Крайл ласково взглянул на меня, ободряя, наполняя душу теплом, потом поднял меня на руки и… прыгнул! Прямо так, в одежде, при всём народе!
И самое удивительное, но вода не выплеснулась наружу, как это должно было случиться. Нет, она приняла нас в свои объятья, довольно тёплые, стоит отметить, обволокла тела, расслабляя, погружая в транс.
— Гостей прошу удалиться, наступает время серьёзного разговора, — вымолвил жрец.
Я оглянулась, увидела спины уходящих людей и… расслабилась. В конце концов, чему быть, того не миновать. Так даже лучше, что при этом никого постороннего не будет!
— Не бойся, Иволга, всё будет хорошо, — Крайл прижал меня к себе крепко-крепко, у меня чуть сердце не остановилось от полноты чувств.
Вот только, кажется, Размару это не понравилось. Вода всколыхнулась, стала плотнее и… выбила меня из его объятий, накрыла с головой. И вот тут я поймала себя на схожести ощущений во сне и наяву. Даже цвет воды стал схожим с цветом глаз того самого водного змея!
Глава 9. Брачные узы
«Боже! Размар! — мысленно обратилась я к суровому армарийскому богу. — Помоги!»
Бурление воды мне было ответом.
Я судорожно пыталась выплыть на поверхность, вдохнуть, но вода была слишком вязкой. Ноги и руки двигались с большим трудом, с каждой секундой я понимала, что всё, это конец.
И тогда я расслабилась. Перестала удерживать дыхание, приняла свою незавидную участь.
Как ни странно, но сразу стало легче!
— На тебе заклятье, — неожиданно в голове раздался чей-то рокочущий голос. — Да ты и сама уже догадалась. Кулон. Да, в момент соприкосновения его с кожей оно активировалось. Хм-м.
Я не чувствовала ни рук, ни ног, ни остального тела. Глаза закрыты, уши заложены, нет ничего, кроме небольшой искорки мысли. Мне легко-легко, хорошо-хорошо.
— Чую иноземную волшбу, подданными Асовура отдаёт, — недовольно ворчал голос.
Асовура? То есть зачаровывал амулет кто-то из Судры?
— Приготовься, сейчас будет больно, — предупредил меня Размар.
Мне было всё равно. Потому что я наконец-то смогу рассказать правду Крайлу и быть с ним вместе, если, конечно, он не откажется от меня. Но что-то подсказывало мне, что не откажется. В крайнем случае, у меня были семена клещевины. Для себя.
Моё тело пронзила сильная судорога. Одна, вторая третья. Я встречала их с радостью, чувствуя всем своим существом, что то боль избавления, и она скоро закончится.
Так и есть, вспыхнув под конец особенно сильно, отчего я не выдержала и закричала во всю мощь своих лёгких, боль отступила.
— Иволга, что с тобой? — сквозь толщу воды я услышала обеспокоенный голос Крайла.
Моего любимого. Станет ли он моим мужем после того, как узнает всю правду?
Чувствую сильные руки на своих плечах. Они вытаскивают мое ослабшее тело из-под воды, прижимают к груди, гладят по голове.
— Малышка, Размар так сильно мучил тебя. Почему?
Я с трудом открыла глаза, вытерла воду, капавшую с ресниц, кашлянула.
Нет, нельзя трусить, есть только один шанс, и он здесь и сейчас. Вдох-выдох, вперёд, не оглядываться!
— Я тебе солгала.
— Ты… что? — в его взгляде изумление пополам с неверием.
— Не по своей воле, — тут же смягчила признание. — Меня заставил Харник, а потом наложил заклятие безмолвия. Только сейчас я смогла от него избавиться — Размар помог.
Синие воды бассейна одобрительно всколыхнулись, мол, всё так. Помогли-с.
— Рассказывай, — получилось рычаще — он стиснул зубы и напрягся.
Но из объятий не выпустил, напротив, сжал ещё крепче.
— Обязательно, — кивнула ему. — Но сначала скажу одно: я тебя люблю. Всем сердцем! Меня раздирала боль от того, что я не могла сказать тебе всей правды. И не важно, чем всё это закончится: выйду я из бассейна и стану для тебя никем или ты простишь меня, главное в другом, — я тяжело сглотнула. — Я буду всегда тебя любить. Даже если ты откажешься от меня.
— Не пугай меня, Анелия, — впервые за долгое время он назвал меня по имени.
— А я — не Анелия. Меня зовут Беренгария. И я — не королевская дочь, — фух, вот тебе и в омут с головой!
— А чья же? — в его голосе не было злости, лишь любопытство. — Беренгария. Так и знал, что это имя тебе больше подходит.
Ох, дорогой, ненадолго ты так спокоен…
— Служанки и конюха, — я кратко, без пространных речей, но достаточно подробно описала своё детство и юность. В конце резюмировала: — именно поэтому меня и сочли наилучшей кандидатурой для подмены.
— Ваш король — дурак, — хмыкнул Крайл, ненароком лаская меня. — Такую правду не утаить, рано или поздно мы бы узнали об этом.
— Да, — я провела рукой по его щеке, и он не отшатнулся. Напротив, в его глазах было желание. Желание, которое я собиралась убить собственными словами. — Поэтому я должна была тебя отравить. И не только тебя, но и твоего брата.
Вот тут-то я и увидела жёсткого северянина. Его глаза сузились, брови нахмурились, а руки сжались. Мне стало больно, но я терпела. Боялась шелохнуться. Мало ли, что он может совершить в порыве гнева.
— Каким образом? — его речь отрывиста, зубы стиснуты. — Ты бы попросту не смогла нас одолеть. Чем он вообще думал?
— Яд, — я потупила глаза не в силах выдержать его взгляд. — В кулоне, который мне подарил Харник, лежат семена клещевины. А сам он после соприкосновения с моей кожей наложил на меня заклятие.
— Драх! — выругался он сквозь зубы. — Проклятый ублюдочный драх!
Он стиснул мои плечи ещё сильнее, отодвинул от себя и властно произнёс:
— Посмотри на меня!
Я вздрогнула, но подчинилась. Подняла взгляд, встретилась с его и… поняла, что я была полной дурой!
Дурой, потому что он смотрел на меня с такой любовью!
В его глазах не было злости на меня. Да, в нём полыхал воинственный огонь, но он относился не ко мне.
— Ты хочешь быть со мной по доброй воле? — мягко спросил он.
— Каждой частичкой своего тела и души, — заверила его.
Слёзы сами покатились из глаз. Я не специально, честное слово!
— А мы ведь действительно Предназначенные, — уверенно проговорил он. — Я чувствую это всем своим нутром. Не знаю, что там намудрил Харник и иже с ним, но ты — мой Дар Судьбы.
— Но как? — я вытерла слёзы счастья и прижалась к его груди как можно теснее.
— Да кто ж его знает, — беспечно отозвался Крайл. — Возможно, твоим отцом был не конюх, а король. У вас ведь принято заводить любовниц?
— Только у высшей знати, — подтвердила нелицеприятную правду. — Простые люди и живут проще.
