На следующий день я поехала за лекарствами.
Идти по центру города было немного неуютно — то тут, то там встречались знакомые ориентиры: «Юлиан грел мои ладони у себя под курткой» или «Юлиан отвел мои волосы от лица и долго смотрел в глаза, пока я не начала смущаться». Но переулок, ведущий к «Старой Деревне», я так и не нашла. Или не узнала.
Зато быстро нашла вход в «Лагиан» — огромное кирпичное здание середины прошлого века, добротное и старомодное. Даже аптека на первом этаже была в этаком ретро-стиле то ли добротных шестидесятых, то ли облагороженных восьмидесятых.
Я немного смущалась, но на «Соню» аптекарша отреагировала моментально — сразу вынесла две коробки. Упаковок по пятьдесят. Вообще-то я не ожидала такой щедрости и думала, что мне достается запас, ну, на пару месяцев; тут же было на пару лет.
Коробки были не то чтобы тяжелые — скорее неудобные, и даже приблизительно не помещались в пакетик, который предложили в аптеке. Я пыталась пристроить их одну на другую и так нести, или обе под мышки, но все было неудобно.
— Давайте помогу, — ко мне подскочил какой-то мужчина, моментально отнял их у меня и понес к выходу из офиса. Я еле поспевала за его широкими шагами. — Где ваша машина?
Да уж, если я из аптеки их вынести не смогла, то как я собиралась тащить коробки в метро?
— Я… такси вызову! — нашла я выход. Это не очень вписывается в мой бюджет, но мы на этих лекарствах так здорово сэкономим, что можно и шикануть.
— Ерунда, я сейчас свободен, давайте подвезу? Далеко ехать?
Я, наконец, обратила внимание на того, кто мне помог, и тут же смутилась.
Потому что я была вся взмыленная и растрепанная, а его темные волосы как бы небрежно падали на лоб, чуть раскосые черные глаза смотрели с легким ироничным прищуром, а белоснежная рубашка была расстегнута на одну пуговицу больше, чем требуют приличия.
А какие у него были скулы!
А какие руки — с напрягшимися жилами и длинными пальцами!
А…
Я даже онемела. Но он уже развернулся и направился к припаркованной у входа машине. Закинул коробки на заднее сиденье и открыл мне дверь спереди:
— Садитесь. Так что, далеко ехать?
Я назвала район, ожидая, что сейчас он сморщится и предложит подбросить к метро, но он только кивнул, садясь на водительское место.
— Как вас зовут, прекрасная незнакомка? — он протянул ко мне руку, и я замерла, ожидая и опасаясь прикосновения, но он только вытянул ремень безопасности и защелкнул его на мне.
— Соня… — еле выдавила я. Вот бы уметь непринужденно и ловко флиртовать, когда вся кровь долбится в виски, а во рту пустыня.
— Софья, значит? Можно Софи? — улыбнулся он. — Приятно познакомиться, Софи, я Влад.
Юл: Предатель семьи
Что бы я ни думал про Ольгу, а на юбилей бывшего тестя явиться надо. Вот так в юности сделаешь одну маленькую глупость — кстати, где Влад? — и потом всю жизнь связан родственными узами с совершенно чужими тебе людьми.
Семьдесят пять лет — не баран чихнул. Но корейские старцы, даже из «русских корейцев», живут долго, так что за здоровье отца Ольги я нисколько не волновался. Меня к нему еще на столетний юбилей привезут. В инвалидной коляске. Хотя я вряд ли его узнаю уже.
И тот юбилей, как и этот, устроит, разумеется, Ольга.
Как всегда — безупречно.
Идеальная отличница. Такой была в школе, такой была и в институте. Это я, балбес, вступительные завалил и готовился уже идти в армию.
Но она сказала, что все устроит.
Что — все?
Тогда, кажется, даже за взятку невозможно было откосить.
Не знаю даже, мы о об этом не думали, потому что на взятку денег у нас не было. Притворяться психом или ломать позвоночник не хотелось. Лучше уж отслужить как все.
Но Ольга сказала — не отпущу.
И не отпустила.
За несколько месяцев до призыва явилась ко мне со справкой из консультации.
Что она во мне нашла? Что я в ней нашел?
Типичный первый неудачный роман… был бы, если бы не рождение Влада.
После его появления мне как-то резко стало понятно, для чего мне вообще жить и к чему стремиться.
Тогда я и пошел работать — сначала куда брали, грузчиком, разнорабочим, просто чтобы прокормиться.
Потом понял, что это не вариант, особенно когда сыну скоро должно было исполниться три. Ольга уже во мне разочаровалась и не планировала обзаводиться вторым, чтобы продлить мою отсрочку.
Тогда я пошел и поступил в МГУ. На юридический.
С первого раза и сам.
Собственно, готовился тоже сам, почти не спал последние несколько месяцев перед экзаменами.
Хватило мозгов понять, что эти мозги у меня есть. И что тратить их на пеленки, орущую от отчаяния Ольгу и разгрузку ящиков с гнилыми яблоками их не стоит.
Ольга сошла с ума, когда узнала.
Потом она мне популярно все объяснила, а тогда думал — она обрадуется.
Она и так бесилась от бесконечной нищеты, подсчета копеек на еду, называла меня бесполезным.
Вот же, думал я, — польза.
Я поступил, у меня будет хорошее образование и когда-нибудь — крутая работа. Оказалось, нужно было просто зарабатывать деньги, а не поступать на дневное, планируя как-нибудь выкрутиться.
На что мы будем жить? Как ты будешь работать, учась на дневном?
На что-то жили.
Только я ее уже не любил.
Да и любил ли когда-нибудь?
В институте внезапно обнаружилось, что в мире есть не только короткие ночи без темноты с завешенным ночником, вечно влажный от сохнущих пеленок воздух, запах гнилой картошки в подсобке овощного и мутные подработки за стремительно теряющие свою ценность деньги.
Оказалось, в институте учатся чистенькие славные девочки с ясными глазами, которым никогда не приходилось выбирать между проездным на автобус и фруктами ребенку. Глупенькие как бетон, потому что умненьких подкладывали под мальчиков из МГИМО. Мне оставались остальные. Но они так отличались от моей замотанной жены…
И когда она подала на развод после пяти лет безрадостного нашего брака, я согласился, не раздумывая.
Мне пришлось научиться находить подработки получше — хоть и опаснее. В те времена деньги были только там, где был риск. Надо было кормить сына, бывшую жену, которая не понимала, как жить в новых условиях, случившихся со страной, и чистеньких девочек. На одной из которых я и женился моментально, как только услышал, что на постель она согласна только после свадьбы.
Свадьба так свадьба.
