В Турции, где находился легальный бизнес Ольги, – огромная транспортная компания, занимавшаяся перевозкой грузов по Европе и Ближнему Востоку, она жила в центре Стамбула, в старинном особняке, расположенном на берегу Босфора. Дом вместе с прилагавшимся к нему крупным участком земли Ольга выкупила у обедневшей аристократической семьи и превратила его в неприступную крепость, окруженную густым садом и охраняемую так, что никто не смел сунуть туда любопытный нос. Николаса она приказала разместить в гостевом домике, построенном в отдаленной части сада, за декоративным прудом. Снабдить всем необходимым, кормить и поить, исполнять все просьбы так, чтобы он ни в чем не нуждался. Только, разумеется, не выпускать за территорию и следить днем и ночью.
– Этот человек – наш особый гость, – несколько раз повторила она Джану и Мустафе, двум здоровенным невозмутимым амбалам, которых приставила к Нику. – Охранять его нужно тщательно и ни в коем случае не причинять вреда.
Она понятия не имела, что теперь делать с Николасом. И решила отложить решение этого вопроса на время. Но дни шли, Ник продолжал жить в домике для гостей и доставлял всем обитателям поместья множество хлопот. А Ольга так ничего и не решила. Более того, по возвращении на нее сразу навалилось столько дел, связанных и с официальным бизнесом, и с процветавшими под его прикрытием поставками опия, что она так ни разу и не зашла к Нику. И отказывалась думать о том, что, возможно, нарочно погрузилась в дела, чтобы не иметь на это времени.
Но теперь, после разговора с Иваном, Ольга поняла, что откладывать некуда.
Чтобы попасть в гостевой домик, нужно было пересечь сад – густой, пышный, круживший голову вязким приторным запахом цветов. Не то чтобы Ольга была таким уж ценителем красот природы, просто сплошная зелень надежно скрывала происходящее на территории ее поместья от посторонних глаз. А происходило тут всякое, бывали случаи, которые посторонним точно не стоило бы видеть.
Она прошла по извилистым дорожкам, миновала декоративный прудик, выложенный по краям живописными камнями и окруженный кустарником, склонявшим пологие ветви почти к воде. За прудом виден был одноэтажный белый дом, и Ольга, взглянув на него, ощутила тяжесть в груди. Так всегда бывало, когда она сознавала, что не сделала вовремя нечто важное. То, что рано или поздно сделать обязательно придется, а каждая минута промедления только усложняет принятие решения.
Когда она вошла, навстречу ей из кресла, стоявшего в холле, поднялся Мустафа.
– Ну что он там? – Ольга кивнула на дверь, за которой находились комнаты, где разместили Николаса.
– Посуду бил, – ответил Мустафа. – Теперь притих.
В его голосе Ольге послышался оттенок тщательно скрываемого неодобрения. Похоже, как Иван и сказал, охрана не понимала, чего ради они держат тут этого капризного дурачка, а главное, почему ему хотя бы нельзя съездить пару раз по зубам, чтобы знал свое место. Ольга, если честно, и сама не ожидала, что Николасу взбредет в голову изображать из себя принцессу, заточенную в башне. Наверное, пришло время объяснить ему, что к чему.
– Открой мне, – приказала она Мустафе.
Тот окинул ее встревоженным взглядом.
– Вас проводить, мэм? Он может быть опасен.
Кажется, его очень взволновало, что Ольга не взяла с собой оружия. Она же в ответ хмыкнула:
– Уверяю тебя, Мустафа, в случае чего с этим человеком я справлюсь голыми руками.
И костяшки пальцев снова неприятно засаднили при воспоминании о том, как Николас отлетел в сторону и сжался на полу, когда она его ударила. Надо же, как слаб он оказался перед болью. А ведь, несмотря на это, бесстрашно ринулся ее спасать, вооружившись той нелепой статуэткой…
Мустафа отпер дверь. Ольга вошла бесшумно, как умела двигаться только она. Домик был небольшой, всего несколько комнат, обставленных однако со вкусом и без так любимого в Турции восточного шика. Тяжелая мебель из темного дерева в викторианском стиле, благородная коричневая кожа, стол для работы, обитый зеленым сукном и лампа с абажуром ему в тон.
Николаса Ольга нашла во второй по счету комнате. Тот всем телом повис на перекрывающей окно решетке. Упирался ногами в стену, а руками ожесточенно драл толстые железные прутья. Как ребенок, честное слово. Он что, в самом деле решил, что попал в приключенческий роман?
– Можно узнать, чем ты занят? – спросила Ольга, понаблюдав за ним пару минут.
Николас дернулся всем телом, скатился с окна и замер у стены, ошарашенно глядя на нее. Кажется, в первый миг он ее не узнал. Наверное, сменив наряд расслабленной курортницы на привычную деловую одежду, Ольга и в самом деле сильно изменилась. Никаких ярких красок, открытых ног или рук, распущенных золотой волной волос. Черные брюки, черная футболка с длинным рукавом, кожаная куртка. Волосы, конечно, никуда не делись, только были теперь заплетены в косу и сколоты на затылке. Они, волосы, к слову, сильно ей мешали, при ее образе жизни стоило бы давно остричь эту никому не нужную роскошь. Но Ольга, в целом равнодушная к женским ухищрениям, к собственным волосам относилась трепетно и не решалась укоротить их даже слегка. А больше всего, должно быть, изменилось ее лицо – теперь, когда не нужно было изображать офисный планктон на отдыхе.
– Ты… – просипел Ник, таращась на нее, как на привидение.
Выглядел он неважно. Осунувшийся, испуганный, со все еще отливающим синевой подбородком. Ольга, взглянув на бледнеющий кровоподтек, нахмурилась и отвела глаза. Волосы у него были слегка сальные, свалявшиеся неаккуратными прядями. Да и вообще, принюхавшись, поняла Ольга, от Николаса разило потом, немытым телом.
– Я, – коротко ответила она. – Если ты пытался выломать решетку, можешь не трудиться. Ее устанавливал очень хороший мастер, боюсь, сорвать ее не под силу даже автогену.
– Я уже понял, – с ненавистью процедил Ник. – Все предусмотрела, да? От тебя не сбежать?
– Я рада, что ты наконец это понял, – спокойно отозвалась Ольга. – Можно рассчитывать, что странных поступков больше не будет?
– Ты не имеешь права меня здесь держать! – вдруг заорал Ник. – Я свободный человек, я не желаю здесь находиться.
Подходить к ней близко он, несмотря на гнев, явно не решался, все так же жался к стене. Ольга окинула его придирчивым взглядом. Затем заметила стоящий на столе нетронутый поднос с едой. Она ведь распорядилась, чтобы Нику доставляли самое лучшее, с учетом его вкусов.
– Николас, почему ты не моешься? – спросила она.
Хотела было протянуть руку и дотронуться до его волос, но поняла, что он в ответ на движение отшатнется.
– Может быть, тебе не подходит шампунь или другие косметические средства? Мне казалось, ты любишь Korres, но если предпочитаешь что-то другое, скажи – и тебе принесут.
– Серьезно, – издевательски осклабился Ник. – Тебя интересует только то, почему я не моюсь?
– Нет, – качнула головой Ольга. – Еще почему ты не ешь.
