То есть, пока я мучилась со своими сообщениями, моя мама и какая-то еще Диана спокойно отвлекали Юла от работы и совесть их не мучила? Что-то я делаю не так.
Филомена встретила меня возмущенными воплями прямо с порога. Демонстративно поточила когти о боюсь подумать, насколько дорогой диван Юла, и галопом поскакала по коридору на просторную кухню, где намекающе остановилась возле своих мисок.
Видимо, по пути сюда они с кошкой заехали еще и в зоомагазин, потому что рядом стоял пятнадцатикилограммовый мешок корма и несколько коробок паучей. С креветками. С ума сойти, он планирует кормить мою кошку креветками! А мне потом что делать с этой аристократкой?
Филомена поцарапала лапой коробку паучей и еще раз заорала во всю маленькую розовую пасть.
— Не верь кошке, я ее кормил, она даже не доела, — попытался оправдаться Юл.
— Вот и оставляй на тебя кошечку, она у тебя недоедает! — засмеялась я и положила Филомене целых два пакетика. Ничего, здесь дом большой, будет где побегать, не растолстеет.
— Хочешь есть? — Юлиан открыл холодильник и посмотрел туда характерным взглядом «шкаф полон, носить нечего». — Могу тебе приготовить по-быстрому что-нибудь или сделаю бутерброды.
— А ты не будешь? — растерялась я. Вообще-то я и сама могу приготовить, но он как-то упорно меня к этому делу не подпускал. Не верил в мои способности, что ли?
— У меня сейчас тренировка, а на ужин белковый коктейль. Ты его не хочешь, поверь мне.
— Тренировка в твоем спортзале?
— Ну, а где еще? Не могу пропускать, прости, сразу организм мстит.
— Можно, я посмотрю?
— Смотри… — кажется, такую просьбу он слышал впервые.
Во время пробежки я его не отвлекала, но когда Юл пошел качать спину, в перерыве решилась спросить:
— А почему ты сегодня не отвечал?
— Я не отвечал? — удивился Юл. Он выпрямился, достал телефон и с досадой щелкнул языком: — После суда забыл звук включить. Что-то я последнее время притормаживаю. Может быть, ты была права, староват я для тебя.
— Эй, — я подошла и положила ладони на его грудь. Под футболкой отчетливо вырисовывались мускулы. Не человек, а пособие по мышечной системе. — Ты для меня в самый раз.
— Давно ли? — съехидничал Юл, но было видно, что он доволен.
— А что с судом?.. — начала я и вдруг вспомнила — Ой!
— Да, ой, — улыбнулся он. — Сегодня было заседание. Хорошо, что ты забыла, а то бы пришлось отправлять тебя вместе с мамой нервы лечить от стресса. А я бы скучал.
— Как все прошло?
— Нормально прошло. Там в иске написана полная чушь, о чем я судье и сообщил. Судья со мной согласилась, в иске отказано, тема закрыта.
— Так просто?! На что же они рассчитывали?
— На то, чтобы заморочить тебе голову. Возможно, договориться до суда или выбить себе хоть что-нибудь. Там все крутится по определенной системе — пока ты говоришь на юридическом языке, логика и здравый смысл работают. Если ты не можешь грамотно выразиться, то побеждает тот, кто наглее.
— Но у меня ничего нет…
— У тебя теперь есть квартира. Точнее, будет через полгода.
— А как же долги?
— А долгов нет, срок давности прошел. Ты бы отдала эту квартиру за то, чтобы с тебя не требовали десять миллионов?
— Конечно!
— Это и было целью.
Он направился к следующему тренажеру, но я вдруг поддалась порыву и шагнула к нему, обнимая:
— Спасибо, Юл… Никто никогда для меня такого не делал…
От него пахло свежим потом, футболка была вся мокрая.
— Не за что, — хрипло сказал он, потом откашлялся, хотел поцеловать, но отстранился: — Погоди обниматься, сначала в душ схожу.
— Нет, стой, — я потерлась об него как кошка.
Хотелось пропитаться его запахом, принадлежать ему.
Юлиан выдохнул, только когда я совсем обнаглела и добралась до самых стратегических мест, сжала ладонью его твердеющий член. Облапал меня всю, стиснул в объятиях и где-то между расстегиванием джинсов и сжиманием огромной лапищей моей груди, вдруг сообщил:
— Я хочу чтобы ты жила со мной. Здесь.
— Прямо здесь, в спортзале? — попыталась отшутиться я.
Но он поймал мой взгляд и не отпускал, ждал ответа:
— На меня свалилось слишком много дел. Мне приходится жонглировать десятком шариков и какой-нибудь обязательно обязательно выпускаю из виду. Я не хочу, чтобы этим шариком была ты. Хочу видеть тебя каждый день. Любить каждый день. Даже тогда, когда я возвращаюсь домой среди ночи, я хочу возвращаться и находить тебя в своей постели, чтобы увидеться хотя бы так.
Это не слишком рано?
Это точно слишком рано.
Пожить тут с Филой, пока мама в санатории — кстати, а надолго она в санатории? — да.
Но…
У меня ведь скоро еще и своя квартира будет: одиночество, книжка, яблоко — все, как я мечтала!
Да нет, о чем я думаю, конечно, это перебор.
— Хорошо, — я едва успела договорить, как была накрыта горячей, тяжелой, весьма радостной волной по имени Юлиан.
Ю&С
— Что было бы, если бы мы не встретились в аптеке? Так бы и жили друг без друга?
— Нет, ну что ты. Я бы тебя обязательно нашел.
— Зачем тебе искать какую-то левую тетку?
— Не каждый день на меня смотрят такими глазами.
— Какими?
— Испуганно-восторженными.
— Неправда, я…
— Неправда? Совсем-совсем неправда?
— Немножко правда…
Юл: Сладкая девочка
Когда тебе пятнадцать, любовь — это страх. Страх унижения, страх отвержения, страх непонимания.
Ходишь под ее окнами, и боишься, и надеешься якобы случайно встретить. Дежуришь ночами, потому что все равно не уснуть, а тут есть надежда увидеть хоть мельком.
Чувствуешь всепоглощающий ужас, когда она улыбается кому-то другому — неужели он успел первым, неужели она теперь потеряна?
Сам обжимаешься с другими, потому что с ними способен и пошутить, и обнаглеть, и развернуться во всю мощь харизмы. С ней рядом язык примерзает к нёбу, потеют руки и невозможно представить, что можно осквернить ее теми мыслями, что между делом мелькают о других.
Когда тебе двадцать, любовь — это взрыв. Только что мир был предсказуемым и простым, у девушек была своя, вполне приземленная, хоть и приятная функция, но в принципе они были где-то на вторых ролях. И вдруг, в одно мгновение, все меняется.
