В принципе, я это не очень люблю и предпочитаю работать в госпитале, но сегодня днем надо было на похороны, а выходные даже по такому печальному поводу брать сейчас просто не комильфо. Так что встала пораньше и к двум часам уже охрипла и осатанела.
Компьютер установлен на кухне.
Небольшая местная статистика в период эпидемии.
За полчаса профессор подходил к холодильнику четыре раза. Задумчиво его открывал, как будто по рассеянности что-то доставал и с видом чрезвычайно занятого человека отходил. В течение следующего часа он вскипятил чайник три раза, хлопнул посудомоечной машиной четыре раза, разбил одно блюдце, поменял две чайные ложки, пролил молоко один раз. К одиннадцати утра я открыла интернет и стала искать адвоката по бракоразводным процессам. Сайты не загружались, видимо в связи с повышенным спросом.
Гугл сразу услужливо выдал срок за убийство мужа, но наказание показалось мне неоправданно большим. Впрочем, в условиях карантина я надеялась на снисходительность Фемиды.
После того как профессор громко захрумкал яблоком, рука потянулась к хорошо заточенному ножу для разделки мяса. Свежевать тушу мне не пришлось.
Отвлек постоянно тренькающий врачебный чат.
Слишком часто повторяющееся time out, что в переводе означает «элементарное стояние в углу», несколько смутило. Мне казалось, что мои коллеги вплотную озабочены только лечением пациентов.
Очевидно, не только. Слово «наказание» звучало чаще, чем «карантин».
Позвонила доктору, ответственному за расписание:
– Дженнифер, большая просьба. Я не могла бы больше не работать из дома до конца апреля? А еще лучше никогда.
– А почему? Нет, Жанна, это несправедливо. Ты и так все время в клинике. Так нечестно!
– Ничего, Дженнифер. Я все понимаю, у вас дети, вам нужнее, – продолжаю старательно изображать благородство.
Дженнифер молчит.
«Наверное, подбирает слова благодарности!» – думаю я и приосаниваюсь.
– Нет, Жанна, это несправедливо по отношению к нам. Я уже неделю дома с двумя детьми. Я лучше пациентов без маски смотреть буду. Может, отойду без мук, если повезет… – вздыхает Дженнифер.
Почему-то мне кажется, что она не преувеличивает.
Прощаюсь и опять обращаюсь за помощью к интернету.
Нет, она, конечно, права! За убийство одного старого мужа дают-таки меньше, чем за двух несовершеннолетних детей.
И тут профессор опять открыл холодильник!
Телефон адвоката я все-таки поищу, на всякий случай…
Карантинные хроники, или ещё один день врача на удаленке
Что-то у меня к концу недели скопилось много домашних дел, да и, если честно говорить, подустала. Сказалась напряжённость последних нескольких месяцев. В эту пятницу я отпросилась поработать на телефоне, решив, что, разговаривая с пациентом через наушники, я смогу одновременно вертеть педали тренажера, запустить стирку, приготовить обед, помыть полы, поработать в саду, перебрать три мешка с зерном, прочистить дымоход от золы, – а нет, это уже из сказки про другую Золушку…
Но самое главное, надо было покрасить голову, потому что сквозь рыжие кудри явно начали проглядывать прямые доказательства паспортного возраста. Звоню парикмахерше. Подобрать оттенок точно по цвету к моей шевелюре может только она.
Дальше, как в дешевом триллере. В точно обозначенное время я должна подъехать к плотно закрытым дверям парикмахерской, постучать три раза, оставить деньги в полиэтиленовом пакете на асфальте и отойти на несколько метров. Сначала я вижу, что Роза выглядывает из-за занавески, потом открывается дверь, в щелку просовывается рука в чёрной резиновой перчатке, забирает пакет с деньгами и оставляет другой пакет, в котором кисточка и уже размешанная краска. После того как дверь плотно захлопывается, я хватаю заветный пакет и мчусь на машине домой. Скорость очень важна, потому что разведённую краску надо использовать в течение получаса, иначе она теряет свойства.
Влетаю в дом, на ходу сбрасывая одежду, все-таки заглядываю в компьютер и от ужаса цепенею.
Я уже привыкла, что у нас только телефонные переговоры, а тут начальство стало продвигать телемедицину и оказывается, что у меня подряд несколько видеовизитов. Ну и как вы себе представляете врача с краской на голове и умным видом, пытающегося дать ценные советы?
У меня уже был опыт подобного рода, когда мне пришлось позвонить специалисту по поводу тяжелобольного. Я минут пять распиналась, а потом попросила ее посмотреть рентген и высказать своё мнение. В ответ я услышала, что специалист этого в данную минуту сделать никак не может, потому что она, простите, сидит на горшке. От ужаса я тогда извинилась и повесила трубку.
Понимаю, что рискую оказаться почти в такой же ситуации.
Счёт идёт на минуты.
Меня ждут краска и пациенты. Состояние доктора почти критическое.
И тут понимаю, что меня спасёт эпидемия!
Я же могу предстать перед камерой в полном боевом обличье.
Влетаю в ванную, молниеносно наношу краску.
На голову надеваю прозрачную душевую шапочку, натягивая ее на лоб, вешаю на морду маску и на ходу натягивая белый халат, вылетаю на кухню, где стоит компьютер.
Теперь надо поработать над интерьером. Снимаю со стены две картины. Отлично! Я на фоне голой стены скучного госпитального цвета. Мизансцена готова, Станиславский нервно курит в форточку.
Смотрю на себя в экран, надеваю защитные очки, и… в этот момент на кухне появляется профессор, чтобы пожрать четвёртый раз за последние два часа.
Немая сцена.
Убеленный благородными сединами муж видит свежепомытую жену перед экраном компьютера, в кружевном исподнем, на которое наброшен ещё не застёгнутый врачебный халат.
Не важно, что при этом на голове у меня, гораздо важнее, что в голове у него.
Я думаю, что любой муж, увидев такое, задал бы единственный уместный в данный ситуации вопрос:
– Родная! А каким именно образом ты зарабатываешь на жизнь и какого рода видеоуслуги предоставляешь населению? И с каких пор участники подобного телемоста называются пациентами, до сих пор (а ему, конечно, виднее) они назывались клиентами?
Муж, конечно, уважает мое понимание карантина и желание обслужить всех виртуально, но объяснений все-таки требует.
А меня время поджимает, мне надо звонить, а то и пациент, и краска ждать не могут.
Профессор облокачивается на холодильник и с интересом ждет продолжения спектакля.
Ему, находящемуся на строгой сексуальной диете из-за необходимости соблюдать дистанцию в два метра, мои ролевые игры тоже, похоже, нравятся.
Набираю номер. По спине течёт вода, оставляя на белом халате красно-рыжие пятна. Со спины я уже похожу то ли на хирурга, только что зарезавшего пациента, то ли на патологоанатома после напряженного трудового дня.
