- От тебя воняет перегаром, а твое уныние передается воздушно-капельным путем даже мне. Скажи правду - она бортанула тебя что ли?
Сначала я громко смеюсь, а затем смотрю на дорогу в надежде, что мы подъезжаем к дому сестрицы, и допрос закончится прямо сейчас. Но нет – судя по затяжной пробке ехать нам бок о бок еще минимум сорок минут.
- Все намного сложнее, Валерия Юрьевна, - произношу, взъерошивая свои волосы пятерней.
- Колись, Марк, - она толкает меня в бок, я откидываюсь на кожаную обивку сиденья и почему-то рассказываю ей.
– Лиза – дочка той семейной пары, которую я сбил на своем «Порше». Помнишь? Август, две тысячи восьмого.
Она кивает и выслушивает все – от начала и до конца. Начало – то, с какими условиями я покидал особняк Подольского, конец – Лиза все узнала обо мне. И теперь в ее глазах я убийца и подонок.
- Лиза улетает в Париж. С другим мужчиной.
- И ты так просто отпустишь ее? – недоуменно спрашивает сестра. – Чувак, да у тебя разве на лбу не написано, что ты ее любишь!
Я просто пожимаю плечами.
- Надо было по-хорошему оставить все как есть и не лезть никуда со своей мнимой совестью. Лучше бы в монахи заделался. А еще лучше не садился бы за руль под наркотой.
Валерка долго молчит, потупив глаза в пол. И мне кажется, что наш разговор совершенно точно подошел к концу. Я не привык открываться людям, и сейчас для меня проще закрыть тему, чем развивать ее дальше.
- Ты не садился за руль, Марк, - произносит Валерка притихшим голосом.
В автомобиле на мгновение становится так шумно, что барабанные перепонки едва не лопаются от ее слов.
- Что ты сейчас сказала?
- Это был не ты, Марк, - тяжело вздыхает Валерия. - Я влюбилась в Антона лет с пяти. С того момента как соседский мальчишка, твой лучший друг стал ходить к нам в гости. И я грезила о нем каждую ночь, что вот-вот он обратит на меня внимание, на сестренку своего лучшего друга. Поцелует, обнимет и всю жизнь будет со мной. На одной из тусовок я сама полезла к нему. В неполных восемнадцать отдала ему свою девственность и сердце. Он тогда умолял ничего не говорить тебе, потому что «Марк голову мне свернет, за то что я вспорол его сестру». Взамен на его молчание я просила одно – чтобы он хотя бы тайно, но был со мной. Так и начались наши странные отношения… С его стороны – свобода действий, с моей – отчаянная любовь. В День твоего рождения он изъявил инициативу прокатиться на новеньком «Порше», потому что ему такой автомобиль не светил ни при каком раскладе. Ты уснул на заднем сидении, а мы мчали по пустынной вечерней дороге. В какой-то момент, он отвлекся, стал шарить рукой у меня под юбкой, а затем послышался громкий удар, машину развернуло, я больно ударилась головой. Антон сразу сообразил, что к чему – отец его убьет и засадит за решетку. А вот наш отец сделает все, чтобы отмазать тебя. Я знала, что если только попрошу папу об этом, он не откажет. И мы солгали Марк. Тебе, родителям, полиции. Я понимала, что делаю неправильно, но назад было не свернуть… Антон смотрел на меня умоляюще и угрожал, что его посадят за решетку, и мы никогда больше не увидимся. А я… верила ему. Все десять лет, которые мы встречались тайно. Он не отпускал меня потому, что боялся. Вдруг я сболтну кому-нибудь. И держал меня на крючке почти до отъезда в Штаты. К сожалению, слепая любовь к нему заставляла меня молчать все это время…
- Где же ты была Лерка со своим признанием лет десять назад? – бью от досады кулаком в сиденье перед собой.
- Прости, Марк… Если бы я знала, что ты будешь так изводить себя все это время, то обязательно сказала бы раньше.
