Из груди вырвался вздох сожаления. И сразу как-то опасно скользнуло на мне полотенце. Это отрезвило.
— Добрый день, — приветливо улыбнувшись, я сложила руки на груди, крепко прижимая пальцами края ткани. — Значит, вы слышали мою дочь?
Губы соседа выдали кривую усмешку, что совершенно непостижимым образом придало ему еще больше магнетического очарования:
— Не просто слышал. Я её ещё и видел. — Он чуть прижался к нашей преграде, подтянулся на руках и… Показал мне свой голый торс с самыми настоящими кубиками. Я даже не сразу поняла, что теперь мужчина удерживался, опираясь на одну руку, а второй указывая вдоль забора, в сторону старых деревьев. — Девочка влезла на старую яблоню и дразнила моего пса. Вон оттуда.
Услышав его голос, я автоматически кивнула, только спустя пару секунд «догнав» смысл сказанного.
— О, — я пожала плечами, — это точно не Арина. Она боится собак. Она бы не стала…
— Думаю, этот забор, — мужчина легко вернулся на землю и демонстративно погладил кирпичную стену перед собой, — помог ей преодолеть страх. Или временно о нем забыть.
— И что же она делала?
— Лаяла.
Я открыла рот, но не нашлась, что сказать. Так нелепо звучало обвинение. Чтобы моя дочь лаяла на чужого пса? Глупость какая. Или нет?
— Я же говорю, она дразнила Корниса. Потом он перестал на нее реагировать, ей стало скучно и она ушла в клубнику.
— Она бы ни за что не посмела делать это все у вас на глазах, — сообщила я, наконец, — этого не может быть.
— Тот факт, что ребенка хотя бы присутствие взрослого может вразумить — очень мне нравится, — сосед покачал головой. — Но я наблюдал за ней из беседки, не обнаруживая себя. А позже, когда ваша творческая натура ещё и запела, понял, что поработать точно не удастся и решил сделать перерыв.
— Простите, Арина вообще достаточно мила и спокойна. Она не знала, что мешает кому-то, — я посмотрела вдаль. — Вы видели ее там?
— Там.
— Сейчас я ее найду и заберу в дом.
— Уж будьте любезны.
— Еще раз извините. А вы?..
Отвернувшись от тропинки, хотела узнать, как зовут соседа, но тот уже ушел по-английски, не прощаясь. Что ж, вот и поговорили…
— Арина! — пройдя метров пятьдесят закричала я. — Немедленно иди сюда!
— Я здесь, мамочка, — сообщило мое рыжее счастье, выскакивая словно из-под земли. — Уже пора идти к дедушке?
Ее лицо было чуть испачкано клубникой, на сарафанчике тоже виднелось пятно от ягод, а зелёные глаза сияли от восторга. Такое чудо природы и ругать нельзя. Разве она виновата в том, что любопытна, как все дети? Хотя о яблоне, псе и писателе рассказать пришлось. Сев на корточки, я вкратце обрисовала ситуацию, спрашивая в итоге:
— Какие выводы ты сделала?
— Я больше так не буду, — пролепетала дочка. — Случайно получилось.
— Никаких деревьев, — попросила я. — Не дразним псов. И… не заставляем их хозяев отвлекаться от работы. Договорились?
— А какая у него работа?
— Не знаю. Кажется, он пишет что-то.
— Стихи?
— Книги, наверное. Это не важно, Арина, мы просто больше не станем петь у его забора. И вообще отвлекать. Понимаешь? Мы здесь в гостях и должны придерживаться правил. Вот дедушка просил не опаздывать, и ты не должна была уходить. Теперь мы должны очень-очень спешить. Бегом в дом, умываться! И переоденься в чистое платье. Минута на все!
— Бегу, мамочка! — мимо промчался рыжий смерч.
Я тоже быстро пошла назад, понимая, что безнадежно опаздываю на первый же обед со своим отцом. Чувствую, придется и мне сегодня послушать выговор от родителя.
Когда до домика оставалось всего десяток метров, мне почудилось, будто кто-то стоит под крышей у входа.
Так и оказалось, за нами прислали мужчину.
* * *
— Игнат, — представился высокий хорошо сложенный блондин, протягивая мне руку, — рад наконец встретить вас… такой.
На последнем слове его голубые глаза скользнули по моей фигуре, а краешки губ чуть поднялись, когда он дополнил монолог:
— Я имею ввиду наяву. Рад встрече.
Пожав руку, кивнула, также беззастенчиво осмотрев мужчину. На нем были бежевая футболка поло, подчеркивающая небольшой живот и светлые широкие шорты по колено. На ногах простые шлепанцы.
— И мне интересно было вас увидеть, — сказала, чуть улыбнувшись. — Здесь ведь все предпочитают классику в угоду Сергею Петровичу, разве нет?
— Так точно. Но меня выдернули с законного выходного, — вздохнул Игнат. — Сергей Петрович велел отменить отдых и срочно приехать к обеду. А теперь отказывается всех приглашенных кормить, потому что…
— Я опаздываю! — вспомнила, едва не подпрыгнув, и бросившись в дом. — Две минуты! Обещаю, мы сейчас будем готовы!
— Жду, надеюсь и верю, — услышала вслед, уже преодолевая гостиную.
Через четыре с половиной минуты мы пришли в холл. Я, Аринка, Варя и жизнерадостно улыбающийся Артем. Переодеть Аринку удалось с боем, сама же я нацепила простое бежевое платье чуть выше колена, едва-едва подмахнула тушью ресницы, прыснула в себя туалетной водой и нашла в чемодане туфли. Вот и вся классика, другой нет.
Разбудив сына, я быстро объяснила ему самое главное: пора идти кушать, дедушка заждался. Тёма хотел было покапризничать, но, услышав о еде, передумал.
Варя, благо, переоделась в юбку и майку сама.
— Отлично, — одобрил нашу компанию Игнат. — Позвольте вас проводить?
До виллы шли шумно: дети громко обсуждали красоту природы, спорили по поводу того, кто должен идти первым, предполагали, кого дед выберет любимчиком.
— Может, Сергей Петрович всех будет любить одинаково? — вмешался Игнат, слушая детский щебет.
И тут же напоролся на два очень скептично настроенных взгляда. Варя — старшая, она в таком не участвовала, а вот мелкие…
— У него что, есть еще внуки? — спросила Арина.
— Вроде как нет…
— Ну вот! — Арина засияла. — А мы красивые. Я еще и девочка.
— А мне четыре года, — выдал свой аргумент Артём, — я взрослый!
И тут же упал от Аринкиной подножки. Сын зарычал, младшая дочь запищала то ли от страха, то ли от восторга, и бросилась бежать. Варя демонстративно сделала погроме музыку в наушниках. А я… я улыбалась немного офигевшему от веселья Игнату и мысленно считала до десяти. Потому что нельзя же все время кричать. И лишь досчитав, я повернулась в сторону убегающих детей и рявкнула:
— А ну стоять! И рты закрыли! Встали как вкопанные, а то ремень достану!
В повисшей следом тишине даже птичка перестала щебетать, подавившись очередным «чирик» и чуть не свалившись с ветки.
