Наконец, девушка успокоилась.
— Господин судья, — вдруг сказала она, — Могу я сказать?
— Разумеется! Вы вспомнили что-то еще?
— Да, ваша честь. Я вспомнила, как обвиняемый прошептал, что я похитила его сердце. И я не думаю, что он хотел красть кольцо, — девушка виновато улыбнулась Айвену.
— Мы примем ваши слова к сведению, — кивнул главный судья, и на чашу весов лег еще один белый камень.
— Ваша честь! — подала вдруг голос вторая из присутствовавших в зале дам — та самая толстая торговка, у которой был еще и не менее крупный братец. Который, кстати, тоже находился здесь.
— Да, госпожа Милана?
— Он врет! И она, эта девка, тоже врет! Не мог он ей в любви признаваться.
— Это почему еще? — удивился судья. Клеветники и языкарь молча поддержали вопрос.
— Потому что он влюблен в меня! — томно выдохнула толстушка и прижала руки к своей необъятной груди, ласково улыбаясь Айвену.
Вор чуть не проглотил собственный язык от такого поворота событий:
— Да я ее вижу второй раз в жизни!
— Ты мне сам говорил! У меня и свидетель есть, брат мой! Марек, скажи!
— Возражаю, ваша честь, в данном случае родственник выступает как лицо заинтересованное.
— Возражение принято, — на удивление быстро согласился судья Орис.
— Я просто яблоко хотел у нее купить. Только она продает свое гнилье по семь медяков за штуку! Мне пришлось четыре медных монеты выложить только за то, что я подержал яблоко в руке, — вспылил юноша. И больше всего ему хотелось обелить себя в глазах прекрасной Фелины, взирающей на происходящее со странной смесью ужаса и недоумения.
— Милый, но как же все эти твои слова про мои нежные руки, про мою утонченность и про любовный жар?
— Вы слышите? Да у нее просто жар и она бредит! Воды, принесите кто-нибудь холодной воды, и выведите ее из зала! — перебил торговку языкарь. Сразу трое помчались выполнять его приказ. Кажется, симпатии всех присутствующих теперь были на стороне несчастного вора.
— А еще она замужем! Вон и кольцо на пальце, — внес свою лепту Айвен.
— Ваша честь! Нужно еще разобраться, настоящая ли у нее торговая лицензия, и что это за странные яблочки такие, по семь медяков за штуку! Да на такие деньги можно купить настоящее золотое эрийское яблоко! — подлил масла в огонь Поцук.
— Два эрийских, — поддержал его юноша.
— Возражения принимаются. Госпожа Фелина Урс, вы хотите что-то еще добавить к своим словам? — судья Орис вытащил платок и обтер вспотевшее лицо.
— Да, — вышла вперед девушка, — Я отказываюсь от своих обвинений. Этот молодой человек не желал мне зла, просто я его неверно поняла. Не надо его в тюрьму. Пожалуйста… — Фелина подняла голову и посмотрела прямо в глаза главному судье. Казалось, что еще немного, и она снова разрыдается.
— Я правильно вас расслышал? Вы снимаете свои обвинения, госпожа Урс?
— Да! — уже твердым голосом громко заявила девушка, — Я снимаю свои обвинения.
— Я же говорил, что она умница, — облегченно выдохнул языкарь и ободряюще улыбнулся девушке.
— На этом слушание объявляю закрытым, как и дело о краже драгоценностей. Господин Айвен Меллис, вы чисты перед законом нашего королевства и свободны. Можете забрать свои вещи из камеры и покинуть Боргард, — устало объявил судья и с облегчением положил на «чашу добродетелей» огромный белый камень…
Зал Откровений быстро опустел. Последним из него вышел главный судья, легким движением руки погасив факелы и не заметив, как одна из теней отделилась от стены и быстро проскользнула под дверь…
Глава 6
Неприятности начинаются
«Отыщи зеркало побольше, в свой полный рост. Ровно в полночь зажги семь свечей из красного воска и жди, смотри в оба! Посмотри на свое отражение, внимательно вглядись в эти черты. Вот он, твой самый тайный, и самый главный враг!»
Описание старинного поискового ритуала, указывающего на врага.
Пес брел по темному переулку, сжимая в зубах с трудом раздобытый кусок мяса. Мясо было несвежим и основательно попахивало. Впрочем, память услужливо подсказала ему пару-тройку просто божественных ароматов изысканнейших блюд, которые дворцовый повар готовил именно из такого вот протухшего мяса. Защищаясь ароматом воспоминаний от вони трущоб и своего завтрака, пес искал местечко поукромнее.
Поиски привели его к стенам не то что богами, но даже и бесами-святотатцами забытого монастыря, отстроенного то ли в честь Угрюмого Странника, то ли в честь Странного Угрюмца. В общем, когда-то в нем служили молебны некой высшей сущности, которая не отличалась веселостью нрава и вниманием к своим почитателем. И то и другое явно не лучшим образом сказалось на монастыре. Он пришел в состояние полнейшего запустения, и стены его держались лишь благодаря молитвам и обильной растительности.
Увы, укромное место уже было занято — в спасительной тени переговаривались несколько человек. Пахли они настороженностью и опасностью, поэтому животное решило не показываться людям на глаза и выждать, притаившись за густым кустарником — вдруг люди здесь задержались ненадолго, и скоро уйдут?
Тем временем незнакомцы, похоже, пришли к какому-то решению. Двое встали в центре небольшой полянки друг напротив друга и выжидающе замерли, не сводя взгляда друг с друга. То, что это они не союзники, а враги, животное поняло сразу. Уж чего-чего, а дуэлей за свои годы службы при дворе бывший королевский стравник перевидал достаточно. К дуэлянтам подошли секунданты, и протянули дуэльные рапиры, аккуратно уложенные на бархатные подушечки. Пес тяжело вздохнул. Дуэли на шпагах длились намного дольше, чем на пистолях, поэтому ждал он напрасно — покинут поляну люди ой как не скоро.
Вдруг порыв ветра донес до чувствительного носа собаки подозрительно знакомый, едва уловимый запах. Пес чихнул и сердито заурчал — он вспомнил, что это был за запах! Так пахла медленная смерть, и не единожды вынюхивал он ее сладковатый аромат в блюдах, предназначенных для короля!
Он с сожалением выронил мясо на землю, и со звонким лаем выскочил из кустов…
— Мартис, откуда взялось это мерзкое животное? — испуганно взвизгнул виконт Марсильяк, отступая за спину своего секунданта. Известный задира и заправский дуэлянт, испытывал панический страх перед собаками еще с малых лет, и до сих пор так и не смог его перебороть.
— Эй, лэр Марсильяк, только не говорите, что вы испугались измученного и ослабевшего от голода пса? Да посмотрите вы на него! Я отсюда вижу, как у него бьется сердце… — насмешливо бросил его противник, молодой человек в военной форме.
— Лейт Беример, вы забываетесь! И если вы сейчас же не заберете свои слова назад, то я буду вынужден…
