Мне вспомнились гравюры Хокусая.
Смотри, насколько выверены краски,
И, кажется, всё дышит…
Значимо, с выражением, приподняв подбородок и опустив ресницы, процитировала кицунэ, деликатно присаживаясь рядом. Я вспомнил, что вроде бы читал нечто подобное у Пелевина, но кажется, там было несколько иначе. А и не важно, не сейчас, не в этот момент, верно…
– А теперь спроси: «Ты приготовишь мне обед?»
– Я пока не голоден.
– Как же мне хочется иногда придушить тебя, любимый… – искренне вздохнула Мияко, кладя голову мне на плечо, – тогда хотя бы обними меня.
– И что? – Я послушно обнял её.
– Всё! – Она счастливо захлопала в ладоши. – Я официально тебе призналась, а ты официально принял моё предложение.
– Э-э..?!
– Мы женимся-я!
Вот слово чести главы королевского дома Альдераана, не то чтобы я был против, но именно сейчас подобные брачные игры как-то не слишком радовали. Да и вообще, какого морского дьявола меня тут женят по принуждению, когда я и сам хочу?! Но не так. Не так тупо…
– Ты недоволен, Альёша-сан?
– Знаешь, да.
– Ты… не хочешь… не хочешь быть со мной? – побледнев, всхлипнула она.
– Я хочу, чтоб мы сами решали свою судьбу, ты и я! А не по принуждению какого-то там драного котодемона!
– Тогда как… я не понимаю… я уже готова… – Кицунэ практически разревелась, но я вовремя поймал её за плечи и прижал к груди.
– Мы всё сделаем сами.
– Как?
– Как захотим!
Его величество Нэкомата хочет свадьбу по японским традициям? Но я русский! И я требую, чтобы свадебный обряд проходил в наших национальных традициях. Не хотите? Отлично, будем смешивать в одном флаконе! И я не отвечаю за то, что получится-я…
Мияко, вечно не вовремя читающая мои мысли, мигом вытерла слёзы и сурово сдвинула бровки.
Кажется, ей нравится моя идея. И, судя по опасному сине-зелёному блеску в её глазах, маленькая отчаянная лиса будет бороться до конца, а если нам в самом деле угрожает опасность, она останется рядом, что бы ни случилось. Она не струсит и не уйдёт.
Кстати, раньше я замечал только то, что она очень красивая, сексуальная и у неё сногсшибательный бюст, а сейчас вдруг понял: эта девчонка просто лучшее, что вообще могло случиться со мной по жизни! И никакому оборзевшему коту я её не отдам…
– Я и сама за него не пойду, – тихо прошептала она.
– Трогательно до безумия, – равнодушно согласился Нэкомата, возникая из ниоткуда за нашими спинами. – Что ж, я только рад, что вы уже успели объясниться. Не буду врать, это недостойно благородного мужа, я отлично слышал ваш разговор. Алексей-сан, думаю, во многом ваши слова справедливы. Если происходит бракосочетание двух таких разных и противоречивых личностей, то вряд ли это можно назвать рядовым событием. Поэтому позвольте мне быть вашим накодо.
– Что-то вроде свата или посредника между женихом и невестой, – поморщилась кицунэ, – но если что, то я против.
– Вас никто не спрашивает, госпожа Мияко-сан.
– Я сейчас его пну!
Мне пришлось сгрести свою японскую невесту в охапку и переставить на пару шагов в сторону. Накодо так накодо. Что у нас там дальше по программе?
– О-о, много всего и всякого… – Нэкомата отвесил мне церемонный поклон. – С вашего позволения мне придётся ненадолго отлучиться, дабы оповестить всех заинтересованных лиц о предстоящей церемонии. Обещаю тщательно ознакомиться с брачными обрядами и традициями вашего народа. Есть какие-нибудь пожелания?
– Водка. Много водки, – решил непьющий я.
Демон-кот на секунду задумался, но кивнул:
– Даже в Японии слышали о такой неизменной традиции русских свадеб. Водки будет столько, что вы сможете наполнить ею бадью фурако! Это наши местные бани. Я распоряжусь, чтобы их доставили прямо сюда. Обряд совместного омовения перед свадьбой не принят у людей, но мы, нэко и кицунэ, смотрим на определённые вещи несколько шире…
Он подставил ладонь под падающий лепесток вишни, дунул на него и улетел на нём же, уносимый ветром своего же дыхания. Мы вновь остались одни. Не знаю, на сколько, потому что очередное появление Нэкоматы могло произойти вообще в любой момент. Видимо, его не учили стучаться и спрашивать разрешения войти. Сетовать на воспитание не имело смысла.
– Что он там говорил про какую-то ба… баню?! – Обернувшись к Мияко, я едва не прикусил язык, кицунэ спокойно раздевалась, аккуратно вешая одежду на ветви сакуры.
– По обычаям нашей страны жених и невеста совершают перед свадьбой ритуальное омовение. Разумеется, каждый у себя дома, но так принято у людей. Животные не видят смысла в пустом и непонятном для них чувстве стыда. В общем, раздевайся, сейчас подадут горячую воду.
Наверное, я существенно изменился в лице, потому что Мияко, на которой оставались лишь белый лифчик с розовыми кружевами и трусики в розовую же полоску, сняла белые носочки и, сдвинув бровки, возмущённо фыркнула.
«Глупый гайдзин, северный варвар, никакой культуры!» – отозвалось у меня в голове. Кажется, теперь и я иногда способен читать её мысли. А что, мне нравится, это даже справедливо…
Я опустил глаза и начал стягивать с плеч коричневый свитер. Потом моё внимание отвлёк тонкий девичий смех, как если бы хрусталики колотого льда падали на тонкое серебряное блюдо. За моей спиной стояли две совершенно юные девочки-японки, от силы лет двенадцать-тринадцать, с едва наливающейся грудью, почти голые, то есть лишь в небольших набедренных повязках, затянутых на бёдрах на манер «стрингов» у борцов сумо.
А рядом с ними высилась пара здоровенных дубовых бадей в половину моего роста. Так вот что значит эта самая баня-фурако. Я и моргнуть не успел, как моя лисичка, целомудренно прикрывшись пышным хвостом, с головой нырнула в горячую, парящую воду.
– Я не полезу.
– Глупости. У тебя своя бадья, у меня своя.
– Всё равно не буду.
– Чего ты стесняешься? Думаешь, я прожила сто двадцать лет и никогда не видела голых мужчин?!
– Дело не в этом… – Я с тоской покосился на хихикающих в кулачок девочек.
– А-а… они отвернутся! Живо исполнять приказ моего господина, ама-тати!
[6]
Девочки послушно прикрыли ладошками круглые личики. Я вздохнул, строго зыркнул на Мияко, чтоб отвернулась, и, быстренько стянув джинсы, полез в соседнюю бадью. Не знаю уж, что они там понамешали в воду, но невероятное, волшебное тепло словно проникало сквозь кожу, расслабляя и успокаивая мышцы всего тела. Я никогда в жизни не испытывал подобных ощущений.
