не оставит наследника — пусть титул достается Юстесу. Ему все равно.
— Он не хочет иметь сына? — переспросила Беттина.
— Не настолько, чтобы ради этого пожертвовать своей свободой, — ответил сэр Чарльз. — Ведь, если уж на то пошло, он уже был один раз женат.
— Правда? — изумленно воскликнула Беттина. — Никто ни разу об этом не упоминал!
— Это было так давно, что все успели позабыть. Но вот сам Вэриен, наверное, никогда не забудет, что произошло.
— Расскажите мне, папа! — взмолилась Беттина, сгорая от любопытства.
— Он женился, когда ему было двадцать один год — задолго до того, как я с ним тесно подружился, — начал свой рассказ сэр Чарльз. — Но я помню, как все газеты были полны описаний торжеств, устроенных в честь его свадьбы и совершеннолетия: был дан настоящий пир для всех арендаторов поместий Элвестонов, фейерверк и тому подобное.
— И что случилось? — с любопытством спросила Беттина.
— Невеста Элвестона была примерно одного с ним возраста. Конечно, брак был заключен на основе расчета: отцы договорились между собой. Их поместья имели общую границу, и они решили, что для обоих семейств будет очень выгодно, если их земли, как и их дети, соединятся.
Беттина слушала, не спуская глаз с отца.
— К несчастью, — продолжил сэр Чарльз, — человеческая природа — штука капризная. Жених с невестой чуть ли не с первого взгляда возненавидели друг друга.
— Тогда почему же они все-таки поженились? — изумилась Беттина.
— Наверное, родители слишком сильно настаивали на этом. Ведь среди аристократов большинство браков основано на старом надежном расчете. Финансовые соображения тут обычно решают все! — напомнил ей отец.
— Пожалуйста, продолжайте, папа.
— Они были женаты уже почти год, и жена Вэриена ждала ребенка. Сам он никогда не рассказывал, что именно произошло, но если верить слухам, то они страшно поссорились. Они постоянно ругались — чуть ли не с первого дня после свадьбы, но эта ссора была очень бурной. И жена наперекор его воле отправилась верхом на охоту, упала с лошади, убив и себя, и своего неродившегося ребенка.
Беттина тихо вскрикнула:
— Папа! Как это все ужасно!
— Естественно, после этого Вэриен не может хорошо относиться к институту брака, — сказал сэр Чарльз. — Когда он несколько лет назад стал герцогом, то делал все, что ему заблагорассудится. Он не чужд того, что французы называют «affaires de coeur
[3]
», но объекты его внимания — это всегда замужние дамы.
