– Ноа был не лишен хороших качеств, – начала она. – В определенном смысле он был весьма милым, хотя и со странностями, а иногда даже становился столь очаровательным, что это просто обезоруживало. – Уголок ее рта чуть изогнулся, будто она вспомнила о каком-то конкретном случае.
Шарп набрался терпения. Он чувствовал, что за этим пассажем последует большое жирное «но».
– Но каждый раз, когда мы выбирались потусить, я наутро просыпалась с жутким похмельем. В колледже я отнюдь не была ангелочком, и в памяти остались вечеринки, о которых я жалею до сих пор. Но после первого курса или чуть позже все эти вечеринки надоедают, ты их перерастаешь. Сейчас я за вечер способна на один, максимум два коктейля. Я работаю преподавателем в средней школе при Академии Янга.
– Это та частная школа на Оук-стрит? – уточнил Шарп.
– Если быть более точной, христианская частная школа. Так что меньше всего мне хотелось бы наткнуться где-нибудь в социальных сетях на собственную фотографию в пьяном виде. Родители моих учеников придут в ярость. Малейший намек на скандал, и я потеряю работу.
– Так какое отношение это имеет к Ноа?
– У него… как бы это помягче выразиться… его сексуальные предпочтения были немного более авантюрными, нежели мои. – Ее щеки залил румянец. – Я предпочитаю девчачьи напитки, где больше сока, а он, что бы я ни заказала, приносил мне двойную порцию. Когда мы выпивали у него дома, он вечно подливал мне в стакан алкоголь. Смотря правде в глаза, после одного-двух таких коктейлей, особенно если в двойном размере, я перестаю ясно соображать. Стыдно признаться, но на то, чтобы выяснить, что он мешает в напитки, у меня ушло некоторое время, и когда до меня, наконец, дошло, я почувствовала себя невероятно глупо.
– Вы высказали ему свое недовольство?
– Да. Он сказал, что я как ханжа, и что он просто пытался помочь мне расслабиться. – Раскрасневшиеся щеки побагровели от гнева. – После этого я тут же с ним рассталась. Кто будет встречаться с парнем, которому невозможно доверять?
– Весьма умно с вашей стороны.
– Слушайте, я не имею в виду, что Ноа был ужасным человеком, и уж смерти он точно не заслуживал. Но он был далек от идеала.
– Никто не идеален, – согласился Шарп. – Насколько хорошо вы знаете друзей Ноа?
– Мы тусовались с ними несколько раз. – Она сложила руки и слегка наклонила голову, явно решая, говорить ли Шарпу о чем-то еще.
Шарп держал паузу. Он провел достаточно допросов, чтобы знать, когда нужно надавить, а когда проявить терпение. В случае с Келли требовалось именно терпение: если бы он стал ее прессовать, она бы просто спустила его с крыльца.
– Честно говоря, гулять с его друзьями мне не нравилось, а Ноа проводил с ними очень много времени.
– Каждому парню нужно время для мужских посиделок. – Шарп и сам иногда зависал с приятелями – отставными копами.
– Конечно, – кивнула Келли. – Боюсь показаться излишне резкой, но мне казалось, что все они меня недолюбливали. У них не было подруг, и я чувствовала себя пятым колесом в телеге.
– Хорошо ли Ноа ладил со своей семьей?
– У него хорошие родители. Может быть даже слишком.
– Как можно быть слишком хорошим?! – поинтересовался Шарп.
– Они слишком разбаловали Ноа с братом. – Она засмеялась, но смех вышел натянутым и неестественным. – Не знаю, может я сужу чересчур строго.
Когда она умолкла, Шарп настойчиво продолжил:
– Какие отношения были у Ноа с братом?
– У Адама есть некоторые проблемы. – Приоткрыв рот, она наблюдала за двигающимся по улице от дома к дому почтовым фургоном, словно пытаясь решить, о чем можно говорить, а о чем нет.
– Я понимаю, что вы, вероятно, думаете, что нарушаете конфиденциальность, но Ноа мертв, и за его убийство наказан должен быть именно тот человек, который совершил это преступление. Если вы утаите некую известную вам информацию, это может привести к тому, что в тюрьме окажется ни в чем не повинная девушка.
Келли снова повернулась лицом к Шарпу. Ее глаза сузились, и она внимательно посмотрела на него.
– Вы действительно думаете, что она невиновна?
Поскольку Шарп хотел, чтобы она была полностью честна с ним, то ему не оставалось ничего, кроме как быть честным с ней самому:
– Да, я так думаю. Но я хочу быть уверен на сто процентов.
Она едва заметно кивнула:
– Я никогда не видела, чтобы они дрались, но Ноа рассказывал мне, что в детстве драки между ними случались. Когда Адаму было пять, он воткнул брату в шею карандаш, у Ноа на всю жизнь остался небольшой шрам. В семь лет Адам посреди ночи пытался поджечь дом, но его выдала собака, они тогда держали ретривера. – Взгляд Келли ожесточился. – Через неделю после того случая собака умерла. Ноа подозревал, что Адам отравил ее.
Шарп откинулся на спинку кресла, переваривая информацию.
Оказывается, Адам настоящий псих.
– Это все, что я знаю. – Келли поднялась с кресла.
– Спасибо, что поговорили со мной. – Шарп встал и пожал ей руку. – Можно вам позвонить, если у меня появятся другие вопросы?
– Звоните, хотя я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. – Она обхватила себя руками.
– Вы тоже свяжитесь со мной, если захотите еще о чем-нибудь рассказать. – Шарп спустился по ступенькам крыльца и поспешил к своему «Приусу».
Мог ли Адам убить своего брата? И зачем ему это делать?
Глава 33
– Они избегают общения с нами. – Доедая сэндвич с курицей, Морган через лобовое стекло наблюдала за домом Айзека. Его машина была припаркована у самого входа, но на их стук в дверь он никак не отреагировал, ту же участь постиг и телефонный звонок. Чейз поступил точно так же. Она смяла упаковку от сэндвича и сунула ее в пакет к остальным оберткам, оставшимся от их с Лансом обеда из фастфуда.
– Я на их месте поступил бы так же. – Ланс развернул машину.
Телефон Морган издал звук, говорящий о новом электронном письме. Она взяла телефон и прочитала сообщение.
– Поехали в офис. Только что прислали заключение судмедэкспертизы.
Ланс погнал машину в город, и вскоре они проехали мимо пепелища, некогда бывшего его домом. Участок перекрывали сигнальные ленты и ограждения, а над развалинами сгоревшего строения до сих пор клубился дым. Одна пожарная машина все еще дежурила снаружи, дожидаясь, пока головешки не перестанут тлеть.
– Боже мой, Ланс! – От увиденного у Морган перехватило дыхание, и она в ужасе прижала ладонь к груди. Кровать, в которой он спал, виднелась в этой куче обгоревших обломков. – Когда я думаю, что ты мог быть там…
В больнице ее уже посещала мысль, что он мог и погибнуть, но прямое доказательство тому стало своего рода пощечиной от реальности. Ему очень повезло быть целым и почти невредимым. Ее сердце наполнилось благодарностью судьбе: как же ей повезло, что он остался в живых.
