Игорь проигнорировал и шепот и то, как она тянула его за рукав, зато снизу донеслось:
— Я все слышу!
Александр поднялся по лестнице и прошел к Яре, одним взглядом заставив Игоря отступить в комнату. В руке он держал большой ключ, старый, бронзовый — с прозеленью. Он протянул его Яре:
— Возьмите. Это от внешней двери. Чтобы не пришлось приходить сюда с такими сложностями.
— Приходить сюда? — удивилась Яра.
Она уже мало что понимала в происходящем. Какой-то форменный бред. Бледные мужчины, Игорь, который ее будто не видит и не слышит, псих с текучими глазами, целующий ее совершенно без спроса и ах, ты черт, незабываемо…
Яра потрогала губы и снова заметила быструю улыбку Александра.
— Конечно. Вы же вернетесь.
Он не спрашивал, он утверждал. Яра подумала хорошенько и поняла, что да, вернется.
— Возвращайтесь, Яра, — как-то грустно и нежно сказал Александр и протянул к ней руку. Она отшатнулась, и он только поправил ее локон. — А с вашим другом я разберусь, не волнуйтесь.
Яра сделала шаг назад и оказалась за порогом. Дверь бесшумно закрылась.
— Другом? — спросила она у двери. Подергала ее вперед-назад, но та больше не открывалась.
Пришлось идти обратно. Сначала в ординаторскую и прятать ключи в карман халата Арсения Петровича. При взгляде на его храпящее тело, Яра испытала тошноту. Захотелось пнуть, но она удержалась. Человек живет как умеет, чем он виноват? Она вернулась в палату, не зная толком зачем. Проверить, что ли?
Храп раскатывался по коридору, за окном светлело. Подопечная старушка спала тихо, но дышала. Яра посмотрела на часы — пять. Она погладила старушку по плечу, вздохнула, закинула рюкзак на плечо и побежала по коридорам сначала к храму, а от него — к железной двери, которая на удивление быстро нашлась, и ключ отпер ее так, словно замок регулярно смазывали.
…
— Даш, — Яра прошептала в трубку, как будто боялась разбудить подругу. — Не спишь?
— На работу собираюсь, — бодро ответила та.
— В шесть утра?! — ужаснулась Яра. — Ты раньше полудня вообще вставала когда-нибудь?
— Меня позвали к ним на производство, помочь, — пояснила Даша.
— Что, прямо сегодня?
— Вчера вечером позвонили. Как там моя помада, Яр?
— Ой. Вроде хорошо, спасибо, все отлично прошло.
— Прекрасно! — обрадовалась Даша. — Расскажу боссу, он заинтересовался моими экспериментами. А ты вообще где сейчас?
— Еду в метро, — растерялась Яра. — Хотела к тебе, а теперь уже и не знаю.
— Давай попозже? — рассеянно отозвалась Даша. — Первый день, ты понимаешь.
— Я понимаю…
Яра посмотрела на телефон и растерянно нажала кнопку выключения. А теперь что делать? С кем бы посоветоваться, как разобраться в происходящем. Она потрогала кончиками пальцев губы, все еще чувствуя на них поцелуй, и поймала понимающий взгляд одной из утренних пассажирок. Быстро отвернулась, вспыхнув со стыда. Не успела даже задуматься, как замигал мессенджер.
Северянин спрашивал: «Не спишь? Как успехи?», и Яра поняла, с кем может поделиться странностями, происходящими с ней.
Coda
Демон стоял и смотрел на высокого светловолосого воина, своего солдата.
Он задумчиво покачивался с пятки на носок своих старых форменных сапог и думал.
Как только он нащупал новый вариант расплетения реальностей, все стало складываться будто само собой.
— Игорь, значит…
Парень хранил все то же равнодушное выражение лица. Демон хлопнул его по плечу:
— Молодец, Игорь. Ты мне прям очень помог. Даже жаль будет отплачивать тебе такой черной неблагодарностью.
Он подтолкнул парня к выходу:
— Иди, проследи, чтобы все было как надо. Я уже сплел духоту с запахом кофе, добавил синяк от велосипеда и дождь в парке. Теперь надо его только взбесить хорошенько, и ты вполне справишься. А то с чужими невестами черт знает чем занимается. Тем же, чем бы я хотел.
Демон мечтательно запрокинул голову и улыбнулся:
— Чужая невеста… Это просто отлично. К ней добавим опоздавшую мечту, пугающий запах, книгу, которую передаривали десять раз и отражение реки в зеркале самоубийцы. С ведьмами было бы проще, но где те ведьмы…
Он склонился над одним из саркофагов и провел по нему ладонью:
— Потерпите, родные… Уже скоро. Да и мне тут надоело.
19
Москва никогда не спит — так говорят только те, кто заказывает ночью пиццу, танцует в клубах, приводит в четыре утра подругу поужинать в японский ресторан. Москва не спит всю ночь: последние поезда метро отправляются с конечных в час ночи, и пока доезжают до конца ветки, уже становится и два и начало третьего. Ночные автобусы заполнены наполовину, иногда не найти свободного места. Таксисты не спят сутками, потому что по ночам самый клев. Бары в центре шумят до рассвета. В парках гуляют и иногда даже с детьми.
Но пробовали ли вы позавтракать в семь утра? Купить таблетку от головы? Бутылку воды? Шаурму? Утро — то время, когда уже не спят работяги, едущие на заводы. Водители и машинисты. Врачи и повара. Они едут на работу — а пока они едут, Москва закрыта. Приходите к десяти.
Северянин с Ярой обошли две или три улицы, пытаясь найти открытую кофейню, но обнаружили только «Столовую номер пять» с чебуреками, кофе три в одном и стоячими столиками. Переглянулись, взяли кофе и засохшие эклеры и вышли на улицу. Лето подходило к концу, утром выпадала холодная роса и было зябко, поэтому они пристроились рядом с вентиляционной шахтой метро. По соседству тихо спал бомж, тоже согревшийся горячим ветром подземелий.
— Слушай, Макс, там какая-то фигня творится, в этой больнице, — честно призналась Яра. — старый склеп, гробы, свечи. По-моему, они там не наукой занимаются.
— Погоди про гробы! — отмахнулся он. — Что там с врачом? — Ты был совершенно прав, он на меня повелся, я все провернула.
— А как ты его усыпила? — Северянин посмотрел на Яру как-то очень уж пристально и глаза его потемнели.
— Секрет, — отозвалась она. Не признаваться же про Дашу. — Я вообще о другом. Там внутри живет какой-то чудовищно стремный чувак, который изо всех сил пудрил мне мозги. И он что-то странное делает с Игорем и другими.
— Секрет? — тихо сказал Северянин. — Ладно.
— Эй, ты что? — удивилась Яра. — Да не успели мы ничего, я ему… снотворного подлила.
— И он от снотворного на пике возбуждения уснул? — скептически посмотрел Северянин.
