Он стиснул зубы, продолжая двигаться вперед. Последним из противников оказался молодой Черный воин, предавший своего бога и свой народ. Далиан позволил ярости полностью захватить себя и сокрушил череп врага о стену голыми руками. Кровь струилась у него по боку, текла изо рта, обагрила ладони, но он добрался до катакомб.
Рам Джас опередил его и сейчас находился перед возвышением, на котором сидела колдунья. Ее охраняли Черные воины, но сейчас они стояли у нее за спиной, никак не преграждая кирину путь. Сама колдунья пребывала в эйфории, тело ее извивалось в чувственном танце – но вместе с тем выглядела она неряшливой и грязной, а под глазами у нее залегли глубокие тени. По левую руку от нее стоял Элиас из Дю Бана, он равнодушно смотрел сквозь кирина на вход в катакомбы, где показался Далиан.
– Пора умереть, сука, – бросил убийца, двумя руками сжимая рукоять окровавленной катаны, и помчался на Черных воинов.
– Я так не думаю, – ответила она с мелодичным смехом.
Из проходов позади него выбежали воины ро и перекрыли выход. Их было не меньше нескольких десятков.
– Не убивайте старика, – приказала Саара. – Он для нас не опасен.
– Не опасен?! – проревел Далиан. – Я Далиан Охотник на Воров, величайший из Черных воинов!
– Тогда умри как мужчина! – ответил Элиас, устремляясь на него.
Далиан обоими кинжалами парировал его меч и повернул его, а затем с размаху пнул в пах, но доспех отразил удар, и Элиас быстро развернулся, вытянув руку с длинным мечом.
Рам Джас, рыча от ярости, бился с четырьмя Черными воинами одновременно, пытаясь добраться до колдуньи. Воины отличались превосходной выучкой и смогли потеснить даже кирина с его сверхчеловеческими способностями. Остальные воины, вероломно предавшие свою родину, охраняли Саару. Она рассмеялась еще громче, и смех эхом отразился от стен громадного помещения.
– Ты ранен, старик, – произнес Элиас. – Но я подарю тебе милосердие смерти.
Далиан попытался замедлить дыхание, но чувствовал холод, а кожа его ныла от боли.
– Я не боюсь никого, кроме Джаа! – заявил он.
– Бойся меня! – крикнул священник, замахиваясь мечом.
Далиану пришлось двумя руками отражать мощные удары, и каждый раз, когда его кинжалы парировали выпад меча, сил у него оставалось все меньше и меньше. «Элиас силен, а его техника боя жестокая и грубая, но я быстрее его», – подумал Далиан, заставив противника слишком сильно замахнуться вперед и потерять равновесие. Длинный меч ударился о каменный пол, и Далиан, измученный болью и кровопотерей, переступил через лезвие и замахнулся кинжалом на лицо священника. Кинжал скользнул по его щеке, и Далиан отбросил второй из крисов, чтобы обхватить шею противника и заставить того выпустить меч.
Пока противники боролись, а Далиан держал лезвие кинжала всего в нескольких дюймах от лица священника ро, со стороны Рам Джаса слышались проклятия, которыми он осыпал выступивших против него воинов.
– Я не боюсь… никого… кроме… Джаа! – рычал Охотник на Воров, из последних сил нажимая на рукоять кинжала.
Элиас лежал на спине, ухватившись за запястья Далиана, чтобы крис не вонзился ему в лоб. Затем он улыбнулся, и из запястья у него вылетел скрытый кинжал, пропоров Далиану ладонь. Тот отпрянул от неожиданности и резкой боли, и силы вдруг покинули его окровавленное тело.
– Джаа…
– Далиан, вставай! – прокричал Рам Джас. – Ты не умрешь раньше меня!
Из коридора высыпало еще больше солдат, окруживших величайшего из Черных воинов. Его били и пинали, пока его зрение не затуманилось, и он наконец почувствовал жар огненных чертогов за пределами мира.
– Рам Джас! – прозвучал знакомый голос из угла зала.
Те, кто избивал Далиана, прекратили свое занятие и грубо подняли его и поставили на ноги, поддерживая под локти. Рам Джас стоял над грудой из пяти мертвых Черных воинов, но сейчас он растерянно замер, глядя в ту сторону, откуда раздался голос. В центр зала, толкая перед собой юную киринскую девушку, вышел Кейл Гленвуд. В его глазах светилось эйфорическое безумие.
– Кейл… – пробормотал кирин. – Что?..
– Ему хватило одного взгляда от одной из Семи Сестер, мой дорогой Рам Джас, – насмешливо заметила Саара.
Гленвуд, пустыми глазами глядя на колдунью, прижал лезвие меча к шее Кейши, за волосы оттянув назад ее голову. Девочка казалась смущенной и испуганной, но ничем не показала, что узнала отца.
– Перестань! – крикнул Рам Джас.
– Брось меч, – приказал Элиас, поднимаясь на ноги и прижимая ладонь к ране на лице. Он вытащил меч и злобно ухмыльнулся Охотнику на Воров.
– Убей ее! – умоляюще выкрикнул Далиан. Изо рта у него полилась кровь.
– Ты всего лишь жалкий червяк, – заявил Гленвуд. – Меня чуть не стошнило, когда я вынужден был таскаться за тобой всю прошлую неделю. Брось оружие – или я перережу девчонке горло.
Рам Джас Рами, Темная Кровь, наемный убийца из народа киринов, заплакал. Глаза у него покраснели, ноги начали подгибаться. Он посмотрел на Далиана, затем перевел взгляд на Гленвуда. Слабая улыбка появилась у него на губах, когда он взглянул на свою дочь – он увидел ее впервые за десять лет – и с глубоким вздохом отбросил от себя катану.
– Ты похожа на свою мать, – тихо произнес он, и Элиас одним ударом снес ему голову.
– Нет! – проревел Далиан, когда голова кирина отлетела в сторону, а его тело рухнуло на землю. – Я… Джаа… пожалуйста… – последние его слова были обращены к небесам. Затем сознание покинуло его.
* * *
Саара сошла с трона. На мгновение ее разум утих: ни один призрачный голос не беспокоил ее, ни один раб не вызывал головную боль. Наступил мир и покой. Она не видела ни крови, ни мертвых тел, ни Охотника на Воров, захваченного ее слугами. Она видела только Темную Кровь. Тело его распростерлось на полу, голова откатилась к ее ногам, а катана отлетела в сторону. С лезвия его меча, с его головы и тела текла кровь, но они были мертвы, недвижимы.
Он больше не казался опасным. Его необычная способность исчезла из мира, над его силой и волей одержало победу могущество Шаб-Ниллурата.
Затем тело пошевелилось. Оно резко дернулось, подпрыгнув в воздухе, затем снова шлепнулось на каменный пол. Раздвигая рассеченную плоть, из шеи вырвалось черное щупальце. Оно, извиваясь, прорастало из туловища, разбрызгивая вокруг кровь и черный ихор.
Элиас, напуганный чудовищной картиной, замахнулся на основание щупальца. Его лицо, все в порезах и крови, исказилось отвращением, но от все рубил и рубил мечом, пока наконец не отсек его, и мертвое тело снова застыло неподвижно. Затем за первым щупальцем выскочило второе, затем третье, потом еще и еще, пока шея не превратилась в извивающуюся черную массу.
– Элиас, назад, – приказала Саара. – Не подходите к нему!
