— Просто мне скучно, — аргументировала она свое желание снова взяться за какое-то расследование, о чем он уже несомненно догадался. — У меня отпуск. Куча свободного времени. Почему бы не помочь людям?
— Но неужели ты думаешь, что я тебя вот так вот запросто отпущу из квартиры, где ты обнаружила труп? Что тебе известно про этого человека и почему ты здесь? Согласись, твое появление в тех местах, где мои люди обнаруживают трупы, выглядит по меньшей мере странным. У тебя что, нюх на них?
— Считай, что так.
— Ты не ври, а давай рассказывай.
— Пока не могу, — вздохнула Наталия. — А будешь приставать, напишу заяву об изнасиловании.
— Наташа, мне не до шуток. Зачем ты пришла в эту квартиру?
— Одна знакомая дала мне этот адрес и попросила узнать, дома этот Шаталов или нет. Вот я и узнала. Теперь поеду и сообщу ей, что он дома.
— Это Сара?
Наталия возмущенно всплеснула руками:
— Ну она, дальше-то что? Этот Шаталов хотел жениться на Сариной сестре, и она попросила меня взглянуть на него, а потом, сам понимаешь… посмотреть на их будущее.
— Ну и как, посмотрела? — усмехнулся он, принимаясь по инерции снова набирать номер телефона. Взгляд его стал отсутствующим, что свидетельствовало о том, что он уже вроде как потерял интерес к разговору: узнал, что требовалось, и конечно же поверил.
— Посмотрела, — мрачно отозвалась Наталия. — Слушай, отстань от меня, ладно? Мне пора. К тому же я просто чувствую, как пропитываюсь этими запахами. Отпусти меня: все, что могла, я тебе рассказала. Только если окажется, что этот человек не Шаталов, я здесь ни при чем.
— Ладно, иди, я приду вечером. — Игорь кивнул, полностью погружаясь в разговор с Сапрыкиным (Наталия услышала его: «Серж, привет, здесь такое дело…»). Пользуясь моментом, перед тем как выйти из квартиры, она заглянула в другую комнату: книги, книги и еще раз книги, обеденный стол и два кресла, причем старых, с обтрепанными подлокотниками, и старый же, желтой мягкой кожи портфель, который ему (бедолаге Шаталову) достался, наверное, еще от отца. Или от деда. Наталия открыла портфель и обомлела: он был просто набит пачками долларов.
Ее бросило в жар. Она знала, что через стенку от нее находится прокурор города, который наверняка знает о существовании этих денег (слишком уж большая сумма, да к тому же еще находящаяся в квартире с трупом; Логинов молчит как рыба и редко когда рассказывает ей о своих делах), и портфель с «зелеными» рассказал бы ему о многом, но у него были свои секреты, у нее — свои. К тому же деньги его, кажется, вовсе не интересовали. Наталия быстро затолкала портфель в пакет, который, как и любая другая женщина, всегда предусмотрительно таскала повсюду с собой в сумочке, и спокойно покинула квартиру преподавателя русского языка и литературы, даже ни разу не оглянувшись. Странное чувство испытала она в этот момент. Нет, это была не жалость к жениху Майи, а нечто более сильное. Ведь Шаталов, Стас Шаталов, который всю жизнь учился, много читал и имел полное право на достойную жизнь, был таким же преподавателем, как и она, Наталия, с той лишь разницей, что обучал детей литературе, а она — музыке. И скорее всего, именно из-за этого у него не складывались отношения с Майей, девушкой, всю свою жизнь прожившей в достатке и не способной смириться с бедностью, на которую бы она себя обрекла, связав свою жизнь со Стасом.
Кто бы что ни говорил, а деньги всегда играли в жизни людей первую роль.
Поэтому, обнаружив в его квартире огромную сумму, она очень быстро связала их появление с желанием покойного раз и навсегда покончить с этой самой бедностью. Очевидно, Стас на что-то решился. Но на что? Что такого он мог сделать, чтобы заработать такие деньги? Убить кого-то? Киллерам, даже самым опытным, за услуги платят много меньше. А ведь в портфеле несколько сот тысяч долларов, потому что пачки сплошь из стодолларовых купюр, и таких пачек там очень много.
Есть еще варианты, как он мог заработать эти деньги: шантаж, наркотики, посредническая деятельность… В противном же случае это фальшивые деньги.
Сказать, что пакет с деньгами жег ей руку, было бы не правдой, поскольку это не только было не так, а напротив — от денег исходило какое-то сияние, которое ослепляло, завораживало и делало каждый шаг Наталии осмысленным. Теперь, когда она всерьез заинтересовалась этим делом, можно было надеяться на свои видения: быть может, уже сегодня они ей подскажут что-то, что прольет свет на это убийство.
Звонок неизвестного мужчины в музыкальную школу путал теперь все ее планы. И если не Сара, то кто мог дать этому человеку ее координаты? Очевидно, все-таки Сара. Больше некому. Но почему тогда она это скрывает? Разве она не заинтересована в своих комиссионных?
Как бы то ни было, но звонок был, и она должна была на него как-то отреагировать.
Заехав домой и спрятав желтый портфель с долларами на антресоли, Наталия поехала в сторону Петровского тракта, нарушая правила движения и рискуя в любую минуту быть задержанной работниками ГАИ.
Миновав благополучно город, она вырвалась на синюю раскаленную трассу, почти пустую в это обеденное время, и засекла километраж. Она имела самое смутное представление о пятидесятом километре. Однако через сорок минут Наталия была на месте: вот она, развилка (две дороги, ведущие в поле и лес, и третья — в Петровск) и указатель, информирующий, что до города — 50 км.
Она съехала на обочину и вышла из машины. В кармане белого легкого жакета у нее лежал небольшой дамский пистолет, который приятно холодил руку. Белые прозрачные шифоновые брюки трепетали на теплом тугом ветерке. Волосы развевались, хлестая по лицу и размазывая густую розовую помаду на губах. Высокая, стройная, она всем своим видом вызывала самые различные эмоции у проезжающих мимо автомобилистов: некоторые притормаживали и спрашивали, не надо ли помочь, другие открытым текстом предлагали более интимные услуги, третьи ограничивались восхищенным свистом и идиотскими ужимками… Черный «Мерседес», плавно притормозив рядом, обдал ее жаркой воздушной волной. Матовое стекло опустилось, и на Наталию взглянуло лицо, изрытое глубокими оспинами и жуткими рваными шрамами. Она едва сдержала себя, чтобы не закричать.
Глава 3
Человек со шрамами
— Мадам Орехова? — произнес высоким фальцетом мужчина и посмотрел на нее своими слезящимися, с воспаленными веками глазами. У Наталии от вида этого лица защипало глаза, ей показалось, что и у нее они сейчас заслезятся, а то и вовсе вытекут.
— Да, это я. А кто вы и что вам от меня надо? — сухо спросила она, чувствуя, что ее заносит в очередную авантюру и она слабеет перед искушением втянуться с головой в новое дело. Кто бы подумал, что в ней столько времени дремал могучий авантюрный дух. Она не боялась этого человека. Более того, она жаждала острых ощущений.
— Вам не обязательно знать мое имя. Достаточно того, что вас мне рекомендовал очень надежный человек. Вы оказали неоценимую услугу его родственнику, и я понял, что вы мастерски работаете. Мне необходима ваша помощь.
