– Девчуля конкретно ко мне стремилась, а лох так и быть… – начал было самый высокий, но быстро опомнился, – чё, реально типа лиса?
– Медленно соображаешь, котик, – не без улыбки подтвердила кицунэ, снимая шапочку. Острые лисьи ушки встали торчком, – этот самурай со мной. Есть проблемы?
– Мы с вашими не вяжемся, – овладев собой, на полтона ниже ответил главарь. – Ты птичка вольная, а человеку тут ходить нельзя. Типа платить надо.
– Альёша-сан?
Повинуясь кивку своей спутницы, я поставил на землю пакет с молоком и валерьянкой. Только теперь у парней вдруг резко отросли усы, хвосты и когти на пальцах, перед нами действительно была самая настоящая банда уличных котов.
– Всё по чесноку, идите, куда шли, мы без претензий, – облизнулся высокий.
– Слишком просто, котик, – безмятежно зевнула спокойная кицунэ. – Мне нужна информация.
– Не наглей, лиса. Берега-то видишь?
– Я здесь недавно, но уже несколько раз японские нэко пытались, образно выражаясь, вытащить шпильки из моей причёски. Откуда они тут? Кто пустил их на вашу территорию? На чьи деньги идёт банкет и охота?
Высокий кот шагнул к нам, возвышаясь над маленькой Мияко, словно дядя Стёпа, он даже попытался протянуть руку к её ушкам, но я чувствительно хлопнул его по запястью.
– Не лезь, человек.
– Не трогай её.
– А то что?!
Я молча вытащил из кармана последний пузырёк, свинтил крышку, демонстрируя её остальным и в три взмаха облил главаря с головы до ног.
– Нечестно, – только и успел пискнуть он, тут же сбитый с ног своими же товарищами. Пока они, урча, облизывали его всего, кицунэ со вздохом потянула меня обратно:
– Ты проявил достойную храбрость, мой господин. Вот только ответов на наши вопросы мы уже не получим. По крайней мере точно не сейчас. Пошли домой, пить чай…
В общем, да, пришлось разворачиваться и идти. Где-то уже ближе к одиннадцати ночи, когда мы оба собирались укладываться спать, за дверью раздалось невнятное, приглушённое мяуканье.
Посмотрев в «глазок», я открыл, на площадке никого не было. Однако на коврике для вытирания обуви лежал незаклеенный конверт. Понятно. Я поднял его и, вновь закрыв двери, передал своей гостье.
– Прочти сам, – даже удивилась Мияко, – разве у меня могут быть от тебя секреты?
– Э-э, – смутился я, – но тут только фотография. Какая-то гора, даже подписи нет.
– Покажи!
Я впервые увидел страх на кукольном лице кицунэ. Она поняла это и мгновенно взяла себя в руки. Её побледневшие щёчки не спешили становиться розовыми.
– Это японская гора, называется Нэкомата-яма. Не самая высокая, но достаточно опасная для альпинизма. Говорят, раньше у её подножия водились тигры, а на вершинах снежные барсы.
– И что?
– Ничего. Суеверные японцы всегда славились, в плохом смысле, чрезмерной доверчивостью, а уж страх перед обитателями горных вершин давно и прочно вошёл в нашу культуру. Поверь, благоговение перед нечистой силой тоже может стать частью национальных традиций.
– И зачем вот это нам принесли уличные коты?
– Ты жуткий ворчун и вечно всем недоволен! – вспыхнула лисичка. – Может, тебе пора принять ванну и расслабиться, а? Я пущу тебе горячую воду, как замёрзшим обезьянам в тёплых источниках острова Хонсю.
Да почему бы и нет, в конце-то концов? Лично она сама лезла в ванну едва ли не по два раза на дню. Я принимал быстрый душ по утрам в свойственной большинству мужчин манере – мой с мылом лишь то, что уже пахнет. Так что, пожалуй, полежать в пенной ванне сейчас самое то…
– Всё готово, мой благородный господин. – Мияко-сан с поклоном вручила мне большое чистое полотенце.
– Ладно, я пошёл.
Пена в ванне была практически на высоту самой ванны. Понимаю, что повторяюсь, но вряд ли стоит врать ради красного словца. То есть да, наверное, конечно, стоит, Довлатов же так делал, но у меня иные цели. Он писал книги, я же воспринимал своё писательство как ежедневную психотерапию. Он творил, я лечился. Всё-таки вещи немного разные. Раздевшись, я с наслаждением погрузился в горячую, почти на грани, ароматизированную крымской солью воду…
– Альёша-сан, – раздалось у меня над ухом едва ли не через минуту. Я чуть не утонул, честное слово, но кицунэ успешно поймала меня за волосы. – Как твоей покорной слуге, мне должно омыть тело моего владыки, натерев его мочалкой и мылом, а потом сделать тебе массаж спины от шеи до ягодиц прямо в горячей воде.
– Нет!
– Не сомневайся в моих талантах, – громко объявила лисичка, голая по пояс, её роскошную грудь прикрывали лишь две волны чёрных волос, от талии вниз только пижамные штанишки. – Нас учили помогать самураям после боя, нужно размять усталые мышцы, чтобы дать выход…
– Я сказал нет! – Кажется, на тот момент в моём голосе проявились истерические нотки, – Я не хочу, чтоб ты мне чего-нибудь там… тут… везде, мяла!
– Как будет угодно моему хозяину и господину, – язвительно прошипела лисичка, пятясь задом к двери. Дайте мне космический челнок с вёслами до Альдебарана, вот что она со мной делает?!
И ведь самое ужасное, что я ни на миг не мог отделаться от всяческих мыслей о её… Где у нас тут холодный душ? Можете смеяться, но мне помогло. Из ванной я вышел бодрым, спокойным, готовым к битвам и приключениям. Стол был уже накрыт, меня ждали.
– Давай пить чай, Альёша-сан, – с поклоном предложила мне успевшая переодеться кицунэ.
Белое шёлковое кимоно с широким красным поясом необычайно шло ей, подчёркивая возраст и фигуру. На этот раз никакого кофе мне не предлагалось, зато рядом с горячим чайником стояла тарелка рисового печенья, политого сверху каким-то загустевшим соком, сиропом или вареньем. Вкусно до безумия! Хотя как именно и, главное, когда по времени она умудряется всё это готовить, ума не приложу…
– Я рада, что тебе всё нравится, – низко поклонилась чёрная лисичка с пробивающимся золотистым блондом сквозь краску. – Что может быть хуже для любой кицунэ в сравнении с любой земной девушкой, чем позор неумения угодить своему господину? Иная способна прожить в браке сто лет, а её избранник всё недоволен – не так готовит мисо-суп, не так заворачивает суши, не так подаёт саке, не под тем углом раздвигает…
– Ты очень хорошая, – прокашлявшись, опередил я, хотя, оказывается, она имела в виду лишь занавески, – мне повезло, что профессор Сакаи не подарил тебя кому-то другому. В общем, я хотел сказать… если тебе это не в тягость и ты никуда не спешишь… Оставайся!
Мияко-сан уже открыла ротик, чтобы сообщить мне нечто язвительное в ответ, но вдруг резко передумала. Вместо этого она подошла ко мне, наклонила голову и, опустив ушки, молча ткнулась лбом мне в грудь.
– Я думала, ты никогда мне такого не скажешь.
