Простейшими автономными системами копирования ДНК на нашей планете являются клетки бактерий: им для производства всего необходимого требуется как минимум пара сотен генов. Клетки, не относящиеся к бактериям, называются эукариотическими. Наши с вами клетки, а также клетки всех животных, растений, грибов и простейших — это эукариотические клетки. Обычно в них содержатся десятки или сотни тысяч генов, работающих как одна команда. Как мы знаем из второй главы, теперь полагают вероятным, что изначально сама эукариотическая клетка была командой примерно из полудюжины объединившихся друг с другом бактерий. Но это рабочий коллектив более высокого порядка, сейчас же речь идет о другом. Просто о том факте, что все гены на свете действуют в химическом окружении, создаваемом совокупностью генов клетки.
Ухватив суть идеи, что гены работают в командах, трудно не поддаться очевидному соблазну и не прийти к убеждению, будто в наши дни дарвиновский отбор представляет собой соревнование между командами генов, будто он поднялся на более высокие уровни организации. Мысль привлекательная, но, на мой взгляд, в корне неверная. Намного ближе к пониманию истины та точка зрения, что отбор по-прежнему идет между соперничающими генами, но благоприятствует тем из них, которые процветают в присутствии других генов — тоже, в свою очередь, выигрывающих от такого соседства. Эта идея уже встречалась нам в первой главе, когда мы говорили о том, что гены, оказавшиеся в одном рукаве цифровой реки, имеют тенденцию становиться «хорошими попутчиками».
По мере того как взрыв репликативной бомбы будет набирать обороты, следующим ключевым порогом для планеты окажется, вероятно, «порог многоклеточности» — № 4 в моем списке. Как мы уже знаем, при характерном для нас устройстве жизни каждая отдельно взятая клетка — это маленькое огороженное море химических веществ с купающейся в нем группой генов. И хотя в клетке содержится весь генный коллектив, создает ее только часть этой команды. Причем сами клетки размножаются делением надвое, а каждая половинка затем снова вырастает до полного размера. Все члены генной команды при этом также удваиваются. Если две получившиеся клетки не расходятся полностью, а остаются соединены друг с другом, то могут воздвигаться громадные здания, где клетки играют роль кирпичиков. Эта способность создавать многоклеточные сооружения имеет, вполне вероятно, важное значение не только в нашем с вами мире, но и в других тоже. Преодоление «порога многоклеточности» открывает путь к возникновению фенотипов, чьи формы и функции могут быть поняты только на шкале размерностей куда более крупной, нежели масштабы отдельной клетки. Рог оленя и лист растения, хрусталик глаза и раковина улитки — все эти строения сложены из клеток, но клетки не являются миниатюрными повторениями возникающей из них макроскопической формы. Иными словами, многоклеточные органы растут не так, как кристаллы. По крайней мере, на нашей планете они растут скорее как дома, чья форма в общем и целом отличается от кирпичей-переростков. Руке присуще особое строение, но она не образована клетками в форме рук, однако, если бы фенотипы росли подобно кристаллам, дело обстояло бы именно так. Многоклеточные органы похожи на здания еще в одном отношении: они приобретают свои очертания и размеры благодаря тому, что слои клеток (кирпичиков) подчиняются правилам, задающим границы их роста. Одни клетки в каком-то смысле должны знать свое местоположение относительно других. Клетки печени ведут себя так, будто им известно не только то, что они — именно клетки печени, но и то, на краю или в центре печеночной доли они находятся. Каким образом им это удается — вопрос сложный и интенсивно изучаемый. Ответы на него, вероятно, специфичны для нашей планеты, и я не стану уделять им здесь внимание. Мы уже слегка коснулись их в первой главе. Каковы бы ни были технические подробности, сам метод отлаживался тем же самым способом, что и все прочие усовершенствования в живой природе: неслучайным выживанием успешных генов, отбиравшихся по оказываемому ими воздействию — в данном случае воздействию на поведение клеток по отношению к своим соседкам.
