Кашлянула, попыталась встать, чтобы подойти к шкатулке с драгоценностями и достать оттуда злосчастный кулон, но тело одеревенело.
Похоже, на меня наложили какое-то заклятие. О, Богиня, но когда? И как же теперь быть? И не наложили ли на меня ещё что-то, куда худшее, которое заставит всё-таки подсыпать яд братьям-королям?
Но на мои вопросы не было ответа. И самое обидное, что Крайлах ничего не заметил[1]! Точнее, он принял моё молчание и вытаращенные глаза за изумление относительно их судебной системы.
— Как ты заметила, мы достаточно тесно общаемся со своими подданными. Между нами куда меньше условностей, нежели и у вас.
Надо было что-то отвечать. Холод сковал мои внутренности, в какой-то момент мне показалось, что если я продолжу упорствовать и поколеблю уверенность мужа относительно себя, то меня скрутит смертельной судорогой. Поэтому я резко выдохнула и неимоверным усилием воли решила отказаться от признания. Сразу отпустило, стало легче дышать.
— Я бы посмотрела на ваш суд, — фух, кажется, я снова могу говорить.
Накатила неприятная слабость.
— Даже поучаствуешь после обряда и коронации, — обрадовал муж.
И опять мне стало не по себе. И если обряда я просто опасалась, то насчёт коронации были совсем печальные мысли. Не моё это место, вот правда.
— Кстати, как тебе подготовка к ритуалу?
Вчера мы ходили к жрецу, он дал нам строгие указания по диете и образу жизни. Есть только рыбу и морепродукты, пить исключительно чистую воду и по минимуму видеться с противоположным полом. Пришлось мне отказаться от посещения сада, благо, мы успели всё сделать, да и несколько дней без цветов вполне можно пережить. Крайлах тоже ограничил деятельность, работая в основном в кабинете.
— Нормально, только очень хочется гранатового сока, — пожала плечами, мол, ничего страшного. — А ты?
— Пока тоже нормально, завтра придётся запереться в кабинете и каким-то образом удержаться от того, чтобы не прийти к тебе, — он развёл руками, признавая свою слабость в этом плане.
— Мне тоже будет тебя не хватать эти три дня, — призналась я.
Но самое страшное было, конечно же, не это. Самое страшное, что я останусь наедине со своими мыслями, а они очень тревожные.
Мы проговорили с Крайлом до самой ночи. Целовались, гладили друг друга, но он больше не доводил меня до исступления, до той приятной дрожи, от которой казалось, что над головой открытое небо, а тело воспарило к нему и купается в неге звёздной пыли, от которой все думы и горести уходят в небытие. Есть только ты и он, и больше никто не нужен.
Жаль, что этот эффект временный.
[1] Обращаю ваше внимание, что в этом мире несколько иной тип магии, чем на том же Шиаре или Лурре. Чародеи преобразовывают Материю, зря её не используют, и пассивного магического зрения здесь не существует, его активируют только с помощью манипуляций с Материей.
Глава 8. Ритуал
Последующие три дня я провела наедине с собой. Виви и Крина приходили редко и ненадолго — таково было требование жреца.
— Это нужно, чтобы вы полностью сосредоточились на мыслях о вашем будущем муже, — пояснила Крина.
— Тогда почему мне нельзя с ним видеться? — резонно возразила я.
— Чтобы вы не наделали глупостей, — служанка скупо улыбнулась. — Все через это проходят, и вы пройдёте.
Да-да, предварительно сойдя с ума.
Единственное, что не давало свихнуться — это книги. Я их дочитала все! А это ни много, ни мало, а «Энциклопедия Армарии», «Легенды и сказания о деяниях предков», «Свод законов» (самый тонкий из всего), а также «Ботанический атлас». Последнее оказалось самым печальным, потому что местный климат мало чему давал развиваться за пределами оранжереи. Разве что имелось парочка видов ягод и трав, которых не было в Коринии, от того особенно интересных для меня.
Вот только выходить было нельзя, не говоря уже о беседах с садовником.
Что за глупости? Можно подумать, что я, увидев чужого мужчину, вдруг стану меньше любить своего будущего мужа!
— Дело не в том, что кто-то сомневается в твоих чувствах, — назидательно прокаркал жрец в ответ на мои слова.
Он пришёл накануне обряда, чтобы дать мне какого-то особого вина и поговорить по душам.
— А в чём же тогда? — мне изрядно надоело сидеть в четырёх стенах, отчего настроение было далеко от благодушного.
— В твоих глазах не должно быть никого, тогда в мыслях появится истинный. И если он — твой будущий муж, то свадьбе быть, а если нет — Размар это увидит. И чтобы он, не дай небеса, не ошибся, не увидел кого-то, кто случайно проник в твои мысли только потому, что ты с ним недавно общалась, это правило и существует.
— Размар что? — я даже подавилась собственной слюной от неожиданности. — Он будет читать мои мысли?
— Конечно, — кивнул довольный жрец. — И они должны быть достойными его внимания!
Розочки-кактусы, да я и не претендую на высшее общение! Просто соедините нас и отпустите с миром… в постель.
— А разве ваш образ не запечатлеется в моей памяти? — а ведь я действительно буду сейчас размышлять над нашим разговором, в том числе вспоминая выражение лица жреца.
Худощавого, горбоносого, хищного.
— Я — жрец, мне можно, — сказал и поднялся. — Я бы тебе посоветовал не переживать, а принять ванну с солью и пораньше лечь спать. Ритуал состоится на рассвете.
И тут у меня мелькнула мысль. Раз он жрец, может, я смогу рассказать ему о своей проблеме?
— Стойте! — окрик вышел сдавленным, словно печать безмолвия (так я про себя назвала то, что на меня наложили) уже начала действовать.
А может, то просто волнение.
— Что? — жрец обернулся, а я только сейчас поняла, что не знаю его имени.
Впрочем, наш Благодетель тоже своё мирское имя не афишировал.
— Я…, - горло опять сомкнуло ледяной рукой заклятья.
Он сначала вскинул брови, а видя, как я схватилась за шею, нахмурил их.
— Ты хочешь что-то сказать, но не можешь? — догадался он.
Я принялась было кивать, да так и застыла на середине движения.
— Не надо, — он подошёл ко мне, дотронулся до руки, позволил себе лёгкое похлопывание. — Не мучай себя сейчас. Завтра Размар тебе поможет. Его божественная сила велика, и пусть он грозен, но справедлив. Откройся ему, и не пожалеешь. Иного выхода у тебя всё равно нет, если ты, конечно, не хочешь умереть в муках. Верь мне.
Я стояла не в силах пошевелиться и даже заплакать. Слёзы скопились внутри, но никак не могли выйти наружу.
— Я ничем не смогу тебе помочь, Крайлах, скорее всего, тоже. Так что расслабься и готовься. Повторю: ничего лучше ванны с морской солью тебе сейчас не найти. Добавь туда ещё несколько капель этого масла.
