Во дворе шла ожесточенная дискуссия, я, к сожалению, понятия не имела о чем, потому что совершенно не понимала немецкого, но знала, что мне нужно на время отвлечь Черного, чтобы представить ему новую версию истории. К моему несчастью, хотя папа не говорил по-английски, но очень неплохо его понимал.
- Массимо, я покажу тебе комнату, в которой ты будешь спать, - подошла я, похлопывая его по-дружески.
- К тому же, папа, нам сейчас уже надо уходить, так что собирайся, - добавила я, поворачиваясь в другую сторону.
- О, черт, уже поздно! - бросил папа, поднимаясь с кресла.
Мы поднялись по лестнице и свернули в старую комнату моего брата.
- Здесь ты будешь спать, но я не об этом хотела поговорить, - заговорщически прошептала я, передавая ему новую версию событий.
Когда я закончила, он стоял, засунув руки в карманы, и оглядывал комнату.
- Я чувствую себя подростком, - сказал он со смехом.
- А где твоя комната, малышка? Ты же не рассчитываешь, что я действительно останусь на всю ночь здесь?
- Моя комната по другую сторону коридора, и да, ты останешься. Мои родители считают, что пока это знакомство платоническое, так что давай не будем выводить их из себя.
- Покажи мне свою комнату, малышка, - сказал он, стараясь сохранить серьезность.
Я схватила его за руку и провела через соседнюю дверь в свою спальню. Она была явно меньше той, которую он мне подарил на Сицилии, но она мне нравилась, и мне было не нужно много места. Кровать, телевизор, маленький туалетный столик и сотни фотографий напомнили мне о беззаботных школьных временах.
- Когда ты жила с родителями, у тебя был парень? -спросил он, рассматривая фотографии и улыбаясь.
- Конечно, почему ты спрашиваешь?
- Ты делала ему минет в этой комнате?
Удивленная, я широко открыла глаза и, нахмурившись, вопросительно посмотрела.
- Что, прости?
- У тебя в двери нет замка, так что мне интересно, где и как ты это делала, зная, что родители могут войти сюда в любой момент.
- Я прислонила его к двери и опустилась перед ним на колени, - сказала я, положив ему руку на грудь и слегка толкнув в сторону дверного проема.
Массимо стоял как раз там, где десять лет назад стоял мой тогдашний бойфренд, и неторопливо расстегивал ширинку.
Я опустилась перед ним на колени и крепко прижала его ягодицы к двери.
- Не двигайся, дон Массимо, и молчи, в этом доме невероятная акустика! - приказала я и сунула его в рот.
Я отсасывала у него быстро и очень жестко, желая, чтобы он кончил как можно скорее. Через несколько минут я почувствовала, как его семя заливает мне горло. Я вежливо сглотнула и встала, вытирая пальцами рот. Массимо с закрытыми глазами едва стоял на ногах, прислонившись к косяку.
- Мне нравится, когда ты ведешь себя как шлюха, -прошептал он, застегивая ширинку.
- Что-то вроде того, правда? - спросила я с иронической улыбкой.
Мы обнялись, спустились вниз и направились к церкви. Люблин был явно меньше Варшавы, здесь было меньше автомобилей аналогичного класса, как тот, на котором мы в настоящее время путешествовали. Когда мы подъехали к церкви, глаза всех гостей обратились к черному «Феррари».
- Заебись! - пробормотала я, обрадованная той сенсацией, которую мы вызвали.
Массимо бойко вылез из машины, поправил пиджак и направился к моей двери, чтобы открыть ее. Опираясь на его руку, я вышла из машины, прячась за темными очками. Ожидающая толпа замолчала, и я крепко схватила Черного под руку. «Это всего лишь твоя семья!» - повторяла я в голове, как мантру, и фальшиво улыбалась всем.
Из оцепенения меня вырвал голос брата.
- Мелкая, я вижу, мамины рассказы о твоей сказочной работе подтвердились! - сказал он, подходя ко мне и хватая на руки. - Ты выглядишь потрясающе, по-итальянски элегантно.
Я обняла его как можно крепче; мы виделись очень редко из-за расстояния, разделявшего нас. Он был моим другом, любимым парнем и непревзойденным идеалом. Он был самым умным мужчиной из всех, кого я знала, с непобедимым математическим умом и еще более красивым. Когда мы жили в родительском доме, он по очереди трахал всех моих подруг - к их глубокой радости. Мужчина брутальный, умный, красивый, элегантный и безжалостный. Мы были совершенно разными по характеру и внешнему виду. Я - миниатюрная брюнетка с почти черными глазами, он - высокий блондин с изумрудным взглядом. Когда он был маленькой, он выглядел, как ангел со своими почти платиновыми тогда кудрями.
- Яков, братишка, как я рада тебя видеть. Я совсем забыла, что ты здесь. Позволь представить тебе, - сказала я, плавно перейдя на английский. - Мой ... Массимо Торричелли, мы работаем вместе.
Оба обменялись взглядами, пожимая друг другу руки, но это больше походило на то, как примеряются перед боем, чем на приветствие.
- «Ferrari Italia», двигатель четыре с половиной литра, пятьсот семьдесят восемь лошадей. Монстр! - сказал Яков, одобрительно кивая.
- Просто его ключи лежали как раз сверху, - бросил Массимо, надевая очки.
Его беспечность обезоруживала, но на брата она не действовала, он смотрел на него изучающе, словно хотел проникнуть в его мысли.
Месса была скучной и слишком длинной, и вся моя семья смотрела на красивого итальянца рядом со мной. Единственное, о чем я молилась во время ее проведения, это о том, чтобы свадьба уже началась, и тогда внимание гостей будет сосредоточено на молодой паре и водке.
Во время клятвы я вспомнила, что сказал Черный, когда мы подъехали к дому: через неделю и мы будем стоять, как они сейчас. Только хочется ли мне этого? Хочу ли я выйти замуж за человека, которого я почти не знаю, который пугает и бесит меня до предела? Кроме того, хочу ли я связываться с кем-то, с кем мне нечего сказать? С кем-то, кто каждый раз ставит меня на место и не позволяет мне делать многих вещей, которые я люблю, думая, что он защищает меня, и что мне это нужно. К сожалению, печальная правда заключалась в том, что я была очень влюблена в него, и рационально мыслить у меня совершенно не получалось.
Я и представить себе не могла, что снова потеряю Массимо, поэтому оставлять его было не вариант.
- Ты в порядке? - прошептал он, когда церемония подходила к концу. - Ты очень бледная.
На самом деле, я уже несколько дней не чувствовала себя лучше, я устала и была совершенно без аппетита, но это и неудивительно — при том напряжении, которое сопровождало меня, я должна благодарить Бога хотя бы за то, что я жива.
- Мне немного не по себе, но это, наверное, нервы. Скоро уже закончится.
Покинув церковь, все вышли и озаботились тем, что бы пожелать молодым и отметить бракосочетание моей кузины Марии.
