Она сжала и разжала ладони – все в красных пятнах, до них было больно дотрагиваться. Сухая, мертвая кожа облезала с пальцев, а ладони покрылись синяками и мозолями. В бою она не надевала перчатки, и крестообразный узор на рукояти ее клинков впечатался ей под кожу.
Ее клинки. Им тоже придется подождать. Их необходимо наточить, а зазубрины нуждаются в ремонте. Листообразные клинки обеспечивали более высокую точность, чем длинные мечи, но за ними требовалось тщательно следить. А она не могла вспомнить, где ее оселок. Или другие личные вещи. Возможно, Леннифер уже прибыла в город вместе с остальными слугами. Вещи Гвен упаковала в дорожные сумки и засунула их между бочками с зерном и боеприпасами. Наверное, Леннифер следит за ними и не допустит, чтобы платья госпожи пострадали. Юная служанка могла превратиться в свирепую фурию, когда дело касалось одежды.
При этой мысли Гвен улыбнулась. Невозможно было представить, что где-то среди смерти и хаоса кто-то занимается повседневными делами. Что кто-то может все еще волноваться о платьях.
За своей спиной она услышала недовольные голоса. Ксандер, Бром и Даганэй уже почти час допрашивали Коричневого кардинала Церро и лорда Маркоса из Белых рыцарей, кому принадлежит их верность. До сих пор их допрос не привел к казни, и она надеялась, что оба священника будут вести себя все так же вежливо.
Через открытую дверь с развевающимися красными портьерами балкон вел во внутренние покои. Из двери вышел крупный человек в церковном одеянии, почесал лысую голову и поджал губы. Не обращая внимания на Гвен, он глубоко вдохнул свежий воздух.
– Кардинал Церро, – произнесла Гвен. – Встреча прошла не так, как планировалась?
Коричневый священник попытался успокоиться.
– Особенность солдат – они слишком просты и прямолинейны. Особенность аристократов – они упрямы и самоуверенны. А ваш муж сочетает в себе худшие из этих качеств.
– Не могу не согласиться, – ответила Гвен. – Он и простой, и упрямый.
– Вы знаете о его дальнейших планах? И о том, что этот Маркос из Рейна, будь он проклят, с ними согласен?
– Да. По крайней мере, в общих чертах.
– И не думаете, будто он сошел с ума?
Она пожала плечами.
– Пусть даже так – но его загнали в угол. А это опасно.
– Но он даже не успел навести порядок в Тирисе! Он берет с собой этого импульсивного юного идиота из Канарна, Черного Стража, как его там, не помню. И собирается в Козз, завтра же утром. Уже следующим утром они собрались в поход на Козз!
– Я знаю, – ответила она.
- И это вас не беспокоит?!
Она шагнула ближе к нему.
– Беспокоит. И его, поверьте, тоже. Вот почему он оставляет за главного в городе именно вас.
Священник негодующе ударил кулаком по перилам, потом закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь совладать с разочарованием и яростью.
– Вы, жители Хейрана, вообще способны выслушать голос разума?
– Я из Охотничьего Перевала, – поправила она. – И да, мы тоже обычно его не слушаем.
– От вас, миледи, я ожидал несколько большего благоразумия, – упрекнул ее кардинал, устало вздохнув. – Вы не обременены знатным происхождением.
– Но я солдат. И, согласно вашим же словам, я не заносчивая, но мне не свойственны долгие размышления.
Он чуть покраснел от смущения.
– Э-э, простите за эти слова. Гнев порой заставляет наговорить лишнего.
– Обо мне говорили и куда хуже, брат.
Из глубины дома до них донеслись голоса. Лорд Маркос, Ксандер и Бром спорили о том, кто останется в Тирисе, а кто пойдет дальше на Козз.
– Я просто хочу… ну не знаю. Чтобы кто-то сел и хорошенько все обдумал, – произнес Церро. – Слишком уж все быстро происходит.
– По мнению некоторых – недостаточно быстро.
– Сколько людей он берет с собой? – спросил кардинал. – Начнем с того, что у вас их вообще немного.
Она рассмеялась.
– Умение и верность гораздо важнее числа. Псы в Коззе плохо обучены и организованы. Это банда, а не армия.
Священник провел ладонями по лицу, пытаясь отогнать закипающую внутри ярость и расстройство, которое он не мог скрыть от других. Он был хорошим человеком, но мир и покой ценил выше всего остального.
– Когда это закончится? – спросил он.
– Хороший вопрос. Я бы сказала, его следует обсудить, – ответила она.
– Ваши шутки никак нам не помогут, миледи.
Гвен глубоко вдохнула холодный воздух. Ей полагалось ощущать усталость, но разум ее напряженно работал, не давая отдыха. Она не чувствовала себя такой взбудораженной уже долгие годы. Даже мысль о походе на Козз наполняла ее адреналином.
Она хихикнула.
– Похоже, я слишком долго была замужем за Ксандером.
Церро озадаченно посмотрел на нее. «Бедняга», – подумалось ей. Он не привык к таким беспокойным радостям, которые на него взвалили. Гвен не знала, как он обычно проводит дни, но сомневалась, что у священника много увлекательных занятий.
Гвен улыбнулась и положила руки на плечи Церро, уводя его с балкона в покои. Там уже сидели Ксандер, Бром и Даганэй, устроившись на широких диванах у круглого стола. Маркос из Рыцарей Рассвета все еще стоял, а белый плащ был все так же наглухо застегнут у него на шее. Высокий мужчина с красивым правильным лицом без следа растительности носил сияющие белые доспехи, украшенные золотыми и серебряными узорами, а за его спиной виднелся закрепленный двуручный меч.
– Сегодня вечером я отбываю в Арнон, – сказал лорд Маркос. – Я встречу тебя в Коззе и приведу туда пять тысяч рыцарей.
Ксандер нахмурился. Веки у него тяжелели, и он с трудом боролся с усталостью.
– Почему? Почему ты с такой готовностью хочешь нам помочь?
– Мы отвечаем только перед королем и перед государством, – произнес Белый священник. – Короля здесь нет. Его сын мертв. А государство нужно очистить от захватчиков, и мы в этом поможем. Мы последуем за тобой, принц Александр… если ты не обманешь наши ожидания.
* * *
– Нам обязательно с ними сотрудничать? – спросил Даганэй.
– Ты что-то имеешь против рыцарей в белом, а не в красном? – парировала Гвен.
– Против приверженцев мира, бряцающих оружием? Да, имею. Маркос из Рейна – религиозный диктатор наихудшего сорта. Боевой капеллан, позволяющий людям умирать, если они они не достойны милосердия Одного Бога. Я не уважаю Белых священников, которые надевают доспехи войны.
– Даже если за ним следуют пять тысяч вооруженных священников? – спросил Ксандер, допивая вино.
Даганэй, казалось, оскорбился.
– Это не священники! Это паладины. Они не проводят богослужений, они не исцеляют людей. Они пытаются исцелить страну и насадить почитание бога огнем и мечом.