Глава 39
Лиза.
Чёрт! Я проспала!
На часах восемь утра, через два часа вылет, а чемодан у меня до сих пор не собран и инструктаж лучшей подруге я не успела провести! Варфоломей, кажется, впал в спячку или, чувствуя скорую разлуку, специально не захотел будить хозяйку? Ах ты хитрец!
По квартире я бегаю как угорелая – собираю свои немногочисленные вещички, навожу порядки перед тем, как в моей квартире поселится Валюша. А что? И ей хорошо и мне – она будет присматривать не только за моим питомцем, но и за Тимурчиком.
- Варфоломей предпочитает корм только с индейкой или телятиной. Напрочь отказывается от рыбного и терпеть не может курицу. Цветы поливать через день, дежурить в подъезде и соблюдать чистоту раз в месяц. Тааак… Кажется, все рассказала, - ставлю руки в боки и крепко задумываюсь.
Ну точно же что-то важное забыла! Валюша ходит за мной по квартире и делает пометки в небольшом блокноте.
- Да-да, поняла, не волнуйся. Кормить кота курицей и рыбой, не давать индейку и телятину.
- Валя! Ты издеваешься что ли?
- Конечно, издеваюсь, Лиза. Не волнуйся, правда. Ты какая-то дёрганая перед отъездом.
Я не пытаюсь ей объяснить сейчас, что моя жизнь кардинально меняется. Она все равно не поймет. Я даже не пытаюсь сказать, что волнуюсь до болезненных спазмов в животе и до дрожи в коленках. Потому что я обязательно это переживу.
- Может быть, тебя провести до аэропорта? – спрашивает Валя.
- Что ты, я сама доберусь. Не маленькая, - отмахиваюсь от подруги и напрягаю извилины.
Что-то забыла же… Наверняка забыла! Звонок мобильного сигнализирует о том, что такси уже подано. Накидываю свое старенькое пальто, беру дамскую сумочку, глажу Варфоломея по спине и клятвенно обещаю, что буду ежедневно звонить по «Скайпу», целую подругу в щеку…
- Стой! Нужно же на дорожку присесть! – Валюша хватает меня за рукав и тянет назад в спальню.
Мы выжидающе сидим на диване около минуты, смотрим друг на друга, пока телефон не начинает вновь трезвонить, напоминая мне, что такси давно у подъезда.
- С Богом, Лизка!
Подруга, накинув на себя болоньевую старую куртку, выходит со мной в подъезд, вызывает лифт, и я вижу, как на ее лице блестят слезы. Она старательно утирает их рукавом куртки, а я делаю вид, что не вижу… Иначе тоже сорвусь.
Мы стоим возле «Лады». Валюша крепко прижимает меня к себе, я зарываюсь лицом в ее волнистые светлые волосы и вдыхаю приятный яблочный запах. Мне будет тебя не хватать… Но трогательную минуту прерывает громкий визг Валюши.
- Лизка-а-а! А чемодан-то мы забыли! – хлопает себя ладонью по лбу и бежит в сторону подъезда.
Я извиняюсь перед водителем и догоняю подругу.
- Чёрт, что за напасть-то!
Еще несколько минут уходит на то, чтобы забрать тяжелый чемодан из квартиры и спустить его вниз. Когда я все же сажусь в пропахший бензином автомобиль, то слышу недовольный голос водителя. Он хоть и не четко, но злобно показывает свое недовольство моим опозданием.
- Будете платить двойной тариф, девушка!
Водитель выезжает на проезжую часть, и я с ужасом замечаю здоровенную километровую пробку. Спустя полчаса ползком улитки я начинаю по-настоящему паниковать. Сегодня вообще день идет через одно место – начиная с того, что я проспала, не успела позавтракать, сожгла свои любимые брюки допотопным утюгом, чуть не забыла чемодан, а теперь по времени не успеваю в аэропорт.
