— Ты же знаешь, если что, любовник подкинет.
Как он удержался — не представляю. Желваки заходили, кулаки сжал, глаза — полные ненависти. Что ж, он сам начал этот разговор. А ненависть не самое плохое чувство. Чем больше ее между нами, тем дальше мы держимся друг от друга.
Развернувшись на пятках, я направилась прочь. Людка догнала меня в холле.
— Какого черта? — спросила она растерянно. — Ты что, знакома с этим Стасом?
Я только махнула рукой, выходя на улицу.
— Слушай, Люсь, мне сейчас не до разговоров, я пойду.
— Вот так просто? — ахнула она. — Ничего не объяснив?
Я даже усмехнулась против воли, поглядев куда-то вперед. Объяснить? Слишком долго объяснять придется, да и не нужно это никому.
— Мне надо идти, — отрезала, наверное, грубо и сбежала вниз по ступенькам.
Людка осталась стоять, растерянно смотря мне вслед. Слава Богу, ей не пришла в голову мысль идти за мной и выпытывать подробности, да и не стала бы я рассказывать. Никому не стала бы. Остановка была недалеко, но так как ни маршрутки, ни автобуса не наблюдалось, я продолжила идти быстрым шагом. Хотелось оказаться подальше от этого места. Иллюзия, что расстояние, разделяющее нас, даст спокойствие.
Черный «Лексус», взвизгнув тормозами, заехал прямо на бордюр, замирая передо мной. Гадать не надо, кто это, слишком знакома мне эта машина. Я обвела взглядом гладкую поверхность, приметила раскачивающийся игральный кубик, висящий на зеркале заднего вида. Туда-сюда, туда-сюда. И если застыть на мгновенье, может показаться, что не было ничего в прошлом. Словно очнувшись, я хотела трусливо сбежать, но было уже поздно, Стас успел вылезти из машины и теперь стоял передо мной, сунув руки в карманы джинс и глядя исподлобья.
Собрав остатки воли, я бросила:
— Еще что-то?
Только вот галантным он быть не собирался. Легко пихнул к машине и навис сверху, поставив руки по сторонам от меня. Голос внутри закричал: близко, слишком близко, чтобы не забыться.
Я инстинктивно вжалась в дверцу, не отдалившись ни на миллиметр. Стас разглядывал меня так, словно видел впервые. Я старалась смотреть куда угодно, только не на него. Запах хорошо знакомой туалетной воды пробирался в ноздри, щекотал их, дразня тем самым воспоминания. Я мотнула головой, словно всерьез надеялась отогнать их подобным образом. Стас криво усмехнулся.
— Удивительно, ты совсем не изменилась. Вроде оборванка оборванкой, а строишь из себя королеву.
— Это все? — я перевела взгляд от ворота его футболки за плечо.
На той стороне дороги росла молодая березка с тонким стволом, легкий вечерний ветер колыхал висящие ветви в разные стороны. Сойдет, чтобы сосредоточиться на этом. Пусть говорит, что хочет, оскорбит и отпустит. Но Стас вдруг спросил:
— Значит, ты опять вернулась в строй?
Я перевела на него непонимающий взгляд и тут же впилась им в лицо Стаса. Так близко, боже, невозможно. У него появились первые едва заметные морщины возле глаз, а в целом, кажется, ничего не изменилось. Те же длинные пушистые ресницы, пухлые губы, которыми он целовал так, что сводил с ума, а я запускала руки в темные небрежно уложенные волосы, отвечая ему.
Я нервно сглотнула, взгляд Стаса на мгновенье изменился. Словно он тоже сейчас вспомнил именно это, а не все то, что было потом, что разрушило нас, отбросив навсегда по разные стороны баррикад. Через мгновенье взгляд его ожесточился. Тяжело выдохнув, Стас заговорил:
— Не считай меня за дурака. Твоя подруга, якобы владелица турфирмы, а у тебя свой фитнес-клуб? На что ты вообще надеялась, когда перлась в мой ресторан? Что я тебя не замечу? Не узнаю? Или сделаю вид, что мы незнакомы?
Я вздохнула. Стас своей близостью высасывал мои силы, единственное, чего хотелось, просто толкнуть его и уйти. Ничего не объяснять. Только я знала, тогда могут быть последствия. Лучше расставить все точки над «и» и разойтись. Смогли же мы не видеться больше года, и ничего, выжили.
— Подруге, правда, понравился Вадим, — стала я терпеливо объяснять, вновь отведя взгляд, рассматривала лейбл на рукаве его футболки, — она хотела с ним познакомиться, а меня попросила пойти с ней, мы случайно встретились на улице. Я не знала, кто этот Вадим и что он твой знакомый. И что встреча будет в твоем ресторане, я тоже не знала. Никаких корыстных целей ни я, ни она не преследовали.
Стас посверлил меня взглядом, я не видела, но чувствовала.
— Думаешь, я поверю? Если бы все было так, не было бы сказочек про блестящую карьеру.
Я пожала плечами.
— Она боялась, иначе Вадим не обратит на нее внимание.
— Что же ты не объяснила ей, как надо действовать? — хмыкнул он. — А то бы и показала на практике.
Глупо было бы надеяться, что за год он хоть немного остынет, да? Я и не надеялась.
— У меня и так все в порядке, — впилась в него взглядом, и на мгновенье показалось, что кроме злости в его мелькнула боль. Сердце сжалось.
— Шлюха, — бросил Стас, отталкивая меня от машины.
Я не стала спорить. Да и не с чем. В его представлении я действительно шлюха, так и должно быть. Загрузившись в машину, Стас открыл окно и бросил:
— Скажи своей подружке, пусть забудет про Вадима. А не отстанет, мало не покажется.
Машина, резко развернувшись, выехала на дорогу и умчалась, подняв за собой пыль, а я смотрела вслед, пока «Лексус» не пропал за поворотом. Вот теперь, кажется, кончилось, теперь можно и пореветь.
Я опустилась на бордюр, почти падая, колени враз стали ватными. Закрыв лицо руками, глубоко дышала, пытаясь прийти в себя.
— Черт, — выругалась вслух и добавила громче, — черт, черт, черт!
Прохожие, косясь с недоумением, обходили меня по дуге. Не место тут сидеть. Если уж так хочется рыдать, то лучше дома, в подушку, когда никто не видит. Рыдать и вспоминать то, что год я упорно гнала прочь.
Глава 2
В тот год я окончила институт и устроилась на работу в школу. Было жаль только, что некому разделить со мной эту радость.
Отца своего я не знала, как, впрочем, и маму, она умерла сразу после родов от инфекции. Меня воспитывала тетка, родная мамина сестра, с которой однако они почти не общались. У них была большая разница в возрасте, и когда тетка взяла меня себе, оформив все документы, ей было уже под пятьдесят. Своей семьи она не завела, так что я стала для нее своеобразной отдушиной в жизни.
Тетя Аня была женщиной верующей, часто ходила в церковь, много времени посвящала молитве. Мирская жизнь ее интересовала мало. Она много читала и смогла привить мне любовь к книгам и знаниям.
Я росла спокойным ребенком, с удовольствием училась, обнаруживая незаурядные способности по всем предметам. Особенно мне нравились математические и логические задачи, головоломки, квесты.
