— Я ничего не взяла с собой… — растерянно смотрит Соня на свою вчерашнюю одежду. Я бы так и оставил ходить голой. Но пока не заикаюсь. Не спешу.
Выдаю ей свою футболку, и она в ней тонет. Горловина превращается в роскошный вырез, который обнажает округлое плечико, на котором я тут же оставляю десяток горячих поцелуев. Но эта женщина непреклонна — душ и зубы!
Не хочу отпускать ее одну даже в собственную ванную, так что мы чистим зубы вместе. Любуюсь тем, как мы смотримся в зеркале, ловлю в отражении ее взгляд, и она так забавно смущается, что явно думала что-то похожее.
Давно у меня не было такого счастливого утра.
— Давай съездим купим тебе зубную щетку, Сонь.
— Вот же она!
— Это гостевая, нормальную, правильную. И домашней одежды. И полотенце повеселее моих серых. И шампунь какой-нибудь.
— Мне нравятся твой!
— Это не мой, это гостевой, — провожу я ладонью по бритой голове и смеюсь, когда она смущается. — Тебе нужны здесь кремы, косметика, духи, наверное…
— Я особо не пользуюсь этим всем.
— Ничего не знаю, ты же девочка. Купишь, что тебе надо.
— Да не надо ничего!
Прекрасный повод для утренней перепалки. Соня утверждает, что прекрасно обходится одним кремом «для всего», я предлагаю не скромничать, хочу, чтобы у меня ей было уютно. Она упрямится и утверждает, что нисколько не скромничает, я замечаю, что видел ее ванную, и не верю, что все эти баночки принадлежат одной маме-пенсионерке.
Так мы доходим до кухни, где приходится включить подогрев полов, потому что там плитка, а Соня босиком.
— И тапочки! — подытоживаю я список покупок.
— Перестань!
Открываю холодильник.
Повара вызывать не буду, у нас глубокое погружение, никаких посторонних. Завтрак буду готовить сам. Достаю грудинку и размышляю. Мне-то лучше омлет, а вот Соню чем кормить…
— Что ты ешь на завтрак?
— Что бог послал, — пожимает Соня плечами, накладывая кошке корм.
— А все-таки?
— Ну, яблоко или что осталось с вечера.
— Завтрак — это важно.
— Давай, я приготовлю? — Соня тоже заглядывает в холодильник.
— Ты? — достаю свои смеси для белкового омлета, выкладываю на сковородку бекон.
— Я умею готовить! — возмущается она.
— Нисколько не сомневаюсь, но ты же у меня…
— В гостях? — коварно улыбается она.
Вот ехидная ехидна. Сделала.
— Да, уже не в гостях… Ладно, за продуктами тоже заедем, купишь все, что хочешь приготовить, раз уж тебе неймется вести хозяйство. Но, извини, мне нужен белок, так что я буду корректировать.
Как я и думал, мой атлетский завтрак не вызывает у нее диетических протестов. Так постепенно вернем Сплюшку к нормальной еде, а не этим глупостям с листиками салата. Кто ж так худеет? Это вредительская диета для уничтожения мышц, а нам нужна, наоборот, крепкая и сильная Соня. У меня на нее много планов.
— Одежду тоже купим, — комментирую я, пока она одевается после завтрака.
— Я привезу свою, я просто растерялась, — протестует она.
— Ага… — легкомысленно киваю. На месте разберемся, кто кого переупрямит.
Надо будет ей выделить место в гардеробной. То, что у Сони будет свое местечко не только у меня в сердце, но и у меня в доме, наполняет меня теплом. Момент, когда женщина переезжает к тебе и опушается, обустраивая все вокруг под себя, даже приятней момента, когда въезжаешь в новый дом сам.
Мы все-таки выбираемся из бункера, и я всерьез первые несколько километров опасаюсь, что сейчас кто-нибудь обломает наш беззаботный выходной, и в принципе морально готов достать из багажника и держать поближе хорошо заточенную саперную лопатку. Но никто не мешает — или вовремя соображают про лопатку — поэтому до торгового центра мы добираемся без приключений.
Соня направляется в супермаркет, я тяну к магазинам одежды. Что бы она там на себя ни наговаривала, у меня масса больше, я побеждаю.
— Как тебе это платье? Зеленый подойдет к твоим глазам.
— Нет, — твердо отвечает Соня.
— Ты ведь была в похожем на юбилее? Не нравится? А это?
— Нет, — еще тверже отвечает Соня.
— Ну почему? Может, примеришь? Ты ведь в принципе носишь платья?
— Ношу, — бурчит она и отворачивается.
— Тогда в чем дело, Сонь?
Поднимаю ее подбородок и смотрю в глаза.
— Не надо мне ничего покупать, — она прикусывает губу.
— Почему?!
— Ну, мне неудобно.
— Мы уже обсуждали вопрос неудобства, — припоминаю я, не уточняя, что выиграла Соня. А я не подготовился ко второй серии. Очень зря. Кажется, нам грозит повторение матча. — Что тебе не нравится, скажи?
— Ну, я как содержанка какая-то…
— О, господи, что за чушь! — я бы рассердился, но в ее глазах снова страх, и это охлаждает почище ледяного душа. Поэтому я перестраиваюсь на уровень тише и спокойнее. — Ты же моя девочка. Тебе нужны красивые платья, сладости и украшения, чтобы оставаться мягкой и нежной. Женщина должна быть избалованной и сладкой. Если тебе так сложно, не будем покупать платья, согласен. Давай только домашнее и шампуни всякие, договорились?
На это Соня соглашается, хоть и со скрипом.
Заодно уламываю ее на сменную одежду, чтобы завтра снова не влезать в грязные джинсы.
Смешное шерстяное платье с капюшоном и меховыми помпонами проходит у нас по категории «домашнее» — она не может устоять.
Футболки, толстовки, спортивные штаны относятся к «спортивному» — не будет же она из дома форму таскать?
Чулки я протаскиваю под грифом «для постели», горячо нашептывая ей на ухо пошлости и милости. Они, кстати, требуют какого-нибудь интересного белья…
В общем, у кассы Соня с некоторым недоумением смотрит ворох вещей, и, кажется, не совсем понимает, как так получилось. А я изо всех сил скрываю улыбку.
Что может быть приятнее, чем покупать подарки и милые штучки для своей женщины? Воображать ее во всей этой одежде, тихонько прятать под горой покупок сюрпризы, которые она обнаружит когда-нибудь потом. Выбирать то, что ей обязательно понравится и предвкушать, как она обрадуется. Сначала, конечно, рассердится, но потом точно обрадуется.
Ювелирный, пока, к сожалению, пришлось обойти стороной, очень уж панический у Сони был взгляд.
В продуктовом она, переутомленная борьбой со мной, уже совершенно зависла. Аккуратно положила в тележку упаковку мороженого, потом передумала и убрала.
Возвращаю обратно.
