— Про мать Стаса знаете?
Я снова молча кивнула.
— И про то, что я с ней… — он кивнул на мой кивок. — Арсений рассказал?
— Нет, Стас, — немного отошла я от истины.
— Даже так? — он, кажется, был удивлен. Закурив, выдохнул дым в открытую створку. — Осмелюсь спросить, что именно вам рассказал Стас?
Я выдохнула, отвернувшись к окну. Петр мне нравился, было в нем что-то подкупающее, но сам разговор несколько напрягал.
— Он считает, что в смерти его матери виновны вы, — сказала коротко, — что вы послали в дом человека за компроматом на вас.
Карельский усмехнулся, правда, грустно. Закурив, выдохнул дым и произнес, глядя на улицу:
— Не было никакого компромата.
Я так и застыла. Сделав еще одну затяжку и выдохнув, мужчина повернулся ко мне, держа сигарету в открытом окне.
— То, что Маркелов не рассказал сыну о реальном положении дел, меня не удивляет. Они никогда не ладили.
— И какое же расположение дел было реальным? — нахмурилась я, складывая руки на груди.
Петр снова вздохнул, отвернувшись, сделал несколько затяжек. Потушив окурок, положил его в стоящую на подоконнике пепельницу.
— Я любил его мать, Карина. Даже не думал, что можно вот так пропасть на старости лет… И я знал, что она ехала в загородный дом в тот день. Вряд ли бы я стал посылать туда своего человека, как считаешь?
Я пожала плечами.
— У меня нет подтверждения вашим словам.
— Понимаю, — кивнул он, — но смерть Насти не на моей совести. Как я уже сказал, у меня даже причин лезть в тот дом не было. Впрочем, к чему вам это все… Извините, просто стало любопытно, что думает ее сын.
— Расскажите мне, как вы видите ситуацию, — попросила я твердо, останавливая собравшегося выйти мужчину. — Для меня это очень важно.
Он немного посмотрел на меня, и в этот момент был очень похож на Арсения. Взглядом что ли, только у мужчины он был куда мягче.
— Зачем вам это? — все же задал вопрос. — Иногда лучше просто смириться и отпустить.
Только не в моем случае. Не знаю, почему, но я чувствовала, что должна узнать, как все было на самом деле. По крайней мере, попытаться. Видимо, мой взгляд говорил сам за себя, потому что Карельский, вздохнув, сказал:
— Ну что ж, давайте встретимся завтра. Удобно вам будет часа в два?
— Да.
— Хорошо, ваш номер я возьму у Арсения.
— Не надо, — наверное, сказала я слишком поспешно, потому что Петр снова посмотрел с вниманием, я вытащила телефон. — Продиктуйте мне свой, я вам брошу вызов. Арсению необязательно знать о нашей встрече.
Мужчина назвал цифры, и я пустила ему гудок на телефон. Когда уже сделала шаг в сторону выхода, Петр вдруг сказал:
— Не будьте слишком строгой к Арсению, Карина.
На мгновенье замерев, я повернулась к нему. Он нахмурился, глядя с грустью.
— Вы ведь знаете, что между нами произошло? — задала вопрос. Он кивнул. — И просите не быть к нему строгой?
Я насмешливо изогнула бровь, хотя внутри все начинало закипать.
— Я уже говорил, иногда лучше смириться и отпустить. Поверьте, Арсений сполна заплатил за то, что сделал. Хватаясь за прошлое, вы…. Вы оба можете совершить ошибку в настоящем.
— Ну вы где пропали? — в кухне показалась Майя. — Мы вас потеряли.
— Идем, — улыбнулся Петр, я вышла с балкона на негнущихся ногах.
Что вот он пытался донести до меня этими словами? Какая ошибка? Что значит Арсений расплатился? Что-то я этого не заметила, как жил себе припеваючи, так и живет. Это просто защита сына со стороны отца, ничего больше. Но сам факт того, что он знает о случившемся…
Короче, одни сплошные вопросы, кажется, я запуталась еще больше. Может, разговор с Петром хоть немного что-то прояснит? А то полная каша в голове. Подойдя к дивану, я столкнулась взглядом с Арсением и даже застопорилась. Он смотрел с таким вниманием, что стало неуютно.
Аккуратно опустилась рядом, коснувшись своим бедром его. Он никак не среагировал, не отстранился и страсть изображать не стал. Еще минут через сорок вечер подошел к концу, мы стали расходиться.
— Заходите в гости, — заметила на пороге Инна Александровна, — мы всегда рады.
— Спасибо, — улыбнулась я.
До машины мы шли в компании Петра. Он остановился чуть дальше, поэтому прощались возле нашей. Мне он улыбнулся, сыну пожал руку со словами:
— Ты выбрал хорошую женщину, одобряю.
Арсений только усмехнулся в ответ.
Мы уселись в машину и тут же тронулись с места. Я теребила ремень безопасности, глядя в окно, в салоне висела напряженная тишина.
Наконец, Арсений спросил:
— О чем с отцом говорили?
Я бросила на него быстрый взгляд.
— Он сказал, что любил мать Стаса и не причастен к её гибели.
— Но ты, конечно, не поверила? — хмыкнул Арсений.
— Ты меня для этого с собой привёл?
— Стас ведь его винит, так, и ты веришь ему? — ответил он вопросом на вопрос. Я только головой покачала.
— Если тебе станет легче, я ни на чьей стороне, просто хочу знать правду.
Карельский молча кивнул. Немного помолчав, я спросила:
— К чему был весь этот спектакль с отношениями?
На него не смотрела, но краем глаза видела, как Арсений на мгновенье сжал на руле руки.
— Иначе было не объяснить твоё присутствие. Я знал, что отец захочет с тобой поговорить, если встретит. Но не хотел сообщать ему заранее. А то бы ты придумала, что мы и тут сговорились. Надеюсь, в том, что я не просил ни о чем отца, ты не сомневаешься?
Я отвернулась к окну, буркнув:
— Нет.
В том, что Пётр не ожидал подобной встречи, я и правда не сомневалась. Вот бы ещё он не рассказал Арсению, что мы решили встретиться отдельно.
Мне почему-то казалось, что Карельскому-старшему есть, что мне поведать. Сверх того, что рассказал бы Арсений, если бы захотел. А он определенно не хотел. Уверена, даже попроси я об этом, нашёл бы причину увильнуть. Почему — я не понимала, но не настаивала, сама узнаю.
Остаток пути прошёл в молчании, вместе с которым снова возникла неловкость. Я мечтала поскорее оказаться в своей комнате, чтобы эта неловкость ушла. В прихожей мы вместе потянулись к выключателю, когда его пальцы оказались на моих, я резко выдернула руку. Щелчок, и нас залило светом.
Мы стояли друг напротив друга, разглядывая. Должны же хоть что-то сказать? Хоть кто-то из нас? Он опустил взгляд на мои губы, и в них тут же закололо, воспоминание поцелуя всплыло в голове, заставляя нервно сглотнуть. Арсений перевел взгляд куда-то поверх моего плеча, а потом, еще раз взглянув в глаза, резко развернулся и прошел в гостиную.
