— Вы ходили по утрам в Сады? — спросил он скорее для того, чтобы нарушить это странное и мучительное молчание.
Мистраль покачала головой.
— Нет, я хожу только в церковь, — тихо ответила она.
Сэр Роберт вскочил в седло. Подобрав поводья, он взглянул на Мистраль. Ее золотые волосы сверкали в лучах солнца. Внезапно она подняла к нему лицо, и их глаза снова встретились. Они ощутили, как та же волшебная сила опять притягивает их друг к другу. Сэр Роберт молча развернул лошадь и ускакал.
Что же случилось? Что с ним произошло? Вдруг он услышал, что его зовет Виолетта. Она была готова. Они должны идти в Казино. Он почувствовал, как у него возникает ощущение усталости и скуки. Солнце еще высоко — в Казино будет ужасно жарко. Ему страшно захотелось еще раз подставить лицо прохладному ветерку, играющему с песком на берегу моря, а еще лучше — ветру, качающему верхушки вековых деревьев в Шевроне.
— Роберт! Роберт! Я готова!
Виолетта ждала его. Он отвернулся от окна и направился к двери. И тут он подумал, что серое платье Мистраль такого же цвета, как туман, обволакивающий по утрам озеро в Шевроне.
Глава 10
Открыв глаза, Крисси не сразу сообразила, где находится. Но мягкая кровать, шелковое одеяло и яркий солнечный свет, пробивающийся сквозь жалюзи, бросавшие кружевные тени на стены, подтвердили, что она все еще в Монте-Карло.
А ей приснилось, что она вернулась в Лондон, и даже после пробуждения в ее ушах все еще стояли крики грязных детей, игравших в уличной пыли, и она продолжала ощущать зловоние помоек, являвшихся неотъемлемой частью всех домов.
Нет, она в Монте-Карло. Она нежится в постели, наслаждаясь роскошью и комфортом. Но внезапно удовлетворение сменилось раздражением. Она вспомнила, почему легла спать среди дня. Все из-за Стеллы, Стеллы, чья тупость и глупость так взбесили ее, что у нее случился очередной приступ мигрени. Сильнее всего головная боль мучила после того, как она теряла контроль над собой.
Да, Стелла виновата в том, что у нее начался такой сильный приступ. Боль буквально ослепила ее, и она сдалась, решив лечь спать в столь неподходящее время дня. После сна боль утихла, но раздражение осталось. Временами Крисси казалось, что тупость Стеллы или сведет ее с ума, или приведет ее в такую ярость, что из-за этого у нее полопаются кровеносные сосуды. А Стелла только улыбалась и говорила, что ей очень жаль. «Что можно сделать с таким человеком?» — с отвращением спрашивала себя Крисси.
Все началось за обедом, когда Стелла случайно обмолвилась, что прошлым вечером раджа дал ей немного денег для игры в Казино. Часть Стелла проиграла, а остальное вернула ему.
— Сколько? — начала свой допрос Крисси.
Стелла почувствовала себя неуютно.
— Немного, — ответила она.
— Сколько? — настаивала Крисси.
— Не помню, — продолжала защищаться Стелла.
— Лжешь, — набросилась на нее Крисси. — Ты все прекрасно помнишь. Сколько там оставалось — пятьдесят франков, сотня или больше?
Покачав головой, Стелла принялась есть мороженое — разноцветные, вкусно пахнущие шарики с лесной земляникой и взбитыми сливками.
— Отвечай! — приказала Крисси.
— Я на самом деле не знаю, сколько оставалось, — ответила Стелла. — Большую часть из того, что он мне дал, я проиграла.
— А сколько он тебе дал?
— Тысячу франков.
Крисси вскрикнула, ее сжатые кулаки опустились на стол с такой силой, что зазвенела посуда.
— Безмозглая дура! — закричала она. — Тысяча франков — и ты играла на них? Почему ты не спрятала их и не сказала радже, что все проиграла?
— Это было бы неправдой, — мягко проговорила Стелла. — К тому же он мог бы заметить, что я не играю.
— Ты могла бы поставить пару франков, — признала ее правоту Крисси. — Меня приводит в неистовство мысль, что ты оказалась еще глупее, чем я думала, отдав ему остаток. Я уже не говорю о том, что ты вообще пошла играть и к тому же проиграла. Неужели твоя дурная башка не понимает, что нам надо экономить, что каждый отложенный франк будет на вес золота, когда мы вернемся в Лондон?
— Мне очень жаль, Крисси, — тихо промолвила Стелла.
— Жаль? Ты всегда это говоришь! — кричала Крисси. — Что жалеть, когда в следующий раз ты поступишь так же? Сегодня вечером надо вытянуть из раджи в два раза больше, чтобы исправить твое упущение.
Стелла положила ложку и отодвинула тарелку.
— Я не могу больше просить у него. Они так согласился подарить мне жемчуг.
— И когда же ты его получишь? — поинтересовалась Крисси.
— Если уж на то пошло — я совсем не хочу его, — ответила Стелла. — Вчера вечером я разговаривала с девушкой, у которой этот жемчуг, с Призраком, как ее называют. Она была так добра. Она разговаривала со мной, Крисси, как будто я ее подруга, как будто я принадлежу к ее кругу. Я не хочу забирать у нее жемчуг — он принадлежал ее матери.
При этих словах Крисси закричала. Продолжая кричать, она вскочила из-за стола и заметалась по комнате, охваченная яростью. Лакей, который прислуживал им, заглянул в дверь, пытаясь узнать, что происходит.
Крисси бушевала довольно долго, и когда наконец Стелле удалось заговорить, она еле слышно пробормотала, что ей ужасно жаль и что у нее не было намерений расстраивать Крисси. Но эти слова не успокоили горбунью, и она рвала и метала до тех пор, пока ее не скрутил приступ страшной боли, заставивший ее замолчать.
К этому времени Стелла уже была вся в слезах. Обычно она плакала редко, но сейчас Крисси обвинила ее в жестокости и неблагодарности, во лжи и даже в том, что она своровала деньги, которые могли бы обеспечить им безбедное существование.
— Не надо, Крисси, дорогая, не надо, — молила Стелла. — Прости меня, я же сказала, что мне очень жаль. Если бы я не была так глупа, я ни за что не рассказала бы тебе, что встретилась с мадемуазель Фантом и что вернула радже деньги.
— Рассказала бы! Обязательно рассказала бы! — ответила Крисси. — Если наступит день, когда ты сможешь скрыть что-нибудь от меня, я умру от удивления. Не следи я за тобой, ты бы через неделю подохла от голода, если еще раньше не попала бы в сумасшедший дом. Все твои успехи — результат моих и только моих усилий, и не забывай об этом.
— Я никогда не забываю об этом, — с несчастным видом проговорила Стелла. — Прошу тебя, не сердись на меня.
Но Крисси невозможно было утихомирить, и хотя головная боль загнала ее в спальню, ее визгливые крики еще долго разносились по дому.
Крисси вздохнула и уткнулась в подушку. Слава Богу, боль прошла. «Сколько же я проспала?» — спросила себя Крисси и посмотрела на каминные часы.
Почти пять. Она, должно быть, проспала более двух с половиной часов. Теперь ей намного лучше, у нее вполне хватит сил, чтобы еще до вечера, до встречи с раджой, успеть вправить Стелле мозги. Она фантастически глупа. Стоит ей только слово сказать, и раджа буквально засыплет ее золотом, а она не может даже заикнуться об этом! «Она всегда была такой, — со злостью подумала Крисси. — Она никогда не умела с выгодой для себя использовать свою красивую внешность».
