Но сейчас он отвел мои руки и покачал головой:
— Не сейчас, Софи, мне надо подумать.
На лице было написано раздражение.
Я часто спрашивала, я ли виновата, но всегда получала ответ «конечно, нет, не выдумывай хрени». В конце концов смирилась, что иногда мой мужчина может быть печален, а я ничего не могу поделать с этим.
Я посмотрела в его лицо. Провела пальцами по залому между бровями. Очертила скулы.
Подумала и предложила:
— Поехали куда-нибудь поужинаем, вдруг это тебя развлечет?
— Поужинаем? — он повернул голову. — А ты уже не на диете, что ли?
— Я сегодня прошла в горку по дорожке десять километров — похвасталась я. — И увеличила веса на тренажере.
— И решила отпраздновать это чем-нибудь калорийным, чтобы не дай бог не похудеть?
— Влад!
— Ты и так уже выбилась из графика. Я ведь предлагал тебе своего тренера, но ты упрямишься. И систему питания ты взяла от какой-то подружки, вместо того, чтобы послушать меня, я лучше разбираюсь.
С того дня, как мы начали встречаться, я похудела уже на семь килограмм и впервые за много лет увидела на весах первую цифру 7. Остальные цифры, увы, пока радости не внушали, но это был ого-го прогресс!
Правда похудение почему-то замедлилось, а я и так почти ничего не ела и еле таскалась. Старалась есть перед спортзалом, чтобы хватало сил на полную тренировку. От предложения Влада я отказалась, чтобы не влезать еще больше в деньги Юлиана — его тренер работал невероятно дорогом и пафосном зале. Владу, боюсь, просто сложно было представить, как живут люди, у которых нет папы-бизнесмена.
Кстати, не знала как ему сказать про принадлежащую Юлиану дикую сумму у меня на счету. Может быть, просто через Влада и передать? Вряд ли Юл продолжит эту игру в возвраты через сына.
— Влад… — я решила для начала рассказать про свидания с Юлианом.
Но он меня прервал:
— Вообще, знаешь, лучше, наверное, тебе домой поехать. Мама вроде собиралась зайти, не уточнила, когда. Ты же ее боишься.
— Она надолго? Я могу пока в комнате тихо посидеть, как будто меня нет.
Я же только приехала! Хотелось еще с ним побыть.
— Понятия не имею. Это же моя мама, я что, ее выгонять буду?
Находиться в одной квартире с Ольгой мне хотелось меньше всего. Я вздохнула и пошла одеваться. Но Влад вдруг передумал:
— Хотя погоди, постой. Мне не нравится твой тоскливый вид. Иди сюда.
Я скользнула обратно в его объятья и потянулась за поцелуем, но как назло именно в этот момент запиликал мой мобильный.
Даже не думая ни о чем, я прихлопнула его через карман джинсов.
Но через несколько секунд он запиликал снова. Пришлось отвлечься и достать из кармана.
Вызов от мамы.
Что бы у нее ни случилось, полчаса подождет.
Снова отключила звонок и прижалась к Владу. На этот раз он не останавливал мои пальцы, пробегающие по его животу. Рвано выдохнул и сжал руками то место, где у меня уже начала появляться талия.
Телефон опять завибрировал.
Я хотела выключить его совсем, но не выдержал Влад:
— Да ответь ты! Бесит.
Мама рыдала в трубку:
— Сонечка, приезжай скорее, Сонечка!
— Что случилось? — серьезно? Вот именно сейчас, когда…
— Филомена!
— Что Филомена, мам? Успокойся и скажи нормально.
— Я не знаю, Сонечка. Я ее давно не видела…
— Спит где-нибудь, — я села на кровати, Влад закинул руки за голову и раздраженно выдохнул.
Почему в самый ответственный момент всегда случаются вот такие подставы?
— Сонечка, я мыла окна! Мне позвонила Тамара Павловна, я вышла поговорить и забыла закрыть дверь в комнату! И ее нигде нет! Я посмотрела, не лежит ли она внизу, но там деревья, я не вижу! У меня ноги отнялись, не могу пойти. Сонечка, а если она разбилась?!
Я потерла лоб.
— Да, хорошо, приеду.
— Ты уезжаешь? — крайне удивился Влад.
— Там же кошка…
— Ну раз кошка тебе важнее… — он скривился.
Я выдохнула. Сожаление грызло меня изнутри, как лисенок спартанского мальчика.
Но представить себе, что я тут тискаюсь с Владом, а там Филомена лежит мертвая или испуганно прячется в подвале…
Я не могла.
Он даже не проводил меня до двери, обиделся. Я бы тоже, наверное, обиделась, но как иначе?
Открыв дверь в свою квартиру, я сразу услышала голоса на кухне.
Мамин и… Юла?!
Мама говорила этим ужасным плаксивым голосочком, от которого у меня начинали болеть зубы и повышаться кислотность в желудке. Юлиан задавал вопросы сочувствующим тоном, и это бесило отдельно. Он что — не видит, что она разыгрывает бедняжечку специально для него?
— Я свою мать не слушала, думала, что у меня все будет иначе. Я не такая злобная тварь, как она, я сумею Пашеньку удержать. Сонечка малютка совсем была. Так ждала папу каждый раз, ковыляла к нему, когда он появлялся, плакала, когда уходил. Я думала, ну что ребенок в три года понимает.
— Многое…
— Да, многое. Каждый день она его ждала. Приходила в коридор и садилась у двери. Он уже давно не возвращался, а она каждый день ждала, полгода или даже больше. Унесешь ее — а на следующий день опять сидит.
— А он так и ушел?
— Да, сказал, что ему больно видеть ее так редко, только по выходным. Лучше отрезать одним махом.
— Вот он му…
Я вошла на кухню, и Юлиан осекся.
Он, как обычно, занимал почти все пространство. И сидел в мамином кресле, на лучшем и почетном месте в доме. Мама ютилась на табуретке и еще чай ему подливала в самую большую чашку.
— Что здесь происходит? Мам, где Филомена? — не знаю, почему, но чувство вины перед Юлианом перешло у меня в раздражение и гнев.
Юл показал пальцем себе на колени:
— Спит…
— Ты меня выдернула, чтобы я с ним встретилась?! — напустилась я на маму. — А про Филу придумала? Что за ерунда?
— Филомена действительно убежала, — вступился Юл. — Я как раз шел в гости к твоей маме, смотрю, в подъезде кошка, похожая на Филомену. Татьяна Федоровна открывает мне дверь, а сама плачет. Говорит, она выпала из окна, и тебе не дозвониться. Я говорю, как выпала, вот она. Нашлась.
— Я забыла, что выходила утром поболтать с соседкой. Филомена, наверное, тогда и выбежала, — засуетилась мама, не глядя на меня, зато глядя на Юла влюбленными глазами. — Юлиан Владимирович такой хороший, сразу помог мне! Это только ты к телефону не подходишь! — а мне обычное «гав».
