— Несмотря на то, как бы сильно Габриэль не отталкивал женщин, они всегда крутятся вокруг него. И то, с чем вам пришлось столкнуться на балу у Уинчестера, всего лишь мелочь. И я говорю вам это не потому что хочу, чтобы вы думали плохо о своем муже. Вовсе нет. Просто будьте готовы, и не надейтесь на то, чего Габриэль вам дать не сможет.
Катриона резко втянула воздух и поспешно отвернулась. Волна внезапного облегчения накатила на нее. А потом Катриона ужаснулась сама себе. Как же все плохо в ее жизни, если сообщение о неверности Габриэля совсем не задели? Похоже, Саймон тоже был удивлен ее неожиданной реакцией. Этого он не ожидал. Он думал, что за его словами последуют отрицания, а может и слезы. Но, Катриона повела себя совсем не так.
— Похоже, вас это совсем не удивляет, Катриона? — не сдержавшись, спросил он, даже не пытаясь скрыть своего удивления.
Катриона прикусила губу, понимая, что невольно выдала себя. Поспешно натянув на лицо маску смущения, она посмотрела на мужчину.
— Пусть я и провела детство в деревне, но я не настолько наивна, — быстро ответила она. Теперь Катриона была рада той истории, которою выдумал Габриэль. Значит и она могла ею воспользоваться. Не рассказывать же герцогу Сомерсету всю правду.
— Я очень рад, что Габриэль не сможет причинить вам боль, — довольно искренне ответил Саймон, — И рад, что вы не так беззащитны, как я полагал.
Усмехнувшись, Катриона покачала головой. Как же сильно ошибался этот мужчина, если думать что она не чувствует боли. Все, что делал или когда-либо сделает Габриэль, причинит ей несомненную боль.
Чувствуя себя слишком уставшей и вымотанной, она оглянулась и взглянула на Трейси, которая стояла чуть в одолении от них.
— Сегодня утром я пропустила завтрак. Думаю, мне пора возвращаться домой, — улыбнувшись, сказала Катриона, вновь посмотрев на Саймона.
— У меня есть предложение получше. Буду счастлив, пригласить вас перекусить в моей компании.
Не позволив Катриона возразить, он махнул рукой, делая знак лакею, который стоял рядом с Трейси. Тот, не медля бросился исполнять приказ.
— Дождемся вашей коляски, — сказал Саймон.
Катриона кивнула, понимая, что будет глупо отказываться от этого предложения. Едва только они заговорили о еде, она тут же поняла, насколько проголодалась. По вине Габриэля она пропустила завтрак, а это может плохо сказаться на ее ребенке. И поэтому, когда на дорожке появилась ее коляска, Катриона позволила Саймону помочь ей усесться на мягкое сиденье. Затем, пропустив Трейси вперед, Саймон уселся рядом с ними.
Коляска едва начала свой ход, когда Катриона почувствовала на себе странный взгляд. Резко выпрямившись, она осмотрелась по сторонам, но ничего подозрительного не увидела. Но это ее совсем не успокоило. Наоборот, она испугалась еще сильнее. Катриона хотела видеть своего врага в лицо, а не искать по углам. Особенно в свете недавних событий.
— Вас что-то беспокоит? — Саймон тоже выпрямился, осматриваясь по сторонам, так же, как это делала сама Катриона.
— Нет, ничего страшного, — пробормотала Катриона, из-за всех сил стараясь улыбаться. — Просто я оказалась голоднее, чем думала.
Саймон рассмеялся. Проклятье, но эта девушка точно отличалась от всех остальных девушек, с которыми он когда-либо был знаком. Кто бы еще с такой непосредственностью мог признаться в голоде?
— Мы уже скоро прибудем на место. Просто немного потерпите.
Катриона переглянулась с Трейси, и с улыбкой кивнула Саймону. Но все время, которое они потратили, чтобы выехать из парка, ее не оставляло прежнее неприятное ощущение.
Коляска остановилась перед кондитерской, и Саймон облегченно выдохнул. Он не собирался морить жену друга голодом. Распахнув небольшую дверцу, он ступил на дорожку, а потом протянул руку Катрионе.
— Можете выходить, Катриона. Мы уже на месте.
Катриона только сейчас почувствовала что-то похожее на спокойствие. Как только они въехали в город, ее тут же покинуло ощущение слежки. И поэтому, поднявшись на ноги, она с улыбкой приняла помощь Саймона. Она едва только успела шагнуть с коляски и твердо встать на ноги, как увидела несущегося на них всадника. Саймон закричал и попытался отвести Катриону в сторону, но ничего не успел сделать, настолько большой была скорость лошади. Всего мгновение, и всадник проехал мимо, а Катриона, оказалась лежащей на земле.
Закричав от боли в голове, Катриона поджала под себя ноги, пытаясь прикрыться. Дикий ужас охватил ее сознание, когда она поняла, что произошло. Ее ребенок! Что если ее ребенок пострадал? Боль сильным обручем сдавила ее голову, когда Катриона попыталась приподняться.
— Не надо, не двигайтесь, — прошептала Трейси, опустившись рядом с ней на колени, — Нам надо что-то сделать, ваша светлость.
Катриона почувствовала, как кто-то поднял ее на руки. Не удержавшись, она снова застонала от боли. Сейчас, все что она хотела, чтобы ее никто не трогал.
— Мы поедем домой, а ты возьми мою лошадь и приведи доктора. Скажи, что жене маркиза Рейвенстока необходима помощь, — резко бросил Саймон, а потом рядом забормотал какой-то мужчина. Но это было последнее, что услышала Катриона. Закрыв глаза, она потеряла сознание, позволяя боли взять себя в плен.
Вздохнув, Габриэль откинулся на высокую спинку кресла. Взгляд мужчины, в который раз за это утро, упал на часы, стоящие на каминной полке. То, что он там увидел, только еще больше испортило его настроение. Проклятье. Катрионы не было дома уже несколько часов подряд. Где же она пропадала? Как посмела пойти на такой шаг, оставив его самого мучиться в неведении. От этой мысли Габриэлю стало не по себе. Почему он не мог чувствовать полное равнодушие? Разве ему не должно быть все равно, где и как проводит время Катриона?
Почему же ему не все равно?
Зарычав от внезапной злости и досады на себя и на Катриону, Габриэль подскочил на ноги и заметался по кабинету. Ему совершенно не нравилось то состояние, в котором он находился из-за этой девчонки. Он, прежде всегда равнодушный не мог избавиться от странного волнения за Катриону. Нечто подобное он почувствовал и в ту ночь, когда увидел рану на руке жены.
Габриэлю было тяжело себе в этом признаться, но Катриона прочно засела у него в голове. Он даже не мог сосредоточиться на работе и гора документов, скопившаяся у него на столе, так и осталась не тронутой. Габриэль поморщился от того, каким будет взгляд у Николая, когда тот увидит все эти документы.
Габриэль чертыхнулся и вновь вернулся к столу. Он должен сделать все, чтобы избавиться от пагубного для себя влияния Катрионы. Но даже он не успел сесть на стул, когда его внимание привлек шум на первом этаже дома. Нахмурившись, Габриэль прислушался. Обычно в его доме стояла абсолютная тишина.
Габриэль не заметил, каким тяжелым стало его дыхание. Медленно, он подошел к двери и вышел в коридор. Он не знал точно, но что-то внутри него подсказывало, произошло что-то серьезное. Шум становился все громче, а Габриэль двигался все быстрее.