Следующим важнейшим порогом, который я собираюсь рассмотреть, поскольку подозреваю, что и он может иметь не только местное, ограниченное нашей планетой значение, будет «порог высокоскоростной обработки информации». На Земле этот порог № 5 был преодолен благодаря особому типу клеток — нервным клеткам, или нейронам, и в нашем случае мы можем называть его «нейронным порогом». Какими бы средствами он ни достигался на той или иной конкретной планете, порог этот важен, поскольку после его прохождения становятся возможны действия, предпринимаемые на гораздо более мелкой временно́й шкале, нежели та, к которой имеют прямой доступ репликаторы с их химическими рычагами власти. Хищники могут бросаться на свою добычу, а жертвы — увертываться от хищников, спасая свою шкуру, и используемый для этого нервно-мышечный аппарат действует и реагирует со скоростями, многократно превышающими ту скорость, с какой гены складывают эмбриологическое оригами при создании самого аппарата. Абсолютные значения скорости и времени реагирования могут различаться от одной планеты к другой. Но на любой планете, как только время реагирования построенных репликаторами машин начнет на несколько порядков превосходить скорость эмбриологической деятельности самих репликаторов, будет пересечен очень важный порог. Не столь ясно, будут ли участвующие в этом механизмы непременно похожими на то, что мы на своей планете называем нейронами и мышечными клетками. Но там, где нечто аналогичное «нейронному порогу» окажется пройдено, весьма вероятно, наступят важные последствия, влекущие за собой дальнейшее распространение репликативного взрыва.
В числе таких последствий может возникнуть крупное скопление оперирующих информацией единиц — «мозг», — способное обрабатывать сложные последовательности данных, улавливаемых «органами чувств», и регистрировать их в своей «памяти». Другое, более таинственное и замысловатое, следствие пересечения «нейронного порога» — это самосознание, чье появление я назову порогом № 6. Мы не знаем, сколько раз «порог самосознания» преодолевался на нашей планете. По мнению некоторых философов, он неразрывно связан с языком, возникшим, судя по всему, лишь однажды — у прямоходящих приматов вида Homo sapiens. Независимо от того, требуется сознанию язык или нет, давайте все же отметим «языковой порог» как один из главных — это будет № 7 в нашем списке порогов, которые могут быть, а могут и не быть пройдены планетой. Конкретные особенности устройства языка — например, то, звуками он передается или же при помощи какого-то другого физического посредника, — следует отнести к деталям, имеющим лишь местное значение.
Язык с этой точки зрения — система, объединяющая мозги (как их принято называть на нашей планете) в общую сеть, где происходит взаимообмен информацией, достаточно тесный для того, чтобы сделалось возможным развитие технологий, требующих сотрудничества. Такие технологии, начавшиеся с подражательного усовершенствования каменных орудий, прошедшие через эпохи металлургии, колесных экипажей, паровых двигателей и вступившие теперь в век электроники, сами по себе обладают многими признаками взрыва и потому заслуживают именоваться «порогом скоординированных технологий», или порогом № 8. Ведь вполне возможно, что человеческая цивилизация взрастила совершенно новую репликативную бомбу с особой разновидностью самокопирующихся единиц — мемов, как я назвал их в своей книге «Эгоистичный ген», — которые размножаются и существуют по дарвиновским законам в реке культуры. Быть может, теперь начинается взрыв меметической бомбы — параллельно с породившим ее взрывом бомбы генетической, ранее создавшим головной мозг и необходимую культурную среду. Но это опять-таки предмет для данной главы слишком обширный. Мне следует вернуться к ее основной теме и заметить, что, как только этап требующих сотрудничества технологий оказывается преодолен, с большой вероятностью появляется и возможность воздействий, выходящих за пределы собственной планеты. После того как будет пройден порог № 9 — «радиопорог», — внешние наблюдатели смогут обнаружить, что некая звездная система недавно взорвалась репликативной бомбой.
