Но у меня в любом случае шаг шире, когда мы поравнялись, я первым протянул руку. Мияко благодарно сунула мне замёрзшие пальцы греться. Оба её кулачка помещались в моих ладонях, словно лисьи лапки в медвежьих. Кицунэ, как всегда, читала мои мысли…
– Зачем тебе извиняться, если мы не ссорились?
– Я просто подумал, что всё равно стоит. Прости меня.
– Это ты меня прости, я была сегодня грубой и самонадеянной. Нас учили нравиться, быть украшением любой компании, душою высокого общества, но я не предполагала, что нэко осмелятся прислать за мной нечисть прямо к твоим родителям. Теперь мы должны быть готовы ко всему.
Наверное, стоило бы уточнить, к чему именно, но, с другой стороны, кто же может сказать точно, когда и где нас ждёт новое весёлое приключение, по ходу которого меня могут задушить, раздавить, загрызть, вырвать сердце, выпить кровь и всё такое прочее? Да разве можно быть ко всему этому готовым? В церковь сходить, попрощаться с друзьями, купить ружьё, заранее написать завещание, раздать все свои деньги на благотворительность? Это поможет?
– Нет, – безмятежно и сладко зевнула Мияко, поправляя капюшон, – если только твоей душе будет спокойней от перехода в иной мир, не отяжелённый грехами и глупыми мыслями, Альёша-сан, к тому же я всегда буду рядом. Разве ты не мечтал о страшной смерти в жутких клыках кровавого чудовища, так чтоб мой прощальный поцелуй облегчил твои последние муки?
– Хм, то есть меня этот твой Нэкомата просто сожрёт, а ты потом выйдешь за него замуж?
– Как-то так…
– Где планируете провести медовый месяц? – с трудом сдержавшись от комментариев, уточнил я.
– В начале февраля, обычно третьего или четвёртого, все нэко празднуют Сэцубун. Они уходят в горы, где на вершине потухшего вулкана Нэкодакэ стоит знаменитый кошачий дворец. Именно там мой будущий муж принесёт величайшую жертву своему клану, повязав их всех кровью.
– Твоей?!
– Наступит новый, чистый мир, – подняв огромные глаза к ночным звёздам, мурлыкнула лисичка, – прекратится старая вражда, вековые традиции будут повёрнуты вспять, древние роды пожмут друг другу руки, и даже Небесам придётся принять изменившийся порядок вещей.
Я не находил слов. В душе не было ничего, кроме какой-то бессмысленной, тупорылой боли. Любые движения или жесты также теряли смысл. Чугунная обречённость сковала плечи.
– Пойдём домой! Зачем скорбеть о том, что неизбежно, когда пришло время пить чай?
Она потащила меня за собой, ноги были как ватные, но постепенно, шаг за шагом, в кровь вливались острые весёлые иголки – да пусть всё будет, как будет, и крепись оно всё под бушпритом межгалактического крейсера «Призрак»!
Сейчас-то мы вместе, значит, это главное! Уныние – грех…
Уже почти на углу нашего дома, когда мы проходили в трёх шагах мимо мусорных контейнеров, нас вдруг остановило требовательное мяуканье. В проёме между двумя оранжевыми ящиками сидел толстый рыжий кот. Тот самый.
– По-моему, он хочет нам что-то сказать?
– Эй, котэ, – согласилась со мной Мияко, – ты уже немножечко начинаешь нас доставать. С чего вдруг такая настырность? Тебя просто покормить или ты посланник?
Кот круглыми глазами обозрел кицунэ от каблучков до капюшона, вздохнул, качая головой, потом расправил усы и передней лапой толкнул к нам небольшой лист бумаги. Я поднял типовую открытку из того самого набора японской нечисти, на обратной стороне также были иероглифы, а на лицевой…
– Рокурокуби. Чудесно, – хищно клацнула зубками лиса, – значит, эти мерзкие твари следили за нами и шли вплоть до дома твоих родителей. Это нужно сейчас же порвать и сжечь!
– А где они сами?
– Внутри, уж поверь моему чутью.
– Там что-то написано. Вашими чудесными иероглифами.
– «Повинуйтесь!» – прочла она. – У тебя есть с собой огонь?
Нет, я не курю, поджигательством не занимаюсь, спички в кармане не таскаю. Но и вопросов у меня тоже не было, как не было сомнений в правоте маленькой кицунэ. Когда она остановила мужика с сигаретой, я уже сложил порванную на шесть кусков открытку аккуратным столбиком, выпросив на минуточку зажигалку. Мияко самолично запалила крохотный костерок.
Мужчина, укоризненно качая головой, стал строго объяснять, что так делать не следует, тут мусор рядом и что знал бы он, для чего нам…
– Одзё-сама, коно-яро-о-о!!! – вырвавшийся из огня нечеловеческий вопль заставил доброго человека бежать со всех ног, а я, кажется, увидел в пламени искажённые дикой болью лица японских близняшек. Не знаю, правда ли это?
Быть может, у меня просто разыгралось воображение, события последних дней, да что там, даже часов вполне способствовали неслабому изменению сознания. Интересно, какие лекарства для отрезвления психики у нас можно купить без рецепта?
– Только те, что не лечат. Это не обычный котэ, но и не нэко. Давай заберём его с собой, а дома будем пытать, пока он не расскажет всю правду?
Рыжий кот вытаращился, словно не поверив собственным ушам, постучал лапкой в грудь и практически испарился. То есть вот только что, секунду назад, он сидел между баками, щурясь на догорающий огонёк, а вот его уже и близко нет в пределах видимости. Мияко пожала плечами, лично растоптала каблучком остатки пепла от сгоревшей открытки и улыбнулась мне:
– Видишь, как здорово уничтожать врагов? Похоже, что Небеса не спешат прерывать наше существование на этой земле. Мы для чего-то ещё очень нужны Высшим силам. Война, искусство, любовь, приключения – разве тебе неинтересен такой путь?
– Я думал, что гораздо важнее, чем этот путь закончится.
– Глупый гайдзин, любой, даже самый длинный жизненный путь человека всегда заканчивается одним и тем же! Главное, сумеешь ли ты его пройти, не потеряв лица и чести?
…Уже дома, пока кицунэ шумно плескалась в ванной, мне взбрело в голову попробовать зарисовать того кота. Получилось не очень, если позу я помнил, то выражение флегматично-протокольной морды не давалось ни в какую. Пришлось с лёгким раздражением закрыть блокнот, но тут из-под дивана вылезли три наших домашних беса. Один приложил палец к губам и подмигнул:
– Тсс, слышь, хозяин! Мы тут на тебя пашем, как индусы на чайных плантациях. Чё, даром?
– Мияко-о!
– Да, мой господин?
– Тут такой момент… – Не успел я сформулировать запрос, как бесы упали на колени, вереща и перекрикивая друг друга.
– Не, не! Не надо её звать! Мы ж не про деньги! Мы вообще ни про чего! Даром так даром, норма не выросла, палкой по горбу не бьют и нормуль! Если б только…
– Ну?
В общем, дело оказалось и смешным, и трогательным. Один из трёх бесов хотел подкатить к своей знакомой из соседнего подъезда, подарив ей свой портрет в виде какого-нибудь героического суперпуперсексимена, бьющего мухобойкой разлетающихся ангелов или ногой обламывающего рога вышестоящему демону.
