– Я не нищая, мистер Харрис. – Одри гордо вскинула голову. – Как выяснилось, все же есть наследство от моих родителей, и я не обязана продавать себя, чтобы помочь дяде и выполнить свой долг!
– Рад за тебя.
Я скрестил руки на груди, сжал челюсти до боли в скулах. Я понял, куда она клонит.
Больше нет дамоклова меча бедности над головой, стало быть, нет нужды терпеть прикосновения постороннего мужчины и отдавать себя в его власть.
Могла ли она на самом деле разорвать сделку? Скорее нет, чем да. Я знал, где и как надавить… Но, если предположить на минутку, что она сможет меня обыграть…
Я не хотел ее отпускать. Категорически.
И мог заставить… Принудить… Как тогда, при первой встрече, в этом же кабинете. О чем она и сейчас вспоминает с содроганием.
Нет, у меня не было привычки жалеть о содеянном, но выводы делать я учился быстро.
Поэтому, медленно поднявшись, я приблизился к Одри. Подходил осторожно, без резких движений, понимая, в каком взвинченном состоянии она находится… Поравнявшись, взял ее за руку, погладил костяшки пальцев и вытащил из ослабевшей хватки контракт. Даже не посмотрел на так называемые лазейки, которые, скорее всего, и правда были, ведь документ подготавливал Донован.
– Что ты делаешь? – тихо спросила Одри, глядя на меня огромными глазами, полными непролитых слез.
И, черт возьми, я не хотел становиться их причиной.
– Значит, хочешь откровение за откровение? – Я посмотрел на договор в своей руке и снова на Одри.
В ее глазах блеснули слезы, а потом она гордо вскинула подбородок и сказала:
– Да. Лучше горькая правда.
Малышка хотела казаться сильной и смелой, но мне было ясно на все сто: она боялась. Боялась снова остаться одна в целом мире. Так просто и так знакомо…
– Начнем с Кристи, – начал говорить я. – Как уже говорил, вопрос с ней решен. Донован организовал расставание на расстоянии, известив ее о нашем разрыве.
– Донован? – В выразительных глазах Одри появилось выражение полнейшей растерянности.
– Да, распоряжения я отдавал ему. Тебя это удивляет? Не хотел лишний раз встречаться с Амеллой, поэтому решил вопросы через поверенного. Продолжим. Что касается иных женщин вообще: я не встречался ни с кем со дня нашего знакомства. Мне слишком нравится моя маленькая страстная невеста, чтобы я смотрел по сторонам. И у меня большие планы на супружескую жизнь, в которых нет места третьим: все они лишние в нашей кровати.
Невеста залилась краской по самые уши, а я продолжил:
– Дальше… Что там было? Ты меня не знаешь. Одри, боюсь, я и сам не очень хорошо себя знаю, но могу предложить знакомиться друг с другом день за днем, тем более что мы входим во вкус. Не так ли? Просто знай: если мы и правда будем строить семью, то я приложу все силы для того, чтобы она стала настоящей. Мне не нужна ширма для общества, и это ты должна понять и принять. Сирота, хам и наглец – так про меня говорят за спиной. Если останешься со мной, то должна принять меня таким, я не смогу сразу измениться и стать милым…
– Не сможешь сразу? – Она сверкнула глазами, а на губах появилась легкая улыбка. – Значит, со временем?..
– Со временем мы оба изменимся, подстраиваясь друг под друга, это неизбежно, ведь мы будем очень много времени проводить вместе.
Одри тихо вздохнула, перевела взгляд и посмотрела на контракт в моей руке.
И я понял, чего нам не хватает для полного взаимопонимания.
– Знаешь, черт с ним, с договором, – сказал, сминая в кулаке бумаги. – Мы познакомились благодаря этому обстоятельству, но не обязаны следовать ему и далее. Хочешь ты эту чертову свободу? Я дам ее тебе. Но только не нужно говорить дядюшке про то, что он мне ничего не должен, иначе тот снова постарается тебя продать повыгоднее, воспользовавшись добрым сердцем.
Она обхватила себя руками за плечи и прошептала:
– Ты разрываешь наш контракт, Аарон?
– Да. – Я разжал кулак, и бумаги упали на пол. – Но у меня есть одно условие. Прежде чем ты уйдешь, я хочу задать единственный вопрос. Может быть, будучи уже свободной девушкой, не связанной никакими обязательствами, ты согласишься снова стать моей невестой, а позже и женой?
– Что?
– Ты выйдешь за меня замуж, Одри?
Глава 23. Одри Тосни
– Ты выйдешь за меня замуж, Одри?
Вопрос заставил меня пошатнуться и едва ли не потерять связь с реальностью. Вот так просто, одной фразой перевернуть в душе все то, что и так было перевернуто, еще раз. Потому что больше всего на свете сейчас мне хотелось, как маленькой, визжать от радости и кричать «да!»
Но я почему-то начала заикаться:
– Я-я-я…
– Тебе нужно подумать? – догадался Аарон и улыбнулся.
Я же закивала, как китайский болванчик. Несомненно, мне нужно было подумать, прежде чем сказать «да». Успокоиться, принять ванну, выпить чашечку кофе…
Все же одно дело, когда ты свыклась с мыслью о замужестве по контракту, оказалась в ситуации, когда все решили за тебя, и совершенно другое – принять важное решение самой.
– Какая же ты забавная, Одри. – Аарон нежно коснулся большим пальцем уголка моих губ. – И все же с тобой мне удивительно спокойно… Будто в моей жизни впервые может появиться «константа», потерять которую я не хочу.
Пожалуй, даже «я тебя люблю» в этот момент не прозвучало бы более романтично, и я не нашлась, что ответить, просто обняла его, вдыхая терпкий аромат мужского парфюма.
Аарон крепче сжал объятия и, гладя меня по спине, тихо шептал:
– А с Донованом я разберусь. Кажется, скоро у меня освободится место поверенного.
Я испуганно отстранилась и взглянула в глаза мужчине.
– Ты его убьешь? – испуганно прошептала я, на что Аарон округлил глаза и расхохотался.
– О господи, Одри! Ну я же не Дон Корлеоне. Я его просто уволю, а после посажу за решетку, если подтвердится то, что он уже некоторое время тащит деньги с моих счетов. Откуда вообще такие идеи?
Я поджала губы, понимая, что мысли о том, что Аарон местный гангстер, в меня тоже вложил Донован.
– Понятно, можешь даже не отвечать, – хмуро ответил Харрис. – Я, конечно, не белый и пушистый, и всякое в жизни бывало, но поверь: в откровенный криминал я никогда не позволял себе влезать. Ну, разве что в морду вмазал кое-кому да несколько рук сломал. Но с кем не бывало-то?
Он говорил об этом с такой легкостью, и еще неделю назад я бы с воплями сбежала от него, думая, что вместо жениха у меня настоящий варвар, но теперь во мне поселились другие странные мысли.
Ну, сломал и сломал кому-то ноги. Значит, заслужили. Значит, может постоять за себя, а следовательно, и за меня тоже.
