– Я обещала Лансу, что останусь с тобой, пока он не вернется, – сказала Элиза.
– Мне не нужна сиделка, – проворчал Шарп.
– Я обещала. – Элиза откинулась на спинку стула.
Вошла медсестра, проверила показания приборов и пополнила содержимое капельницы. Шарп хотел поговорить с Элизой, пока она не ушла. Кто знает, когда он увидит ее снова, и увидит ли вообще… Но буквально через несколько мгновений его веки потяжелели так, словно весили пятьсот килограмм.
Когда он снова открыл глаза, Элизы не было, а у окна стояла небольшая фигура. Не отделение интенсивной терапии, а гребаный Гранд-Централ
[26]! Его взгляд сфокусировался на тренче цвета хаки, брошенном на стул у кровати.
Тьфу ты! Кто, черт возьми, ее пустил?!
На этот раз запах изо рта беспокоил его уже всерьез – он ни за что не позволит Оливии Круз подносить ему чертов стакан с водой! Надо уже почистить чертовы зубы и вести себя по-мужски!
Если бы он только мог сдвинуть руку на расстояние, достаточное для того, чтобы нажать кнопку вызова медсестры! Но его пальцы лишь скребли по постельному белью.
Вот дерьмо.
Ничего не выходит.
Полное унижение.
– Рада, что вы живы, Линкольн. – Он услышал стук ее непрактичных шпилек по плитке пола, и Оливия подошла к койке. Ее губы сложились в лукавую улыбку. – Вы все еще должны мне услугу.
Глава 47
Во рту у Морган с утра не было ни капли кофе, и она уже готовилась отдать концы.
– Сколько мы пробежали? – задыхаясь, выпалила она. Апрельское утро было холодным, и если мышцы ног горели, то остальные части тела почти замерзли. Она максимально вытянула рукава куртки, пряча в них кисти рук. Несмотря на перчатки, пальцы уже онемели – в семь утра солнце еще не настолько грело.
Почти месяц прошел с тех пор, как она получила сотрясение мозга, и теперь она, наконец, была достаточно здорова, чтобы вернуться к тренировкам.
– Ну что, теперь немного шагом? – Ланс рядом с ней бежал трусцой на месте. Черные спортивные штаны и серая толстовка скрывали под собой объемное накачанное тело. Он двигался с грацией прирожденного спортсмена.
В отличие от Морган.
Она чувствовала себя как жираф в кроссовках. Хромой жираф.
Она снова набрала полные легкие влажного весеннего воздуха.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Где-то полкилометра, – поморщился он.
– Правда? – Морган перешла на шаг. Бок свело судорогой, и она наклонилась, прижав к нему руку и ковыляя хромающей нелепой походкой. Пробежки она ненавидела каждой клеточкой тела.
– Потяни мышцу, которую сводит, – Ланс продемонстрировал, как это сделать, поднимая руки над головой, – но не зажимай ее.
Она старательно повторила его движения – судорога немного отпустила.
Ланс развернулся спиной вперед и побежал перед ней задним ходом.
– Тебе необязательно это делать. Ты сама хотела.
– Я знаю.
– Если тебе хочется, можешь улучшить свою физическую форму, но только не делай это ради меня. Ты мой идеал, я бы не стал в тебе ничего менять.
– Но я не могу успеть за тобой, – выдохнула она. – Вечно отстаю.
– Физически может и так, но мозги у нас с тобой устроены одинаково. Я уж молчу про дело Хейли: если б ты тогда побежала за мной, нас бы уже, наверное, не было в живых. А все потому, что ты подумала головой. Хотя бы один из нас не должен ее выключать!
Судорога повторилась, и она остановилась, чтобы отдышаться. Она действительно хотела прийти в форму. Если бы только еще этот процесс не требовал стольких усилий!
– В следующий раз надо попробовать побегать после того, как ты все-таки выпьешь кофе. – Он остановился рядом с ней.
– Нет, со спортом нужно разобраться до того, как проснутся дети, – прохрипела она.
– Просто остановись на минуту. – Он взял ее за руку. – Отдышись.
– Что? – Она смахнула с лица прилипшие волосы.
Они пошли по тропинке вдоль реки за домом ее дедушки. Дом Ланса сгорел дотла, и он теперь жил у нее, чему она и не думала возражать.
Ланс посмотрел на нее сверху вниз:
– Люблю тебя.
– Я знаю, – ухмыльнулась она.
Он закатил глаза:
– Ты тоже меня любишь!
– Ну да! – Больше, чем он подозревает.
– Возможно, это не самое романтичное место в мире, но сегодня тот редкий случай, когда мы целый день пробудем одни.
– Да уж, с тремя детьми, путающимися под ногами, это явление нечастое! – засмеялась она.
– Я уж вижу, – сухо сказал он.
Рядом с ними журчала река, струясь по каменистым порожкам. Деревья по ее берегам уже покрылись свежей листвой, и, несмотря на утреннюю прохладу, воздух вовсю пах весной.
– А вот я думаю, что тут очень даже романтично! – Она ждала поцелуя, но Ланс просто задумчиво посмотрел на нее.
– Я знаю, что мы вместе не так долго, но я с самого начала знал, что ты создана для меня. И сейчас я хочу, чтобы ты была рядом со мной до конца моей жизни. Я люблю тебя, твоих детей и всю твою семью. Я никогда и не стану пытаться заменить отца девочек ни тебе, ни им, но я обещаю, что изо всех сил постараюсь быть самым лучшим мужем и отчимом.
Мужем? Он собрался делать предложение? У нее перехватило дыхание.
Его лицо посерьезнело.
– Когда позвонил тот прокурор из Нью-Джерси, я сначала не хотел быть той причиной, по которой ты можешь отказать ему, но теперь мне все равно. Я люблю тебя и хочу быть с тобой, и никакая дурацкая демонстрация гордости тут ни к чему.
– Я и не думала, что смогу снова найти любовь. – Сердце Морган затрепетало. – И теперь, когда я с тобой, я не собираюсь от нее отказываться. Никакая работа в мире не может быть важнее, ведь это благодаря тебе я счастлива. Хочешь ты того или нет, но именно ты мой жизненный приоритет. Так и знай.
– Думаю, это мне вполне подходит.
Она положила руки ему на плечи:
– Есть много причин, по которым я не хотела идти на собеседование по поводу этой работы, и, конечно, ты – одна из них. Я люблю тебя. Но вместе с тем мне нравится, когда я сама себе начальник и могу каждый вечер – при условии, что не занята каким-то крупным делом – проводить дома, с детьми. А вот помощник окружного прокурора работают фактически и днем, и ночью. Я в то время почти не виделась с девочками. Да и с дедушкой мне тоже хочется быть почаще. Он заботился обо мне большую часть моей жизни, и теперь он нуждается во мне, теперь моя очередь присматривать за ним. Если подумать о детях, ведь у них в жизни уже случилась большое и неприятное потрясение, и я больше не хочу, чтобы они расставались со своим домом без чертовски веских на то причин. И я сама хочу быть с тобой, мне нравится работать вместе.
