Ксандер и Бром построили пять сотен Ястребов в колонну и остановились. Им пока не бросили вызов, и они собирались с силами, разглядывая противника.
– Обычно все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, – прошептала Гвен мужу.
– Благодаря своей простоте я все еще жив, – ответил он, погладив ее ладонь.
– Когда будете готовы – сообщите, – произнес Бром, наставив острие меча на толпу Псов. – Я могу попросить их подождать, пока вы потрахаетесь.
Гвен улыбнулась.
– Мы занимаемся этим после битвы, а не до нее.
Они рассмеялись, и смех, похоже, напугал Псов сильнее, чем угрозы и обещания расправы. До сих пор они вели себя как им вздумается, пока вдруг небольшой отряд Ястребов, вооруженный мечами, смехом и уверенностью в своих силах, не ворвался в их маленький мир.
– Верно. Пора вызвать ее на бой, – произнес Ксандер. – Убить их лидера. И заставить остальных сдаться.
Он не стал дожидаться их ответа.
– Вперед! – крикнул он, устремляясь прочь от ворот.
Все как один его воины поскакали вслед за ним, мимо конюшен и тесно лепившихся друг к другу деревянных зданий. Сигурд и его доккальфары призраками скользили по боковым улочкам, очищая их от случайных Псов, и прикрывали наступление основного отряда.
Они остановились на краю площади. Перед ними на половину анклава растянулось море черных блестящих доспехов, оно простиралось до самых южных ворот. Солнце уже село, и скудный свет исходил только от редких костров.
Ястребы спешились и построились за генералом. Несколько солдат увели лошадей, и два войска встретились лицом к лицу, но не на поле боя, не на большом открытом пространстве – они построились среди обломков полуразрушенных зданий и мусора. На площади стояли только передовые отряды, остальные растянулись по примыкающим улицам. Козз до краев был набит вооруженными воинами. Кто-то занял заброшенные палисадники, кто-то забрался на бочки или выглядывал из-под деревянных навесов.
– Мы можем поговорить спокойно? – спросил Ксандер у Изры, повысив голос.
– Скажешь последнее слово перед смертью, – огрызнулась она, все еще скрываясь за толпой своих воинов.
– Мои условия просты – твоя армия уходит, ты остаешься.
– Вас слишком мало, принц ро. – Слова она произносила невнятно, брызгая слюной.
– А вы ни разу не атаковали нас, даже не защитили стены города, – парировал Ксандер, направив на нее меч. – Я называю вас трусами! Какая доблесть – убивать торговцев и простых жителей! Выйди вперед и докажи, что вы не простые мясники!
Гвен нервировала безликость солдат. Непонятно было, то ли они испугались и готовы сбежать, то ли с фанатичным огнем в глазах ждут возможности напасть.
Командиры Псов вполголоса спорили между собой. Они говорили так тихо, что расслышать слова не представлялось возможным, но Гвен показалось, будто власть Изры находится под вопросом. Человек со шрамом показывал на окрестности: на ближайшую конюшню, заброшенный колодец, на груду бочек. Жена Ксандера не понимала, о чем он беспокоится, но Изру его слова вроде бы не впечатлили. Погонщица оттолкнула своих капитанов с дороги и протиснулась через передние ряды Псов.
– Я убила сотни людей, – прорычала она и вышла на открытую площадку. – Я отрезала им руки, ноги, головы и члены. А тебя я убью медленно, человек из дома Тирисов. Я буду убивать тебя медленно на глазах у твоих людей.
Ксандер обернулся на жену.
– Останься в живых, – прошептала она.
Он отдал Ястребам команду вольно и двумя большими шагами вышел на середину площадки. Изра внимательно следила за его движениями.
Массивные доспехи высокой погонщицы говорили о том, что под ними спрятано сильное тело. Черные металлические пластины защищали ее с шеи до бедер, перекрывая друг друга и обеспечивая свободу движений. Женщина двигалась мягко, по-кошачьи, легко ступая по булыжной мостовой, опустив двуручный меч к земле.
Ксандер настороженно поднял Миротворец на уровень груди. Его доспехи из прочной кожи и стали весили меньше, чем у погонщицы, но и меч был короче. Он не привык отбивать удары такого тяжелого оружия, но в целом в искусстве фехтования он превосходил Изру.
Она наконец атаковала – шагнула вперед, замахнувшись прямым ударом ему в голову. Тяжелая рукоять меча обеспечивала большую силу.
Ксандер не стал парировать его, вместо этого ловко уклонившись от массивного лезвия, и одним ударом Миротворца отрубил ей левую руку.
– Его звали Вессон, – произнес Красный Принц.
Изра завыла и выронила ятаган. Она схватилась за культю и упала на колени.
– Моя рука! – вопила она. – Моя рука!
Псы молча смотрели на нее, не двинувшись ни на дюйм, а их погонщица осела на мостовую, поливая булыжники кровью.
– Он был моим оруженосцем! – прорычал Ксандер. – А ты ему хрен отрезала!
Гвен знала: генерал борется с желанием причинить погонщице больше страданий. Он должен был просто убить ее, но губы его искривились в муке, а глаза выдавали гнев и ярость. Еще один удар Миротворца – и он отрубил ей вторую руку.
– Мой генерал! – крикнула Гвен. – Женщина призналась в своем преступлении! Наказание – смерть.
– Да, – согласился Бром. – Давайте уже покончим с этим. Я устал.
Ксандер кивнул, развернулся и ударом наотмашь обезглавил погонщицу.
Ястребы Ро разом ударили по щитам, одобряя его действия, и вытянулись по струнке, гордо выпятив грудь. Они с яростью уставились на безликих врагов, ощущая вкус победы.
– Сожгите землю! – вдруг проревел мужчина со шрамом.
Раздалась серия ярких вспышек, и слева от нее взорвалась бочка, превратив трех Ястребов в кровавое месиво. Взрывы раздавались со всех сторон от них, разрывая на части и каресианцев, и ро. В одно мгновение все окрестные дома, конюшни, бочки и дворы наполнились огнем. Гвен дотянулась до Ксандера и начала говорить, но из разрушенного колодца рядом с ней вылетел столб огня, и наступила тьма.
* * *
Дым, боль, горящие легкие, затуманенное зрение. Гвен очнулась – по крайней мере, ей так казалось. Задыхаясь, она села, и ее сразу стошнило. Она поднесла ладонь к глазам, но почти не видела ее. Все, что она слышала, – тонкий, высокий звон, он врезался в мозг и заглушал все остальные звуки. Девушка узнала и запах, и тяжелый дым. Черная бородавка.
Морщась от боли, она закашлялась, сплюнула и стиснула зубы. Дым окутывал все вокруг, и дальше десяти футов ничего не удавалось разобрать. Вдали мелькали огни, давая немного света, но из-за дыма они казались просто красными точками, и по ним нельзя было сориентироваться. В ушах звенело, звук пульсировал, вызывая боль, и не прекращался.
Рядом с ней лежала окровавленная, оторванная от тела рука, а чуть поодаль висело на ограде искалеченное тело Пса. Похоже, взрывом ее отнесло на приличное расстояние. Спину пронизывало острой болью во множестве точек, а на правой ноге виднелся глубокий порез.
