– Что за херня?.. – вырвалось у солдата, который неуклюже пытался вытащить меч из ножен.
Фэллон выпрямился и посмотрел на три перекошенных в ужасе лица. Он сдернул мертвое тело с ятагана и шагнул вперед, ответив на неуклюжий выпад плавным блоком, а затем полоснул человека по животу.
Двое других стражей даже не получили возможности ответить на нападение, как тоже были мастерски убиты. Одному Фэллон раскроил грудную клетку, когда тот попытался замахнуться мечом, а другого сбил на землю и отрубил ему голову, не дав поднять тревогу.
Фэллон остановился и осмотрел тела. Ни звука, ни движения – их настигла быстрая смерть.
– Ловко, – заметил Аль-Хасим, высунув голову из канавы.
– Помоги остальным выбраться наверх, – сказал Фэллон, опустился на колени и поднял длинный меч одного из воинов.
Каресианец ухмыльнулся и исчез в канаве, из которой послышалось ворчание Ланри и стоны Владимира. Через несколько минут, когда они в полном составе стояли рядом с частоколом, край горизонта уже подернулся слабой голубой дымкой. Фэллон хотел как можно скорее выбраться из города и достичь лагеря добровольческой армии Дарквальда еще до рассвета.
– Кто у вас за главного? – спросил он Владимира, пока они тихо пробирались вдоль частокола Южного Стража.
– Думаю, Димитрий, – ответил Владыка Топей. – Он, кстати, вообще не хотел сюда идти. Хотя он хороший человек… верный и честный.
– Винодел, наверное? – спросил Аль-Хасим с улыбкой.
Владимир напустил на себя оскорбленный вид.
– Он не какой-нибудь там простой винодел, знаешь ли. Майор Димитрий Савостин делает такое игристое белое, что ты зарыдаешь от счастья, только пригубив его, мой юный друг!
– Майор? Во главе шести тысяч воинов? У тебя нет генерала? – спросил Фэллон.
– Иерархию командования устанавливал мой отец, и, похоже, он в это время был пьян. – Владимир нахмурился. – Спасибо Одному, что я никогда так не пил, правда?
– Да-а, мой друг, ты просто образец праведности, – ответил Фэллон. – Но не пора ли нам идти дальше?
Аль-Хасим выглянул в пролом во внешней стене и посмотрел вверх.
– Там есть часовые? – спросил он.
– Возможно, но они следят за городом, а не за окрестными равнинами, – ответил Фэллон. – И пока еще темно. Даже если они нас заметят, то могут подумать, что это всего лишь солдаты из Дарквальда, которые решили ночью сделать вылазку из лагеря.
Он спрятал меч в ножны и первым, пригнувшись, пролез в дыру в частоколе. Аль-Хасим шел на шаг позади него, низко опустив к земле ятаган, будто предчувствуя беду. За ним следовал Владимир, ненавидевший каждую секунду побега, и замыкал шествие брат Ланри из Канарна.
Сырая земля за стенами города издавала неприятные чавкающие звуки под сапогами, пока Фэллон крадучись шел от стены. Остальные последовали за ним, и уже через несколько минут они шли в темноте по пустынной равнине. В отдалении, на приличном расстоянии от города, горели огоньки сотен костров, обозначая лагерь добровольческой армии Дарквальда. Раньше на том месте был королевский лагерь, пока священники и рыцари не переехали в город, забрав с собой Фэллона в качестве пленника.
Сигналов тревоги не было слышно, и никто не заметил их в утренних сумерках на равнинах Алого Отряда.
Завидев дальние костры лагеря добровольческой армии, Фэллон улыбнулся, затем вдруг резко остановился. Остальные тоже встали как вкопанные и молча уставились на ряд высоких деревянных столбов, выросших перед ними. Их скрывала рассветная тьма, и поэтому беглецы натолкнулись на них неожиданно.
Массивные столбы глубоко врыли в землю, и к каждому из них был привязан окровавленный человек. Кто-то из них еще двигался, и Фэллон прищурился, пытаясь разглядеть их получше. Там были рыцари.
– Хасим, – шепнул он. – Что тебе известно об этих людях?
Каресианец подошел ближе к нему и нахмурился.
– Думаю, их повесили тут после того, как один из них вызвал на дуэль Пурпурного священника. – Он глянул на Владимира. – Того ублюдка, командующего дарквальдской армией… того самого пурпурного ублюдка, раскроившего живот Хорроку. Похоже, драться ему не хотелось, поэтому Мобиус объявил их предателями, ну и… собственно, вот. – Он показал рукой в сторону привязанных к столбам людей.
– Брат Джакан, – глухо произнес Фэллон. – Пурпурного ублюдка зовут брат Джакан.
Он затих, когда из темноты проступили лица привязанных. На высоте в несколько футов от сырой земли, прикрытый окровавленным тряпьем, висел сэр Терон из Хейрана, бывший адъютант Фэллона. Фэллон резко повернулся, и Аль-Хасим заметил его тревогу, когда он узнал в остальных повешенных других членов своего отряда.
– Он привязал их здесь за оказанную мне поддержку. Выказанное мне… уважение, – прошептал Фэллон, потом повернулся и увидел, что Владимир тоже рассматривает окровавленных рыцарей.
– Сдается мне, это лейтенант Терон? – удивленно произнес Владыка Топей.
Фэллон не обратил внимания на его слова.
– Ланри, что с его ранами?
Коричневый священник помедлил, но после небольшого ободрения подошел к нему и осмотрел раны Терона. Тот дрожал, а все его лицо и грудь покрывали глубокие следы от ударов кнута, но он все еще был жив. Ланри повернулся к остальным людям и провел быструю, но умелую оценку их состояния.
– Я могу сказать, некоторые из них уже не выживут… а иные уже мертвы. Простите, сэр Фэллон. – Он показал на Терона. – Но вот он все еще дышит.
– Нам нужно спустить их с кольев, – заявил Фэллон.
– Э-э, я, конечно, не военный, – ответил Ланри, – но разумно ли это… учитывая, что скоро наступит день?
– Просто срежем веревки, – настойчиво произнес Фэллон. – Хасим, Владимир – перережьте их путы.
Они не возражали и спешно приступили к нелегкому делу освобождения избитых воинов. Фэллон пытался не выказать свой гнев, хоть с его рыцарями и обошлись словно с обычными преступниками. Ланри только мельком глянул на него, поджав губы. Старый священник, так же как и Фэллон, хорошо понимал: правосудие пурпурных святош может быть очень жестоким.
– Они были твоими подчиненными? – спросил священник.
– Да.
– Возможно, нам стоит поспешить в лагерь, чтобы найти помощников. Раны нуждаются в обработке, иначе им станет хуже. – Во врачебном искусстве Ланри знал толк, и Фэллон был ему искренне благодарен за совет.
– Очень хорошая мысль, – ответил он.
Кровь его кипела, мысли бешено сменяли одна другую, но снаружи он сохранял спокойствие.
За несколько минут Аль-Хасим срезал с кольев почти всех людей. Владимир был не так расторопен и подчинился Фэллону скорее из учтивости, чем из желания помочь. Затем, утомившись от приложенных усилий, он вернулся к ним и сел на траву.
