Сказал, что в главном офисе — и что готов пересечься попозже сразу на заводе. Съезжу туда, гляну, что и как. У Влада дела моментально рассосались, оказалось, у него сегодня вообще выходной: «Да, папа, плавающий выходной на неделе, ты был прав, только выходные и цвет машины меня волнуют, дальше что?»
Но если я настаиваю, то он будет в нашей семейной квартире.
Не знаю, где он жил до того, меня он туда не приглашал, а я не считал правильным лезть в жизнь тридцатилетнего человека. Это Ольга считала, что без ее чуткого руководства ребенок проголодается, простудится, женится по залету, сломает ногу и попадет в полицию за участие в несанкционированном митинге. Ее можно было понять — единственный сын. Я-то считал, что все перечисленное ему пойдет только на пользу. Но материнское сердце не камень и все такое.
Сейчас Влад явно проводил много времени в этой квартире. Уборщица, привыкшая к постоянной пустоте, с молодым здоровым мужчиной и его привычками явно не справлялась. Заляпанные зеркала, остатки засохшей еды на кухне, растащенная апрельская грязь по всей квартире.
И ни следа Влада.
Зато в гостиной сидит старая знакомая Снежана и вертит в пальчиках с острыми алыми коготками мою свадебную фотографию.
— А ты был смазливым мальчиком.
— Хорошо, что мужчины с возрастом становятся только лучше.
Отобрал фото, поставил обратно на каминную полку.
— Где Влад? И что ты тут делаешь?
— Влад попросил встретить тебя и… — пауза… — Развлечь пока, чтобы ты не скучал.
Сученыш мелкий. Сказал ведь мне, что уже в квартире. Или он не так сказал?
Снежана поднялась с дивана, демонстративно медленными поглаживающими движениями поправляя задравшееся платье, и подошла ко мне.
— Если честно, он просто уступил моей просьбе нас столкнуть. Юлиан, ты мне давно симпатичен… — опустила глаза в притворном смущении. — Я часто была у вас дома в компании Влада, но разве ты обращал внимания на нас, мелкоту? А я обмирала от твоей близости, и от запретности своих чувств.
Нахмурился. Что-то это звучит примитивно как в дешевой порнухе. Запретный трах с отцом бойфренда, как-то так. Или она дура, или меня считает идиотом. Не помню я ее в компании Влада.
Макса помню, его школьного друга, самого умного, но самого безбашенного из их компании. Даже брал на стажировку, пока он учился, толковый парень был. Жаль, что бросил институт.
Марту с Сергеем из университета тоже помню. Они весь первый курс везде шлялись только втроем.
Свеженьких мажоров Костю, Никиту и Дениса, с которыми Влад постоянно мутил какие-то стартапы, пока я не привлек его к нормальному делу.
Девушки у них всех тоже появлялись, чаще или реже. Не уверен, что смог бы каждую узнать в толпе, но вот на таком расстоянии точно бы вспомнил.
Мутит что-то красотка Снежана.
И Влад мутит, что мне нравится гораздо меньше.
Достал телефон и набрал его.
— Дорогой наследник… — начал я, но с инстинктом самосохранения у наследника все было отлично, так что он не дал закончить.
— Я уже поднимаюсь!
Вот теперь я не сомневался, что он просто выжидал поблизости. Все-таки надо ребенка будет обучить кое-чему, кто ж так палится.
Вовремя я решил залатать дыры в отеческом воспитании. Ну хоть это я Соне должен.
Что бы Альберт ни говорил, я был уверен — Влад просто оценил мою Сплюшку, как оценил ее я. Гены пальцем не раздавишь, вот это все.
Влад не стал тянуть кота за яйца, нарисовался в квартире достаточно быстро.
Руки в карманах, вид лихой и придурковатый. На вид лет тринадцать — так же челюсть выдвигал, отстаивая свое право носиться где-то до ночи, и не предупреждать.
Остановился в дверях, с вызовом глядя на меня.
Я молчал.
Напряжение между нами сгущалось в воздухе, расплескивалось тяжелыми медленными волнами, заполняло комнату как жидкий бетон.
Снежана, на что дура, моментально испарилась, как-то просочившись мимо меня и занимавшего весь дверной проем Влада.
— О чем будет разговор?
— Сам знаешь.
— Папа, я не понимаю сейчас твоих претензий, — Влад пожал плечами, но встал так, чтобы между нами был журнальный столик. Как будто я драться тут собираюсь. С собственным сыном, ага. — Вы с Софией расстались, моя совесть чиста. Конечно, у тебя есть множество способов надавить на меня, и я не смогу ничего противопоставить, но прими поражение как мужчина и оставь нас в покое.
Вот, значит, как.
Бешеный ревнивец я теперь. Заслужил на старости лет.
— Ты мой сын, стоять на пути у тебя я не буду. Не для того заводил, — я поднял раскрытые ладони, признавая его победу. Если мой ребеночек решил поиграть в звериные иерархические игры, пусть выиграет и будет доволен. — Разговор о другом.
— Заводил только для того, чтобы в армию не идти, — фыркнул Влад.
— Если бы только, завел бы второго.
— Может у тебя живчики кончились? — ухмыльнулся нахально.
— Ох, блядь, договоришься.
Иногда я жалею, что выбрал гуманистическую стратегию воспитания и ни разу не врезал паршивцу по жопе, пока он был маленький и пока это не стало считаться психологической травмой. Сейчас-то уже поздно.
Потом вспоминаю тех знакомых, у которых субботняя порка была среди традиционных семейных мероприятий, и немного отпускает. До следующего хамского выступления дорогого наследника.
А вот и оно.
— Иначе почему у тебя больше нет детей? — и щурится на меня Ольгиными непроницаемыми глазами. То ли всерьез, то ли подначивает.
— Ну что ж… значит, будут, — отрезал я.
Значит, будут. Еще не поздно. Что там Алик про колыбель говорил?
Лицо Влада исказилось:
— Единственное, в чем ты не запорол свою роль отца — не завел новых детишек, получше неудачной первой версии! Видимо, слишком сосредоточился на выборе мне новой мамы.
— Никого из них я тебе в мачехи не навязывал, — удивительно, как быстро мы перешли от Сони к претензиям ко мне как отцу.
— Обязательно было на каждой жениться? Вот тебе, Владик, новая тетенька в начальницы!
— Мои браки тебя никогда не касались и не касаются.
— Пап, ну мне просто интересно, нафига ты каждый раз в загс их тащил? Профессионалки дешевле обходятся.
Вот здесь я где-то с воспитанием и просчитался. Интересно, это еще не поздно исправить?
— Проститутки, серьезно? — покачал головой. Обогнул столик, и Влад даже попятился. Он действительно считает меня физической угрозой? — Я, знаешь, старой формации человек — мне не в кайф, если женщине не в кайф. Так-то я и руками могу подрочить, а не об нее.
