– Что ты пытаешься сделать, девчонка? – спросила Рут.
– Изыди! – провизжала Саара, заливая разум Рэндалла волной чистой энергии.
– Нет! – крикнула Рут.
Все вокруг расплылось. Он летел через размытые реальности вслед за хаотичными усилиями Саары. Ему казалось, что он пьян… но он не потерял себя.
– А можно мне тоже сказать? – слабо пробормотал он.
Мельтешение стихло, и он вернулся на высокий минарет. Саара, багровая от напряжения, стояла рядом, по щекам у нее непрерывно текли слезы.
– Я просто хотел кое о чем спросить Рут, – продолжил он тихо. – Если без спроса проникать в чужой разум невежливо, то почему я не могу просто пригласить тебя? Потому что я хочу позвать тебя, если это поможет.
– Нет! – слабо пробормотала колдунья.
– Да, Рэндалл, ты можешь меня пригласить. И это позволит победить существо, сотворившее с тобой такую гадость, – спокойно ответила Рут.
– Тогда ты можешь войти. Правда, заходи свободно.
Все сразу изменилось. Разум его разлетелся на части – и собрался вновь. Рэндалл почувствовал прохладный ветер, в голове прояснилось, и он вдохнул свежий воздух. Сил у него не прибавилось, но сейчас, по крайней мере, он лежал в объятиях Рут, а не Саары. И дарквальдская деревушка, и каресианский минарет оказались ненастоящими, но над ним простиралось голубое небо, и теперь оно выглядело как-то по-другому. Может, оно было настоящим. А может, это лишь последние предсмертные судороги его разума.
– Можно мне вернуться домой? Я ужасно устал от всего этого волшебства.
– Но твое путешествие только началось, – заметила Рут.
Ему так хотелось верить, что он действительно лежит у нее на руках и смотрит в голубое небо, но он уже не доверял своим чувствам.
– Посмотри на меня, Рэндалл!
Он повернул голову и увидел ее лицо. Она баюкала его на руках. И он снова чувствовал свое тело. Рэндалл пошевелил пальцами на ногах, и они уперлись в твердую кожу сапог. Зачесалась шея, и он потер ее, чувствуя облегчение. Все было по-настоящему.
– Где мы? – спросил он, чувствуя себя, будто ребенок, оправившийся после долгой болезни.
Она нежно убрала с его глаз прядь волос.
– Мы сидим на самом верху башни визиря. Меня ищет множество людей.
– Мы в безопасности?
– Здесь безопаснее, чем во множестве других мест. Никто не видел, как я забралась сюда с тобой в коконе из паутины.
Он поморщился.
– Даже не знаю, что сказать по этому поводу. Я иногда забываю, кто ты на самом деле.
– Расслабься, Рэндалл. Тебе нужно отдохнуть. Твой разум жестоко покалечили, и для его восстановления нужно время.
– Где Ута? – Оруженосец вспомнил о священнике, и беспокойство полностью захватило его. – Пожалуйста, скажи: его не убили из-за меня? Я не думаю, что смогу с этим жить.
– И потомок древней крови, и божий избранник сумели сбежать, – ответила она. – Я убила колдунью раньше, чем она смогла погнаться за ними.
Рэндалл улыбнулся. Он чувствовал себя глупо, но все равно улыбался. Голова будто налилась свинцом, хотя не сказать, чтобы это ощущение было совсем неприятным. Кончики пальцев ощущали все, до чего он дотрагивался, ветер овевал его кожу, и где-то глубоко, за потрясением от околдованного разума, за усталостью от путешествия, за страхом перед неведомым, он почувствовал себя счастливым.
Глава шестая
Финиус Черный Коготь в городе Южный Страж
Рыцари ро были идиотами. Заносчивыми ублюдками, которые не видели дальше собственного носа, слепо подчинялись приказам и легко велись на любую хитрость. Они шли в бой стройными рядами и приходили в ступор, когда обнаруживали, что враг находится не прямо перед их армией. Он считал возможность перехитрить рыцарей неплохим вызовом… хотя с мудростью Бритага он в любом случае умнее их. Ему предстояло обмануть рыцарей совместно с пятью сотнями своих воинов из Сумеречного Отряда и шестью сотнями придурков из Полумесяца. Но пока они могли заткнуться и не мешать ему думать, Финиус не сомневался: вместе они смогут отбить Южный Страж у сволочей ро.
Он улыбнулся, наблюдая за северной стеной города с опушки леса. На равнинах Алого Отряда происходило сейчас немало интересного, и все внимание Красных людей было привлечено к ним. Каресианец либо очень сильно ошибся в оценке их сил, либо с тех пор, как он ушел, все успело измениться – но это уже неважно. В любом случае сейчас рядом с городом стояли три разные армии.
– Что означают эти знамена? – спросил он у каресианца, который сидел вместе с ним на опушке Лунного леса.
– Какие именно? – уточнил Хасим.
Финиус не ответил.
– Эй, какие знамена? – переспросил человек из страны солнца.
– Красные.
– Они все красные. Точнее.
Финиус решил, что раз король обитает в Южном Страже, значит, Лэллон из Фейта, или как его там, сидит за деревянным частоколом на западе. Но на юге виднелась еще одна масса лошадей и всадников в доспехах, которая и обеспокоила его в первую очередь.
Хасим помахал ладонью у него перед лицом.
– Ты меня вообще слушаешь?
– Иногда, – рассеянно ответил Финиус. – Вон те знамена. – Он указал на большой лагерь на юге.
– Я не знаю, что они все означают, но вон тот главный – где скрещенные мечи и сжатая в кулак ладонь – это знамя Красного кардинала, Малаки Фрита. Когда я ушел, его еще не было.
Финиус повернулся к нему и улыбнулся.
– Так сколько, говоришь, людей ро на равнинах Алого Отряда?
Хасим нахмурился.
– Ты знаешь, как ты меня бесишь, ублюдок?
– Отвечай на вопрос. – Он все еще улыбался.
Каресианец не отводил взгляд, пока Финиус лениво изучал его лицо. Хасима нелегко напугать. А еще он везучий – очень полезная особенность.
– Может, двадцать тысяч… с копейками, – ответил он.
– А этот парень, Лэллон, он где?
– Фэллон. Его зовут Фэллон. Он в лагере добровольческой армии – вон там, где нет красных знамен.
Финиус снова повернулся к Южному Стражу. Лагерь Красного кардинала сиял свежими срубами укреплений – очевидно, они встали совсем недавно. Ворота в частоколе лагеря добровольческой армии были наглухо заперты. Следовательно, сэр Фэллон из Лейта еще не выехал на переговоры с генералом. А сам город остался почти невредимым, и это означало, что внутри немало пленных жителей.
Интересно. Похоже, у него начал созревать план. Возможно, стоит проучить заносчивых ро: ишь, вздумали шутить с Финиусом Черным Когтем и Свободными Землями раненов. В любом случае он знал – что-то должно произойти. Он еще не знал, что именно, но что-то точно должно случиться.
